— Ясно, — сказала Фил, шутливо склонив голову набок. — Теперь, ребята, я могу вам точно сказать, что вы самое большое сборище похотливых свиней из тех, что я видела в жизни.
Они загомонили и стали протестовать, и она подняла руку, прося тишины:
— Но, — с улыбкой продолжила она, — сегодня вы сделали мне самый большой комплимент, какой только можно сделать женщине. И я хочу сказать вам, что принимаю его.
— Ура, док, — заулыбались они, аплодируя и призывая выпить с ними.
Было уже три часа ночи, когда Махони наконец привез ее домой. Ее голова покоилась на его плече, и она недовольно раздумывала о неудобстве такого положения в «мустанге».
— Ради Бога, Махони, купи себе нормальную машину, — сонно посоветовала она.
— Ты смеешь критиковать мою гордость и источник удовольствия, — сказал он воинственно.
— Да я знаю, в чем твоя гордость и источник удовольствия, — прошептала она. — И не пытайся уверить меня, что это были наручники.
Он, улыбаясь, припарковал машину возле ее дома.
— Я не должен был знакомить тебя с моими буйволами, — сказал он. — Они развратили тебя.
— Может быть, это то, что мне нужно, — сказала Фил, потягиваясь. — Чуточку развращенности.
— Просто так, для остроты, — согласился он.
— Как мускатный орех или розмарин… — сказала она, пока он открывал перед ней дверь. Фил споткнулась и чуть не полетела вперед, выставив руки.
— Может, поможешь? — спросила она, улыбаясь.
Он протянул ей руки и обвил ее талию, пока они шли по ступенькам. Фил повернулась к нему, закрыла глаза и сонно сказала:
— Может, поцелуешь меня на ночь, Махони?
Он засмеялся и долгим поцелуем прижался к ее губам.
— М-м-м, — сказала она, — очень вкусно.
— Давай, провожу тебя в квартиру, док, — сказал он, когда она, зевнув, прижалась к нему. — Это был долгий вечер.
— Да уж, — согласилась Фил и добавила с широкой улыбкой: — И такой веселый. Я давно так хорошо не веселилась.
— Ну, я рад, — сказал он, беря у нее ключи и открывая дверь.
«Порше» Брэда Кейна был припаркован в полквартале от этого места. Он нагнулся вперед, наблюдая за тем, как они вместе входят в дом.
Он вынул сигарету из почти опустевшей пачки «Житана» и прикурил, жадно затягиваясь. Он знал, где ее квартира, и смотрел на окна: свет в конце концов погас, и он застонал от безысходности. Сигарета была яростно потушена. Как часто он видел Ребекку такой ветреной, игривой, и то, как она вела к себе мужчин. Все-таки Фил была слишком похожа на его мать.
Его глаза застыли на одной точке: он смотрел на окно, наклонившись вперед, напряженно ожидая.
Фил скинула туфли и прошла на кухню.
— Кофе?
Махони покачал головой:
— Может, просто стакан воды, док, и в постель? Утром будешь как новорожденная. Она счастливо вздохнула:
— Мне нравится быть такой, как сейчас.
— Ну и хорошо. — Он подошел и чмокнул ее в щеку. — Знаешь что? — серьезно спросил он.
— Что? — Ее глаза светились невинностью.
— Ты и в самом деле очаровательная женщина, — сказал он с улыбкой и направился к двери.
— Спасибо, Махони, — сказала она вслед. — До вечера.
Он помахал рукой и закрыл за собой дверь. Фил, улыбаясь, направилась в ванную, оставляя всюду вещи. А когда она уснула, улыбка все еще была на ее губах. И она не сняла макияж. Такого с ней не было уже долгие годы.
Махони заметил черный «Порше-938», припаркованный в полуквартале. Инстинкт полицейского подсказал ему, что машина была единственной на улице и в ней никого не было, над чем он автоматически продолжал размышлять. Когда он вскочил в свой «мустанг» и зажег огонек выезда, то увидел, что «порше» тоже трогается с места. Он подождал, пока машина проедет, чтобы записать номер и потом проверить его, просто на всякий случай. Но «порше» отъехал еще на полквартала и быстро свернул на соседнюю улицу.
Махони нахмурился: он сегодня не на дежурстве, и, кроме того, ему надоело ловить всяких хулиганов в дорогих машинах. Парень, наверное, был каким-нибудь дорогим частным детективом, следящим за неверной женой или мужем. В конце концов ему вовсе нет до этого дела.
Глава 24
Джули плюхнулась в бассейн вслед за Скоттом, послав фонтан брызг на Пуша, который метался по бортику, предостерегающе лая на них.
— Глупый пес, — воскликнула она, брызгая на него водой и смеясь от удовольствия, когда он стряхнулся, разбрызгивая воду. Она вновь завизжала, когда Скотти, выбравшись из бассейна, бросился в воду, чуть не задев Джули.
Она выплыла, смеясь и отплевываясь, и стала искать Скотти, чтобы отомстить ему. Она яростно замахала Би, которая сидела рядом с бассейном и смотрела на детей. Джули подумала, что Би — самая красивая женщина, и она хочет быть похожей на нее, когда вырастет.
Би засмеялась, когда Джули сказала ей об этом.
— Думаю, что это невозможно, моя милая, — произнесла она. Би всегда называет ее «моя милая», и Джули это нравится. Ник называет ее Жюли, и так ей тоже нравится.
— Мне кажется, по фотографиям я могу сказать, что ты будешь совсем как твоя мама. И это комплимент, мисс Джули, потому что твоя мама была очень красивой леди.
«Да, была, — подумала Джули тоскливо, положив подбородок на бортик бассейна и болтая в воде ногами. — Мама была красивее всех». Она вспомнила, как мама любила кататься на водных лыжах под ярким солнцем. Мама ненавидела эти холодные серые зимы в Огайо. Джули нравилось здесь, и она знала, что Скотти тоже нравится. Единственной вещью, которая все портила, было то, что он постоянно напоминал ей, что это временно. «Как каникулы, — говорил он. — Однажды они отправят нас обратно в Огайо, и мы останемся в каком-нибудь приюте». — «Нет, они не могут», — упрямо повторяла Джули, но ей все равно было больно. — А Скотти говорил: «Конечно, могут. Они ведь нам не родственники. Мы для них никто, Джули. Просто двое детишек, за которыми они пока присматривают. Они нам как временные няньки, вот и все».
Но она все-таки отказывалась верить. И ей вовсе не хотелось возвращаться домой, потому что дома как такового не было. Кроме того, ей не хотелось расставаться с Би.
Что-то ей подсказывало, что Би — не такая. Она тоже страдала — Джули чувствовала это. И еще ей нравилось то потихоньку возвращающееся к ней тепло, которое она вновь чувствовала в своем сердце. Иногда подолгу она не вспоминала о том, что случилось.
Джули пристально смотрела на Би. Она больше не хочет расставаться с ней.
А Би в это время думала о том, что Милли, наверное, поняла ее даже лучше, чем она сама себя понимала, ведь ей так легко удавалось ее новая роль. Она наблюдала за детьми, которые без устали гонялись друг за другом в воде. Они готовы резвиться часами. То тут, то там они окатывали водой Пуша, заставляя его лаять и танцевать на задних лапах в приливе восторга.
