Может, и правильно. Но все равно как-то…
Речник, прикрывая рукой глаза (интересно, играет или правда слезы?), сошел с трибуны. Товарищ Кузнец, для друзей – Жозеф, объявил о многочисленных амнистиях и смягчении режима. В бурной радости толпы прошли несколько незамеченными маленькие изменения в структуре власти. Комитет распускался, организовывалось полноценное правительство, разве что вместо министров в нем были консулы – или так поняла это слово Димкина интуиция, а верховную власть в стране получал первый консул, он же скромный товарищ Речник.
Тролль стал вождем.
– Хыгр, – господин Шарль подошел сзади, – идем. Нужна твоя помощь.
В комнате сидела мышанка Кэтти. Она грустно рассматривала пистолет. В деревянном чехле, с нанесенными рунами. Тот самый, бесшумный, который она делала для Джона…
Димка неловко шагнул к ней, тронул за плечо:
– Моя… твоя…
Кэтти подняла глаза. Голубые, налитые слезами, они казались огромными.
– Почему? – спросила она. – Зачем? Зачем делать оружие? Для того чтобы убивать? Я раньше любила создавать оружие, даже гордилась им… Метателем, например… Разве можно гордиться тем, что предназначено для того, чтобы убивать?
– Можно. – Незнакомая женщина хлопнула ладонью по столу. – Можно. Потому что если не создавать оружие и не вооружаться, в нашу страну придут те, кто не задумывался, правильно или неправильно убивать людей. Придут и убьют. Запомни, девочка, оружие убивает не людей. Оружие убивает врагов.
Кэтти заплакала и убежала из комнаты. Господин Шарль зашагал за ней.
– А ты, парень, значит, и есть Хыгр? – Женщина повернулась к Димке. Среднего роста, со светлыми волосами, заплетенными в толстую косу, которую в мире Свет, кажется, носили в деревнях. Одежда – мужская, черная городская, на подоконнике – котелок. На груди – звезда мага. Кто это?
– Моя быть Хыгр. Кто есть твоя?
– Это господин Хыгр. – Господин Шарль уже вернулся. – Госпожа Доминик Ру. Одна из лучших сыщиц революционной полиции.
– Ты на мою звезду не смотри, – взмахнула одна из лучших сыщиц рукой. – Я раньше магичкой работала, и никто из моих знакомых не знает, что я в полицию ушла. Так со звездой мага и хожу, чтобы не смущать. Итак, гражданин Хыгр, я знаю все.
Димку подмывало спросить, какова глубина Черного моря, но он понял, что сыщица-магичка имеет в виду нечто иное.
– Я знаю, кто вы такой, откуда взялись и кто против нас. Как единственный на сегодняшний день специалист по иным мирам, скажите – что это за предметы?
Доминик сдернула ткань, закрывавшую стол.
После кровавой ночи Димке если чего и хотелось, то только отдохнуть. Однако, героически взяв себя за шиворот (фигурально выражаясь), он дошел до гостиницы, чтобы узнать, все ли в порядке с Флоранс.
На улице и в самой гостинице все было тихо. На осторожный стук в дверь открыла заспанная и потирающая глаза зомбяшка, получила выговор за то, что открывает, не спрашивая, кто там, обиделась и ушла досыпать.
Димка остался в гостиной один, в компании одиноко лежавшего на столе револьвера. Димка с покаянием подумал, что Флоранс навряд ли смогла бы даже поднять его, не то что выстрелить. Хотя… Наган лежал повернутый стволом к двери. Уж сил нажать на курок (если обеими руками) у зомбяшки бы хватило. Смелости хватило бы точно. Правда, ее отбросило бы отдачей после первого же выстрела…
Нерадивый муж, проведший первую брачную ночь в сражениях с разными повстанцами, поклялся самому себе, что закажет для Флоранс револьвер под ее размеры. Тут уже спокойно используют гранатометы и пулеметы, так что от появления револьверов хуже не будет никому.
Он бы прямо здесь на полу и уснул, но тут появился летун-курьер с письмом. Димку вызывали во дворец. По пути он застрял в толпе, слушая речь вождя революции.
– Что это такое?
Димка подошел к столу, вгляделся…
– Кстати, совсем забыл. – Господин Шарль протянул Димке очки.
– Музей в особняке Франсуа продолжает работать. Все мастера и все устройства там сохранились. Так что осталось только подобрать линзы.
– Спасибо, – еле выговорил Димка. Это слово отсутствовало в словаре яггаев, и он выучил его совсем недавно.
Димка надел очки и наклонился над столом.
Интересно…
– Это то, – подошла сбоку Доминик, – что мы нашли при обыске в комнатах Жанетт и в квартире Луи. К сожалению, квартира эльфийки была уничтожена взрывом…
Димка смотрел на предметы.
Фонарик. Тонкий, в стальном корпусе, обтянутый резиной. Со светодиодом. Димка щелкнул кнопкой. Светит.
– Это светильник?
– Да.
Две черные пластиковые коробочки, размером с пол сигаретной пачки. Несколько кнопок, выдавленные цифры и латинские буквы на задней стороне каждой коробочки.
– Моя не знать.
С равным успехом это может быть и подслушивающее устройство, и взрывное. Лучше не проводить экспериментов…
Несколько батареек. Точно таких же, как и были в подслушивающем устройстве в кабинете Речника: серые, без надписей.
– Это мы знаем, – кивнула Доминик.
Отвертка. Самая обычная крестовая отвертка, маленькая с черной пластиковой ручкой.
– Вещь крепить другая вещь.
Шесть маленьких стеклянных ампул в блистерной упаковке.
– Моя думать, вещь быть смерть.
– Отрава? – прищурилась Доминик.
– Похоже, чем-то подобным отравился Каменщик…
Шкатулка. Вполне обычная, деревянная, с выжженным рисунком, изображающим какую-то ангелицу. В мире Свет в такой короткой юбчонке могли изобразить только ангелицу.
– Почему вещь здесь быть?
Господин Шарль щелчком открыл крышку шкатулки. Ух ты…
Внутри цифровой фотоаппарат. Объектив, кнопки, вспышка… Никаких надписей, только треугольник.
– Вещь делать хырр…
Димка постучал пальцем по картинке на крышке.
– Ангелиц? – переспросила Доминик.
– Рисунки. Эта вещь рисует. Так?
– Да. Очень быстро.
Димка бы показал, но, во-первых, он не понимал, как этот фотоаппарат работает, во-вторых, опасался все же жать на кнопки.
– Что скажете, господин Хыгр? Из какой страны вашего мира эти вещи?
Димка вздохнул:
– Моя не знать.
Никаких опознавательных надписей. Любая из этих вещей могла быть сделана хоть в России, хоть в США, хоть в Северном Габоне.
– Ладно, – вздохнул господин Шарль, видимо очень рассчитывающий на эти вещички. – Тогда остается только допрос пленных.
