Рени вовсе не была уверена, что она в порядке: болела голова, окружающее виднелось под странным углом, а шевелить руками или ногами оказалось чрезвычайно трудно. С последней проблемой удалось справиться, когда она ухитрилась расстегнуть ремни безопасности, удерживающие ее возле помятой стенки самолета-стрекозы, а вторая стала понятна после того, как Рени свалилась в кокпит — стрекоза стояла на носу.
— Мы живы, — решила она.
— Лишь слегка. — Под Рени, наполовину впрессованный в обломки приборной панели, отчаянно высвобождался Каллен. — Я имею в виду: слегка по стандартам симуляции. Господи! Ты только посмотри на это! — Он шарахнул кулаком по разбитой панели. — Вдребезги.
— Ты можешь на время позабыть о своем дурацком игрушечном самолетике? — Ленора оказалась в худшем по сравнению с Калленом положении — кресло второго пилота вырвалось вместе с солидным куском пола и припечатало женщину к панели. Она испугалась больше своего коллеги, судя по тревожному голосу, из-за которого голова у Рени заболела еще сильнее. — Вытащи меня. Немедленно!
— Иди, помоги мне, — позвала Рени !Ксаббу. Не дождавшись ответа, она обернулась и обнаружила, что того в разбитой кабине нет. — !Ксаббу?
— Вытащите меня отсюда! — потребовала Ленора.
Рени замерла в нерешительности. Ученым требовалась помощь, но ее внезапно напугала мысль, что она может потерять своего маленького друга и остаться в этом мире совсем одна.
— Черт бы тебя побрал, сука, да помоги же мне! — взвизгнула Ленора.
Потрясенная Рени обернулась, но выражение на лице женщины задуло ее гнев, как огонек свечи: Ленору Квок охватила самая настоящая безрассудная паника.
— Мы тебя вытащим, — пообещал Каллен, хотя и не успел освободиться сам. — Успокойся, Ленора.
— Заткнись! — Энтомологиня отчаянно забилась среди удерживающих ее обломков.
Рени принялась торопливо разбирать завалившие Каллена обломки кабины, в который уже раз восхищаясь сложностью и реализмом этой симуляции. Даже сломанные предметы оказались покорежены весьма убедительно.
— Что ты делаешь?! — крикнула Ленора.
— На тебе валяется больше обломков, чем на нем, — как можно терпеливее объяснила Рени. — Если я его освобожу, он сможет помочь вызволить тебя. Вряд ли я справлюсь сама.
— И где эта проклятая обезьяна?! — Взгляд Леноры заметался по кабине, словно !Ксаббу прятался от нее.
— Не знаю. Просто постарайся успокоиться, как велел Каллен.
— Да ты не поняла! — Взгляд у Леноры стал безумным, дыхание хриплым. — Я не ощущаю своих ног! Они не шевелятся!
— Бога ради, помолчи, — велел Каллен. — У тебя просто паника, Ленора. Самовнушение. Мы в симуляции, и сейчас твое тело просто удерживается в одном положении. Ничего с твоими ногами не случилось. Не будь дурой.
Рени метнула в него жесткий взгляд:
— Каллен, заткнись, прошу тебя.
— Вот, смотрите! — В люке, недавно солидного размера отверстии в брюхе самолета-стрекозы, а ныне расположенном в нескольких ярдах у них над головами, показался !Ксаббу. — Это шип какого-то растения. — Он сбросил Рени продолговатый предмет, который она машинально поймала. Штуковина немного напоминала гладкий рог антилопы длиной с вытянутую руку и почти такой же толщины, заостренный на одном из концов. Рени попыталась согнуть шип, но не смогла.
— Может, получится, — сказала она !Ксаббу, когда тот спустился в кабину.
Используя шип как рычаг, она сумела отогнуть достаточно большой кусок приборной панели и освободить Каллена. Пока тот растирал и разминал онемевшие конечности, Ленора снова запаниковала.
— Ладно, ладно, — буркнул Каллен. — Ленора Квок, известно ли тебе, что ты самая настоящая паникерша?
— Давай попробуем ее освободить. — Рени нашла подходящую, как ей показалось, точку опоры для рычага и принялась отодвигать кресло второго пилота.
— Не трать зря силы. Есть более простой способ. — Каллен полез вверх и вскоре отыскал дверку-панель. Одолжив у Рени шип, он выломал панель и достал из ниши металлический ящик с ручкой. — Видишь? Из-за дурацких правил Кунохары мы обязаны иметь на своих долбаных виртуальных самолетах долбаные аварийные комплекты. Если это не идиотизм, то что тогда? — Ученый спустился обратно в кабину, достал из ящика гаечный ключ и принялся отвинчивать гайки, крепящие к полу кресло Леноры. Удар при падении повредил каркас самолета, и Каллену пришлось несколько раз стукнуть ногой по креслу, пока оно не сдвинулось вдоль направляющих.
Через несколько минут на удивление тяжелой работы им удалось освободить Ленору.
— Я… я и сейчас не могу пошевелить ногами, — тихо пробормотала она. Новые интонации в ее голосе понравились Рени еще меньше.
С помощью проворных рук и ног !Ксаббу они сумели дотащить Ленору до люка, а потом осторожно спустить на землю с высоты трех человеческих ростов. Стрекоза врезалась в землю носом, пропахала лесную подстилку наподобие биплана времен Первой мировой войны; хрупкие крылья накрыли зарывшийся нос, а блестящий цилиндрический хвост указывал в небо.
— Я не могу идти, — пробормотала Ленора. — Ноги не работают.
— Вот ведь гадство! — рявкнул Каллен. — Слушай, хочу тебе напомнить, что мы минут на… тридцать опережаем муравьиный рой, а он все в Улье перевернет вверх тормашками, если мы никого не предупредим. — Каллен помолчал, и на его длинном лице промелькнула неуверенность. — Не говоря уже о том, что сперва они доберутся до нас.
— Господи! — Рени, погрузившись в проблему извлечения Леноры из разбившегося самолета, совершенно позабыла о муравьиной армии. — Боже милостивый, да они же нас сожрут. Какой ужас!
— Они нас не сожрут, — с отвращением произнес Каллен. — Они всего-навсего не дадут нам предупредить Улей, и мы потеряем столько денег на новое программирование и перестройку, что я и представить не могу. Это же симуляция, о чем ты, похоже, постоянно забываешь.
Рени взглянула на него, потом на !Ксаббу, который выгнул брови дугой — странное выражение обезьяньего фатализма. Она согласилась; не было смысла тратить время на споры.
— Правильно, это симуляция. Но давайте идти дальше, хорошо?
С помощью Рени и !Ксаббу Каллен водрузил Ленору себе на спину.
— Как твои ноги? — спросил он. — Болят?
— Я их сейчас не ощущаю… Я просто не могу ими пошевелить. — Ленора закрыла глаза и крепко обхватила шею Каллена. — Я не хочу разговаривать. Я хочу домой.
— Мы над этим работаем, — сказала Рени. — Но любая информация может…
— Нет. — Угрюмость Леноры стала почти детской. — Я не собираюсь больше об этом говорить. Это так глупо. И вообще с нами ничего не произошло.
Слова Леноры, подумала Рени, когда они начали прокладывать путь через травяной лес, были таким же бесполезным комментарием, как и все, что она в последнее время слышала.
