Солнце поднималось. Я не знал, в каком месте Леса я нахожусь, но все-таки я был жив.
Но Верхолазы — это не только мужчины и женщины. Они послали за мной мальчика. Ему было лет одиннадцать-двенадцать, но лазал он не хуже меня, хотя у него не было тела бабуина. Он ловко лез вверх, пока не нашел места чуть ниже, где можно упереться ногой для того, чтобы бросить колье. Поскольку копье привязано к руке шнуром, он мог делать сколько угодно попыток. Но хоть он и был маленьким, но размером больше меня, значит, я не смогу поймать копье и вырвать у него.
Он сверкал огромными глазами, но лицо было таким грязным, что даже в лучах утреннего солнца, я ничего, кроме глаз, не разглядел. Он, конечно, был горд, что сумел забраться туда, куда не могут попасть взрослые, и был счастлив, что может принести добычу своей семье. Возможно, он впервые охотился вместе со взрослыми. Он то ли пел, то ли молился, пытаясь достать копье.
Я закричал; «Не убивай меня, пожалуйста!»
Его глаза стали еще больше, и он завопил: «Димон!» — то ли это было чье-то имя, то ли так он произносил «демон». Мальчик заспешил вниз, но потерял равновесие и повис на одной руке, ноги болтались в воздухе. Несмотря на ужас, который я ему внушал, он с мольбой смотрел на меня, но я не мог ему помочь. Он свалился. Мужчины быстро забрались на то место, где он упал. Один из них поднял мальчика и прижал к груди, но тот был мертв. Они отвернулись от меня, будто я перестал для них существовать, забрали мальчика и пошли обратно к остальным членам племени. — Взгляд !Ксаббу стал необычно жестким, будто он хотел умолчать о чем-то, что его рассердило. — Некоторое время я не решался спускаться, а они быстро исчезли из виду. Я смутно представлял направление, я довольно долго разыскивал Игольчатый Лес — крыши Дома в самом деле бесконечны. Еще час ушел на то, чтобы отыскать «Плакат Бар», как они ее называли.
— Но ты же нашел ее, !Ксаббу! — мягко сказала Рени. — И ты спас мою жизнь. Еще раз.
!Ксаббу покачал головой:
— Он был совсем еще ребенок.
— Ребенок, который хотел убить тебя, — продолжила Рени.
— Для того чтобы у его семьи была еда. Я сам много раз так поступал.
— Очень печально, — вмешался Фактум Квинтус — Наверное, мы, обитатели Дома, могли бы больше заботиться о наших менее удачливых собратьях. Об этом обязательно стоит подумать. Но я и не подозревал, что прямо над Библиотекой все еще живут Верхолазы. Удивительно. Как многому я научился!
— Кажется, мне надоело быть животным, — спокойно заявил !Ксаббу.
Код Дельфи. Начать здесь.
Постараюсь собраться с мыслями, что совсем непросто сделать. С того самого момента, когда друзья забрали меня из маленькой комнатки, мне кажется, будто с меня содрали кожу. Я чувствую, что я холодная и сырая. Я плачу по любому поводу. Во мне что-то изменилось, и, нужно заметить, вовсе не к лучшему.
Мы вышли из этой симуляции — прошли через ворота и вошли в.другой мир. Я чувствую запах океана и чувствую какие-то точки, видимо звезды на необъятном небе. Нет, рано об этом говорить. Мне нужно определить порядок. Если во вселенной нет порядка или мы его не видим, наша работа — привнести его. Я всегда так считала.
Я и сейчас так думаю.
Я продолжаю.
Мы все равно не смогли бы сразу покинуть Дом, даже если бы все были здоровы, а мы не были здоровы. Особенно сильно пострадала Флоримель. Это большая удача, что она осталась в живых. Я считаю, что ее спасла ненадежность старинного оружия, потому что Дред стрелял не прицеливаясь. Но все равно она очень больна от ран и потери крови, к тому же у нее только один глаз, как мы и опасались. Рени как-то говорила, что ей трудно отличать симы Кван Ли, мой и Флоримель, теперь это не проблема.
