Она поняла, что пришедшая на ум аналогия ничего не объясняет, а только подтверждает их непонимание происходящего.
— Там были обезьяны? — спросила Эмили, явно напуганная. Напоминание об Азадоре привлекло ее внимание. — Может, Лев послал за нами обезьян.
Рени сдержалась и не ответила. Она очень сильно сомневалась, что здесь есть связь с Изумрудным городом, единственной знакомой для Эмили симуляцией. Но и это предположение было не более надуманным, чем остальные.
«Все это очень похоже на детскую сказку, — с грустью подумала Рени. — Полное отсутствие логики, правил — что угодно может оказаться правильным. В состоянии ли мы что-то сделать в таких условиях?»
Это был еще один вопрос, на который не было ответа. Таких вопросов накопилось уже множество.
Код Дельфи. Начать здесь.
Я, Мартина Дерубен, продолжаю свои записи. Принимая во внимание то, как много у нас свободного времени здесь, в стране, которую Рени называет Заводь или Лоскутное одеяло, я могла бы делать записи гораздо чаще. Но, кроме событий двухдневной давности, когда мы присоединились к Рени и !Ксаббу, все происходит чрезвычайно беспорядочно.
Мы ничего здесь не понимаем. Загадки усложняются день ото дня. В окружающем нас мире нет не только животных, но и почти нет растительности, весь ландшафт подвергается беспорядочным изменениям и мало похож на имитацию естественного пейзажа. Кроме земли и воздуха, находящихся на своих местах, все вокруг непрерывно меняется. Вообще, я прекратила просить товарищей объяснять, что они видят, потому что их впечатления зачастую отличны от моего восприятия. Мы находимся в мире, который нестабилен, но более или менее понятен: здесь есть холмы и долины, есть подобия деревьев и других естественных объектов. Мне кажется, что я и мои товарищи находимся в месте, где края постоянно перемещаются: земля загибается вверх завитками, которых не видят мои спутники, а воздух местами такой густой, что должен не пропускать свет, но они утверждают, что этого не происходит. По крайней мере, свет идет отовсюду и ниоткуда.
Не могу сказать, что это меня огорчает. Я не паникую, как тогда в Стране Потерянных. Изменения протекают медленно, вместе с изменениями окружения. Я учусь воспринимать поступающую информацию, чтобы не отстать от других.
Есть причины для беспокойства. Сегодня днем Рени и Флоримель видели нечто, что они приняли за !Ксаббу, наблюдающего за нами с холма. Я же не увидела никакого сходства с бушменом, я восприняла это как его символ, как достаточно странное, сложное привидение, которое казалось больше размером, чем та его часть, что мы видели. Мои новые ощущения не поддаются лучшему описанию. Позже, когда мы ложились спать у костра, Т-четыре-Б увидел в нескольких метрах от лагеря что-то, что он принял за Эмили. Забеспокоившись, он пошел к ней, даже не заметив, что настоящая Эмили спала рядом с Флоримель. Фальшивая Эмили растаяла прежде, чем наш юный друг к ней приблизился.
Что все это значит? И как симуляции и все эти явления связаны с причудливыми смешениями, когда кажется, что вся система разрушена? Понятия не имею. В какой-то мере, возможно, это и хорошо, что мы оказались в таком странном месте. Здесь сглаживаются наши особенности, которые проявляются в естественных разногласиях, если мы устали, напуганы, раздражены. Исчезновение Орландо и Фредерикса всех огорчило, но оставалась маленькая надежда, что мы увидим их снова, они ведь только исчезли. А вот смерть Уильяма и открытие, что Квон Ли вовсе не та, за кого она себя выдавала, были страшными ударами.
Странно, но Рени изменилась не так, как я ожидала. Она всегда была нетерпеливой, и я ожидала, что наш полный провал в решении загадок Иноземья будет ее злить и выводить из равновесия. Однако она нашла в себе силы принять со смирением результаты голосования, это тем более удивительно, потому что решающий голос против ее предложения исходил от лучшего друга !Ксаббу.
Что-то в ее жизни… не могу подобрать подходящего слова. Раздвинуло рамки ее возможностей? Возможно, углубило ее личность? Она всегда была уравновешенной молодой женщиной с острым умом и отвагой, но при этом какой-то уязвимой. А сейчас я ни в коем случае не хочу сказать, что она полностью изменилась, просто ее дух стал спокойнее. Может быть, это влияние !Ксаббу. Можно, конечно, предположить, что, как представитель более простого и древнего образа жизни, !Ксаббу изменил ее своей простой вековой мудростью, но это означало бы недооценивать качества этого человека. Насколько я могу судить, его мудрость вовсе не простая, хотя она идет от истории тысяч поколений бушменов. Во многом ее источником является интеллект молодого человека, воспитанный на самом краю того, что зовется современной цивилизацией, когда он постоянно знает, что самое важное в этом мире не имеет к нему никакого отношения.
Вообще, я думаю, что путь, которым идет !Ксаббу, куда сложнее нашего. Ему приходится примирять культуру, проверенную и установившуюся сотни веков назад, с изменяющимся миром технологий, почти смертельно больным от постоянного роста и эволюции. Это место, где мы сейчас находимся, для нас, наверное, то же, что для !Ксаббу наш, как он выражается, «мир-город».
Он и еще кое в чем повлиял на Рени, хотя не знаю, догадывается ли она об этом. Не могу сказать, влюблен ли он в Рени — из-за слепоты я, безусловно, не могу это определить, поскольку не вижу, как он на нее смотрит, — но он точно ей предан. Не могу сказать, влюблена ли она в него, но без него она другая — ее недавно обретенное душевное спокойствие нарушается, насколько я могу судить. Иногда, когда они говорят друг о друге, как добрые случайные друзья, мне хочется схватить одного из них — обычно Рени — и встряхнуть хорошенько. Неужели они не поймут, что между ними происходит? Во всяком случае, они очень разные, поэтому я почти надеюсь, что все может оказаться трагической ошибкой. Тем не менее, бывают моменты, когда я хочу быть феей с волшебной палочкой. Наверное, если бы у меня была такая палочка, я сделала бы волшебное зеркало, в котором они увидели бы себя глазами друг друга.
А какова моя роль? Как всегда, я говорю о других, думаю о других, наблюдаю, рассуждаю, а иногда и манипулирую другими. Я всегда наблюдатель. Чем, интересно, занимается фея, когда она не благословляет детей, не превращает тыкву в повозку, не делает платье для Золушки? Может, она сидит в стороне от костра и наблюдает, как другие спят, тихонько бормоча что-то себе под нос?
Если так, я — настоящая фея.
Я слышу, как кто-то зашевелился. Это Т-четыре-Б, а значит, мое дежурство в качестве часового подходит к концу. Скоро я продолжу дневник, надеюсь, что продолжу…
Код Дельфи. Закончить здесь.
Вопль был явно человеческий, но такого тембра, что в первые минуты после пробуждения Рени не хотела ничего предпринимать. Она села, еще затуманенная сном, ничего не понимая, и поймала себя на том, что очень не хочет ничего слышать, а хочет снова провалиться в небытие, и пусть кто-нибудь другой разбирается.
Когда глаза наконец открылись, она не сразу поняла, что происходит.
— Темно! — закричала она. — Как так получилось? Где свет?
