Мне холодно, потому что пальто я так и не нашел. Хорошо хоть перчатки на мне. Я их не снимал со вчерашнего дня, потому что был слишком расстроен, а теперь вот еще по рубашке стекает большая капля конфитюра. Не знаю, до чего я так докачусь.
Конечно, можно попросить у мамы разрешения вернуться домой до истечения срока, но, узнав, что я сбежал, она может и отослать меня обратно к Гордону. Вот бы пожить в доме у Кэт. Ее мама меня любит; в доме есть комната для гостей, да еще и на первом этаже. Сейчас для меня это как царствие небесное.
— Значит, Малиновый Огонь твой отец? — спрашивает Кэт, болтая ногой. — Твоя мама с ним?..
— Да. Это полное безумие.
Мне это известно уже почти три недели, и честно говоря, до сих пор не верится.
— Значит, ты наполовину супергерой?
— Да.
Не думаю, что Кэт в полной мере поняла, что это для меня значит. Что такое этот «X», появившийся вместо «З». Впрочем, похоже, ей это пока не пришло в голову, а я до этой части рассказа еще не добрался. — Моя мачеха — владелица того антикварного магазина. И это кольцо для нее очень важная вещь.
— А, эта дурацкая безделушка, — говорит Кэт, смеясь и делая пренебрежительный жест рукой. — Дэмиен, не беспокойся об этом.
Как-то слишком легко она все это воспринимает. Такое впечатление, что я сижу рядом с роботом, очень похожим на Кэт, а сама она сидит где-то взаперти, удивляясь, почему никто не замечает ее исчезновения.
— Кэт, я только что сказал, по сути, что моя мачеха победила твоего знаменитого деда. Поэтому я пообещал тебе помочь его выкрасть, а потом переоделся супергероем и помешал тебе.
— Раз все это было для тебя так важно, мог бы и сказать мне, — говорит Кэт, вздыхая и с отрешенным видом глядя куда-то в одной ей ведомую точку в пространстве.
У меня такое впечатление, что она меня совсем не слушает. С удивлением смотрю на нее, потом машу рукой перед ее глазами, чтобы привлечь внимание.
— Ты вроде бы говорила, что тебе нужно это кольцо. Что оно принадлежит тебе и что ты не хочешь, чтобы оно собирало там пыль. Ты…
— Возможно, я передумала, — говорит Кэт, пожимая плечами. — Думаю, оно мне больше не нужно.
Кольцо защищает того, кто его носит, от разбитого сердца, и оно ей больше не нужно. Потому что я поцеловал ее, хотя должен был быть с Сарой.
— Послушай, я хотел тебе сказать еще кое-что, — говорю я, запихивая в рот остатки сандвича, и начинаю с виноватым видом стягивать правую перчатку.
— Я слышала, — говорит Кэт, — что ты в меня влюблен.
Чуть не подавившись, я кашляю с набитым ртом, выплевывая на землю остатки хлеба с джемом и арахисовым маслом. Продолжаю кашлять, пока в горле не начинает першить. Не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что у меня красная физиономия.
— Было бы трудно воплотить в жизнь твою идею выйти за меня замуж, если бы жених не испытывал к тебе определенных чувств, согласись? Ты на свадьбе будешь в белом или, как сейчас, в мутно-кремовом?
— Я буду в черном на твоих похоронах, — говорит Кэт, тыча меня кулаком в плечо, — если ты не заткнешься.
В ответ я начинаю ее щекотать — это мое новое любимое оружие в борьбе с девочками, а она кричит, хохочет и пытается меня оттолкнуть. А потом вдруг оказывается, что она полулежит на скамейке, а я — почти что на ней, лицом к лицу. Она перестает смеяться и, обняв меня, крепко прижимает к себе. Я целую ее, удивляясь, почему рядом никогда нет кровати и мы не находимся в какой-нибудь уютной комнатке за закрытыми дверями.
— Дэмиен, — говорит она.
— Да?
— Ты пачкаешь меня конфитюром.
Я сажусь прямо. Приглядевшись, понимаю, что теперь у нее на груди пятно — точно такое же, как у меня. Начинаю возиться с перчатками и, стараясь не смотреть на Кэт, частично сдергиваю правую. Сердце учащенно бьется. Смотрю вниз, на кусочки пережеванного хлеба, вывалившиеся изо рта во время приступа кашля. Наконец мне удается взять себя в руки и набраться смелости рассказать все, что я хотел.
— Кэт. Я должен тебе кое-что показать.
— О, Дэмиен, только не на лавочке.
Смотрю на нее без улыбки. Кэт тоже перестает улыбаться.
— Ты помнишь, что в прошлом месяце у меня на пальце должна была появиться буква «З»?
Кэт бледнеет. Потом кивает.
— Так вот, этого не случилось.
— В каком смысле? — спрашивает Кэт, морща нос. — Но у тебя… Я видела…
Поняв, что на самом деле она ничего не видела, Кэт закусывает губу. Кажется, теперь до нее дошло.
— Я тебе говорил. Малиновый Огонь мой отец.
— Ну, так и что? Что это значит, кроме того, что тебе обеспечено пожизненное членство в Клубе выживания?..
Снимаю перчатку и показываю Кэт большой палец на правой руке. Делать отпечаток нужды нет — буква «X» видна невооруженным глазом.
— Вот что случается с людьми, вроде меня. С теми, кто наполовину суперзлодей и наполовину супергерой.
Кэт инстинктивно отодвигается, но думаю, вызвано это движение, скорее, шоковым состоянием, нежели отвращением.
— Ух ты! Я и не знала, что такое бывает.
— Есть еще шансы, что это изменится. Уже были случаи появления «икса», а потом он трансформировался в «Г» или «З». Просто появления «З» придется ждать чуть дольше, и все. Насколько мне известно, я остаюсь стопроцентным злодеем.
Кэт протягивает руку и осторожно поглаживает мой большой палец.
— Боже, Дэмиен…
— Да все нормально. Я уже привык. Не плачь.
— Я не плачу, — говорит Кэт, глядя на меня полными слез глазами. Она начинает вздрагивать, но неожиданно я понимаю, что она не плачет, а смеется.
Нахмурившись, я наблюдаю за ней.
— Это не смешно.
— Я знаю! Это ужасно! — с трудом произносит Кэт, задыхаясь от смеха. — Но из всех людей, которых я знаю, такое могло случиться только с тобой… А какие у тебя сверхспособности? Ты можешь… Нет!..
Новый приступ смеха заставляет ее на время замолчать.
— Ты умеешь летать? Как твой папа?
Я чувствую, как от лица отливает кровь. Кладу руки на колени и смотрю прямо перед собой.
— Боже, ты правда умеешь летать. Я же пошутила, вообще не думала, что такое может быть.
Кэт валится на меня, задыхаясь и трясясь от смеха. Когда ей наконец удается взять себя в руки, она делает глубокий вздох и вытирает навернувшиеся на глаза слезы.
— Дэмиен, — говорит она, — на самом деле хуже новости я еще никогда не слышала.
— Это понятно.
Однако следующую фразу она произносит уже более чем серьезно.