Даже если бы Флоримель достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы отправиться в первый же день, мы не смогли бы сразу покинуть симуляцию Дома. Мы вернули свою зажигалку, ее оставил на трупе Дред, но только мы с !Ксаббу сумели открыть проход в прошлый раз, но тогда мы знали, что он там есть. А сейчас мы не знаем, есть ли где проход поблизости от Башни Плачущего Барона, а Флоримель не смогла бы дойти до того места, где мы впервые оказались в Доме. Мы воспользовались случаем и исследовали зажигалку.
Я многое узнала от Дреда, больше, чем он думал, и это было кстати. К моему удивлению, она работала, а ведь он говорил, что ее легко выследить, и я сказала, что она может быть найдена владельцем. Но Дред почему-то решил не выключать ее.
Тот код, что мы с !Ксаббу выработали, был недостаточно тонким, так, наверное, будет правильно сказать, мы не могли воспользоваться зажигалкой как нам надо. Рени рассказала мне о странной встрече с существом, которое монах называл Госпожой Окон, и хотя я поняла не больше Рени, почему она появилась, я согласилась, что будет глупо проигнорировать ее вызов. Возможно, это Селларс принял этот образ, чтобы передать информацию. Хотя у нас и был прибор, мало просто хотеть попасть в Трою: ни карта, ни автомобиль не помогут, если не умеешь водить машину.
Трудно сказать, что происходит между мной и !Ксаббу, когда мы работаем вместе. Его восприятие почти полностью чувственное, усиленное, как я думаю, тем, что он теперь воспринимает информацию из Сети напрямую, как когда-то получал информацию от ветра, запахов и песчаных барханов. Хотя у нас и появился своеобразный язык, на котором мы обмениваемся информацией, но я могу только воспринимать то, что узнал или почувствовал он, но не то, как он это узнал. Мы обмениваемся информацией, которая является личной и субъективной, поэтому продвигаемся очень медленно, если вообще продвигаемся. К счастью, у меня много новой и полезной информации, полученной от Дреда, а Рени оказывает нам помощь, как специалист по виртуальной инженерии. Она объясняет нам, почему что-то приводит к чему-то и какие основные функции может иметь устройство.
Я рада, что у нас есть эта работа. Т-четыре-Б и эта девочка Эмили просто радуются жизни, а монах погрузился, а составление описей и чертежей обстановки и архитектуры. Флоримель слишком слаба, чтобы чем-то заниматься. А Рени сердится оттого, что не может найти занятие.
Несмотря на то что нам нужно решить такую трудную задачу, как разобраться с прибором доступа, она постоянно какая-то отстраненная и рассеянная. Сначала я не могла понять причину, потому что и сама была подавлена чувством незащищенности, но на вторую ночь после моего освобождения Рени сама призналась, что слова Фактума Квинтуса сильно ее огорчили.
— Что мы пытаемся сделать? — сказала она. — Ведь все уже сказано и сделано.
Я сказала ей, что мы пытаемся разгадать загадку, а если повезет, мы спасем детей, таких как ее брат, пострадавших от Грааля.
— А что, если нам придется уничтожить Сеть, чтобы их спасти, освободить? — Нельзя было не заметить горечь в ее голосе. — Не хочу сказать, что у нас есть хоть какой-то шанс. А если все-таки сможем? Что тогда случится с Фактумом Квинтусом? Посмотри на него! Он собирается писать обо всем этом в ближайшие годы. Он просто визжит от восторга. Он живой! А если нет, то кто он? Что случится с ним и со всеми остальными, если мы разрушим Сеть? С библиотечными братьями, теми влюбленными, что мы обнаружили, с летающими людьми, что ты встречала в другой симуляции, что произойдет с ними всеми? Это все равно что разрушить целую вселенную!
