– Почему не сказал сразу?! Вот, опять лезть! – И снова нырнул в гардероб.
Оттуда послышались чихание и ругань, потом, пятясь, вылез Арви с большим узлом.
– Что это?! – удивился Элви.
– Сейчас посмотрим, наверное, что-то нужное… Это из подарков на мои дни рождения, я уже и забыл про них.
Друзья начали разбирать содержимое свертка. Часть вещей было никуда не годным парадным барахлом, но нашлось и кое-что ценное. В частности, новые меховые сапожки – Арви они оказались уже малы, а Элви подошли в самый раз, и тот не стал отказываться. Нашелся и плащ, правда, слишком вычурный, совсем не подходящий для планируемого путешествия, в таком только в карете ездить. Тогда Арви пришлось разыскать свой старый плащ, который был еще вполне надежным, парнишке просто не нравился его ярко-синий цвет. Кроме этого в свертке нашлись даже некоторые драгоценности: тонкая золотая цепочка и пара серебряных браслетов, которые беглец решил взять с собой, чтобы продать в случае необходимости.
В конце концов сборы захватили друзей настолько, что необходимость бежать превратилась в подготовку к захватывающим приключениям.
– Надо взять еще ножи, – сказал Элви. – У тебя есть кинжал?
– Зачем? Чтобы защищаться?
– Скажешь тоже! Можно подумать, что ты умеешь владеть ножом.
– Нет… – смутился Арви. – Тогда зачем?
– Чтобы резать еду и мало ли что еще. Нож всегда пригодится. Если не умеешь пользоваться оружием, лучше вовремя спрятаться, а не лезть в драку.
– Настоящего у меня нет. Мой кинжал красивый, но не лучше столового ножа, – опечалился юный аристократ.
– Тогда… надо попытаться выпросить на кухне. Там ножи настоящие, хоть и некрасивые.
Уложив заплечный мешок для Арвио, товарищи спустились в кухню и без утайки рассказали все доброй пожилой кухарке. Она, немного всплакнув, отдала путешественникам два ножа и от души пожелала, чтобы их хранили в пути добрые боги.
Вернувшись в покои Арви, друзья присели на кровать. Разговор не клеился. Они волновались не на шутку. И тут послышался тихий стук в дверь.
– Да! Входите! – отозвался Арви, удивленный тем, что кто-то еще захотел его видеть в столь поздний час, было уже за полночь.
Удивление возросло еще больше, когда на пороге появилась его мать вместе с отцом Элви. Эглио окинул беспорядок в комнате оценивающим взглядом.
– Я так понимаю, вы уже собрались в дорогу? – спросил он, больше обращаясь к своему сыну.
– Да, отец, мы идем вместе, – ответил тот.
Мать Арви, не зная, куда себя девать, стояла, глядя на сына, и в глазах ее блестели слезы. Мальчику она показалась какой-то выцветшей и даже постаревшей, хотя матери не было и сорока.
– Да-нери Велия, – обратился Эглио к ней, – если пожелаете, мы оставим вас наедине с сыном.
– Что вы, Эглио. – Мать подошла и оперлась на предусмотрительно подставленную ей руку. – Мы столько лет прожили вместе как добрые друзья, к чему сейчас сантименты.
Затем, обращаясь к сыну, она продолжила:
– Арви, прости меня! Я надеюсь, ты понимаешь, что я не могла повлиять на решение твоего отчима – мы слишком зависимы от него. Желаю, чтоб ты добрался до цели и стал тем, кем хочешь! Береги своего друга, и он сбережет тебя.
Товарищи удивленно смотрели на леди Велию. Она подошла к Арви, отдала ему небольшой сверток и, обняв вскочившего сына, не смогла сдержать слез. Так они стояли несколько минут, потом Велия отошла и, обращаясь к обоим товарищам, сказала:
– Продукты возьмете на кухне – я попросила собрать вам узел. Да, кстати, ножи можете вернуть кухарке, здесь, – слегка улыбнувшись, она указала на сверток, – для вас деньги, подорожная и кинжалы, более соответствующие вашему статусу.
Эглио тоже сдержанно улыбнулся. Ребята ошарашенно смотрели на них – наличие подорожной делало их не просто беглецами, а давало статус путешественников. И когда родители успели ее оформить?!
А Велия между тем продолжала:
– Завтра с утра ты, Арви, пойдешь в сторону храма, как обычно. Дождешься Элви около храмового парка с твоими вещами. Дальше вы направитесь к ведающей, а от нее на рынок. Там купите самого послушного ульхаса
[8]
. Вы достаточно легкие, сможете ехать на нем по очереди, и даже некоторое время вдвоем. – Голос женщины прервался, она нервно сглотнула. – Держите путь в Харнад, а далее на корабле до Игмалиона. Будьте осторожны! Добрые боги вам в помощь!
Велия еще некоторое время смотрела на сына, не в силах расстаться, а потом вышла, поддерживаемая слугой.
Когда взрослые ушли, ребята начали разворачивать сверток, чтобы посмотреть кинжалы и настоящую подорожную. Подорожная попалась первой, но друзья отложили ее на потом, принявшись разглядывать кинжалы. Оба оказались без всяких излишеств, один более широкий с костяной рукояткой и несколько короче второго, легкого и узкого с серой шероховатой рукояткой, обтянутой кожей морского зверя и перевитой полоской светлого металла. Вначале друзья даже растерялись, не понимая, кому какой предназначается, но потом Элви неуверенно произнес, показав на узкий:
– Наверно, это мой. Кажется, я видел его у отца.
– Тогда это – мой, – сказал Арви, вертя в руках кинжал с костяной рукояткой. – А что, мне нравится. Мы теперь настоящие путешественники.
– Ну да, вдвоем на одном ульхасе. А его еще надо заставить подчиняться, – скептически ответил друг.
– Да ну тебя! Как-нибудь заставим. И не так уж долго нам с ним возиться, только до реки. Потом сядем на корабль и спустимся вниз по течению почти до самого Харнада, а там только перебраться через прибрежный кряж, и мы на месте.
– Ну-ну, – отозвался Элви, пристально разглядывая свой кинжал.
Тем временем Арви взялся читать подорожную. Некоторое время он читал молча, потом ткнул приятеля локтем в бок:
– Ты что, и правда совершеннолетний, или родители приврали писцу для солидности?
– Правда, – неохотно ответил тот.
– А почему тогда все считают, что мы с тобой одного возраста?
– Просто так… Мы и на самом деле одного.
– Ничего не понял.
– Зачем смущать людей. Ты ведь знаешь, что наш народ живет дольше, поэтому мы и взрослеем медленнее.
– А-а-а, тогда понятно.
Друзья поболтали еще немного, после чего Элви отпросился ночевать к родителям, все же это была последняя ночь, которую они могли провести вместе.
В эту ночь Элвио почти не спал. Он попросил мать спеть ему песни их родины. Отец присел рядом, тоже погрузившись в воспоминания. Под конец ночи он достал из-под одежды странный кулон в форме капли и отдал его сыну.
