— Что… что это значит? — спросил Чет, мужественно преодолевая сжавший горло ужас. — Вы говорили, им нужно то, что мы несем! Почему же нас хотят убить?
— Вас? — Джил нелепо улыбался, уголки его рта при этом сильно дергались. — Они говорят, что вы солнцепоклонник и должны умереть. А я, по их мнению, дезертир и тоже должен умереть. Она была когда-то моей госпожой, теперь она победительница. — Он медленно опустил голову. — Я этого не знал. Будь у меня время, я бы попытался что-то понять. Но времени, кажется, как раз и нет.
И правда — полукруг перед ними начал сжиматься. Копья нацелились им в животы, оставляя очень скудный выбор: умереть на месте или при попытке бежать.
— Прощай, Чет Голубой Кварц, — сказал Джил. — Прости, что я привел тебя на смерть, вместо того чтобы оставить в безопасных туннелях.
38. Тишина
СРЕДИ ЗЕЛЕНИ
Раздался шепот, дрогнуло веко,
Дрожь пробежала по телу. Он жив, он жив!
Из «Оракулов падающих костей»
Киннитан стояла в коридоре возле комнаты Луан, словно околдованная дьявольскими чарами. Она была потрясена случившимся и ждала, что сейчас придет смерть и заберет ее.
Прошло несколько минут, и безнадежный ужас немного отступил. Она поняла, что не хочет сдаваться. Если мрак смерти похож на сон и там ее тоже поджидает огромное и страшное чудовище — что тогда? В смерти не будет пробуждения, не будет возможности спастись от черной зияющей пасти…
Киннитан потрясла головой, затем похлопала себя по щекам, пытаясь обрести способность ясно мыслить. Чтобы остаться в живых, ей надо бежать из дворца автарка… Но вокруг столько соглядатаев, что это практически невозможно. Вскоре не только охранники, но и каждая служанка будет выслеживать ее. Все жители обители Уединения, жены автарка, садовники, парикмахеры и кухонные рабы…
Вдруг Киннитан осенило.
Она заставила себя сдвинуться с места и вернулась в покои Луан. Она знала, что там обнаружит, но все равно не сдержала крика ужаса при виде распростертого на полу тела, хотя багровое лицо было повернуто в другую сторону. Удавка так глубоко врезалась в шею избранной, что почти скрылась в складке. Убийце Луан, по-видимому, трудно было справиться с сильной жертвой, поэтому на спине белого ночного платья отпечатался грязный след ноги, словно особый знак на одежде кающегося.
Киннитан отчаянно боролась с позывами рвоты, когда на нее нахлынула еще одна сильная волна ужаса.
«О, Луан!»
Она отвернулась от тела. Если она будет смотреть на мертвую подругу, то снова начнет плакать и простоит здесь, пока не придут и за ней. Она лихорадочно осматривала корзинки и шкатулки Луан, когда услышала шорох у себя за спиной. Руки машинально прикрыли шею. Она обернулась, готовая увидеть ухмыляющееся лицо Таниссы и ее безжизненные глаза. Но это оказался немой мальчик-раб — тот, что приносил ей записку от Луан. Он пытался спрятаться в пустом углу комнаты. Значит, войдя сюда, она должна была пройти мимо него.
— Маленький идиот! Здесь нельзя находиться! — Она хотела выставить его вон, но, к счастью, сообразила, что может потерять последнюю надежду выжить. Она сказала мальчику: — Постой! Мне нужна твоя одежда! Можешь принести? Какие-нибудь брюки вроде твоих. И рубашка. Ты понял меня?
Он смотрел на нее испуганными глазами попавшего в капкан зверька. Только тогда Киннитан сообразила: наверное, он видел, как убивали Луан. Но у нее не было времени на сочувствие и жалость.
— Ты понял меня? Мне нужна одежда прямо сейчас! Потом можешь идти. И никому не рассказывай, что был здесь! — Киннитан чуть не расхохоталась над своей глупостью. — Ты же не сможешь рассказать, ты немой. Все равно. Иди!
Мальчик колебался. Она схватила его за тонкую руку и подняла с пола, потом подтолкнула к выходу. Мальчик выскользнул в коридор и побежал, наклонившись к полу и опустив руки, словно он находился на поле брани и над ним летали стрелы.
Киннитан вернулась к прерванным поискам и вскоре нашла шкатулку, где хранилась всякая мелочь. Она вытащила из нее украшенные бриллиантами ножницы — подарок королевы избранных Кузи — и начала отстригать свои длинные черные волосы.
Киннитан забрала у мальчика одежду и поблагодарила его, но он все не уходил. Она снова подтолкнула его. На этот раз он оказал сопротивление.
— Тебе нужно уходить отсюда! — настаивала девушка. — Я понимаю, ты испугался, но нельзя, чтобы тебя здесь застали.
Он тряс головой, не соглашаясь с ней. В его глазах застыл ужас, но отказывался он не только от страха. Мальчик показал пальцем в другую комнату — Киннитан увидела там босые ноги, словно Луан прилегла вздремнуть на полу, — потом на себя и на Киннитан.
— Не понимаю, — ответила она, начиная злиться. Нужно убираться отсюда как можно быстрее. Очень может быть, что Танисса уже убедилась, что Киннитан нет в ее комнате, и теперь разыскивает девушку по всей обители Уединения. Возможно, она уже подняла тревогу.
— Уходи! Беги к Кузи или к другой важной избранной! Спасайся!
Но мальчик снова не согласился и еще раз показал на Луан, на себя и на Киннитан, глядя на нее умоляющим взглядом. Потом изобразил, что пишет.
— О священные пчелы! Ты думаешь, тебя тоже убьют? Из-за писем?
Она смотрела на мальчика, проклиная про себя Луан, хотя закон запрещал делать это, пока умерший не прошел суд Нушаша. Луан накликала беду на них — она и этот красивый, глупый, высокомерный Джеддин. То, во что эти двое втянули Киннитан, было отвратительно, но с бедным немым мальчиком они поступили и того хуже.
— Ты прав, — согласилась она после короткого размышления. Она вспомнила, что Джеддин, возможно, в этот самый момент терпит ужасные пытки, и гнев исчез.
— Пойдем со мной, — сказала она мальчику. — Только сначала помоги надеть все это и собери волосы, которые я отстригла. Мы не можем их сжечь, чтобы запах паленого волоса не привлек внимание. Придется выбросить их в уборную. И еще одна важная вещь: нам нужна шкатулка Луан с письменными принадлежностями.
Мальчик оказался очень полезен. Они вышли из покоев Луан, и он повел Киннитан по переходам, о существовании которых она даже не догадывалась. Они обошли стороной сад королевы Содан, где после ужина всегда полно жен и слуг, особенно в такой теплый вечер, как сегодня. По дороге они встретили только одного человека: хектанку со светильником — то ли жену, то ли служанку. Трудно было определить ее положение, поскольку все хектанки закрывали лица вуалью и носили бесформенные, богато украшенные платья. Женщина прошла мимо, не обратив на них ни малейшего внимания, даже не кивнув в знак приветствия. Киннитан инстинктивно обиделась на нее, но тут же вспомнила: она пытается избежать смертельной опасности, а женщина по положению неизмеримо выше, чем мальчики-рабы.
«Благодари Священный Улей, что тебя не замечают», — укорила она себя.
