Гордон, очевидно, собирался покричать на меня еще, но мои спокойный тон сбил его с толку, и он, похоже, начинает понимать, что я говорю серьезно.
— Послушай, Дэмиен, допустим, они это заслужили… — говорит он, потирая виски, словно от меня у него разболелась голова, и падает на стул напротив меня. — Я этого не утверждаю, но, даже если они в чем-то виноваты, супергерой не должен вести себя подобным образом. Чем раньше ты это поймешь, тем легче тебе будет жить.
Нет, все-таки этот человек не в своем уме. Надеюсь, это не передается по наследству.
— А кто сказал, что я супергерой? Кроме того, я не понимаю, как можно облегчить себе жизнь, позволяя разным уродам портить ее твоим друзьям, кем бы ты ни был.
— Ты мог сообщить об этом кому следует.
— Тьфу, — говорю я, закатывая глаза. — Да всем наплевать, что они делают. Они считают себя такими крутыми и думают, что им все сойдет с рук. Но я не позволю им так обращаться со мной и моими друзьями. Мне не все равно.
— Ты мог сообщить мне.
— Это не проблема. Я сам справлюсь.
Гордон от бессилия ударяет кулаками по столу.
— Ты не видишь самого главного! Нельзя делать так, чтобы люди оказывались в больнице, пусть даже на обследовании. Никогда. Послушай, сынок, все уважающие себя супергерои подписывают Договор Лиги. Может быть, тебе еще придется обдумать этот шаг, когда тебе будет восемнадцать и ты окажешься в начальной точке карьеры. Если ты его не подпишешь, никто не будет тебе доверять. У других не будет гарантии того, что ты будешь действовать в рамках безопасности. Лига была создана для того, чтобы все могли действовать по правилам, согласно одному и тому же моральному кодексу…
— Ты все время сводишь дело к тому, что я герой, но это не так, — говорю я, откидываясь на спинку стула. — Я не должен подчиняться вашим бессмысленным правилам.
— Они не бессмысленные. Вот это я тебе и пытаюсь объяснить. Можешь думать, что ты обычный злодей, твое право, но мне кажется, в тебе сокрыто нечто большее. Ты мой сын, а значит, у тебя есть геройский потенциал, Дэмиен. Нельзя сбрасывать со счетов такую возможность.
Складываю руки на животе, сцепив пальцы.
— И что будет, когда тебе придется иметь дело с каким-нибудь негодяем, которого нельзя победить, действуя по правилам вашей драгоценной Лиги?
Гордон старается подобрать какой-нибудь вразумительный ответ, шипя и плюясь от усилий и сердясь все больше и больше с каждой секундой.
— Мы действуем сообща, — произносит он наконец. — Ищем пути. Но кодекс никогда не нарушаем. Он помогает нам держаться вместе. Именно верностью кодексу герои отличаются от зло…
На этом месте Гордон прерывает речь. Его губы вытягиваются в тонкую напряженную линию.
— Кодекс и наша Конвенция — это то, во что мы верим.
— Что ж, лично я верю только в себя.
Гордон закрывает глаза. Он слишком устал, чтобы продолжать злится, и гнев постепенно оставляет его.
— Теперь я понимаю, что именно хотела объяснить мне твоя мама, — тихо говорит он, качая головой. — Ты слишком упрям. Придется меняться.
— Не собираюсь я меняться. Позволь задать тебе еще один вопрос, — говорю я, глядя Гордону прямо в глаза и стараясь не замечать того, что они у него как две капли воды похожи на мои — того же оттенка зеленого цвета. — Смогла бы Хелен сохранить свои сверхспособности, если бы вы играли тогда по моим правилам, а не по вашим?
7
Толкнув меня в грудь, Сара прижимает меня к стене во дворе школы и начинает шептать что-то прямо в ухо. С того момента, когда она смотрела на меня при помощи своих рентгеновских очков, прошло чуть менее суток, но, видимо, то, что она увидела, ей понравилось.
В принципе при других обстоятельствах, если бы девушка вроде Сары положила мне руки на грудь и губами чуть ли не касалась уха, я решил бы, что это весьма пикантная ситуация, если не сказать большего. Впрочем, все зависит от того, зачем она это делает.
Уроки окончены, ученики валят во двор косяком и, выбравшись из дверей школы, расходятся в разных направлениях. Одни садятся в автобус, чтобы ехать домой, другие отправляются туда пешком в сопровождении друзей. Никто не обращает внимания на парочку фриков, тесно прижавшихся друг к другу в нарушение всех возможных границ личного пространства. Впрочем, я и не ожидал, что на нас кто-то будет пялиться: если кто-то и вынашивал враждебные планы, направленные против нас, то наверняка задвинул их подальше после того, что случилось с Джилл и Марти.
Разобрав, что мне пытается сказать Сара, я отчетливо понимаю: то, что она ко мне прижимается, не имеет ни малейшего отношения к увиденному сквозь рентгеновские очки вчера на уроке математики. К сожалению, я ошибся, и дело вовсе не в моей мужской привлекательности.
Она произносит слова так тихо, что, даже если бы вокруг столпились люди, кроме меня, ее все равно бы никто не услышал. Интимный момент, к сожалению, безнадежно испорчен.
— Я хочу быть твоей напарницей, — говорит Сара.
Раскрыв рот, я замираю на месте от неожиданности. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что она сказала нечто более завлекательное, по крайней мере, судя по моей реакции.
Взяв Сару за талию трясущимися руками, я отстраняю ее от себя. Напарницей? В каком смысле? Нет, она все-таки чокнутая.
— Ни за что.
— У тебя уже есть партнер, да? — спрашивает она, с искренним энтузиазмом заглядывая в глаза.
— Дело не в этом, — говорю я, чувствуя, что на лице помимо моей воли появляется выражение, как у побитой собаки.
— Я знаю твой секрет, — сообщает Сара, и мне приятно, что она не находит в том, что ей случайно открылось, ничего экстраординарного. — Я видела букву «икс» у тебя на пальце, и с этим уже ничего не сделаешь. Если конечно… — Она делает паузу и смотрит куда-то в сторону, качая головой. — Зря я, наверное, к тебе с этим подошла. Да и прибор не очень стабильно пока работает…
— Ты не можешь стать моим партнером. Вакансия закрыта.
— У тебя уже есть кто-то?
— Нет. Просто я никогда не испытывал такой потребности. Без обид.
— А, понятно, — говорит Сара, кивая. — Ты работаешь один.
— Ну, да, что-то в этом роде.
— Ты умный парень, Дэмиен. И мне нравится, как ты держишь ручку.
— Гм… спасибо, — отвечаю я, не в силах связать последнее предложение со всем остальным. — А мне нравится, как ты креативно использовала фольгу.
На школьном дворе почти никого не осталось, так что подслушивать, о чем мы говорим, некому.
— Но раз тебе известно, что означает «икс» на моем пальце, ты, наверное, понимаешь, что я не супергерой.
