И как только он подумал о принцессе, в зеркале мелькнуло ее лицо, почти вырастая из его собственного. В какой-то момент их черты перемешались, как две облачные души в одном теле; через секунду в зеркале осталось только лицо Мириамели, или скорее Малахиаса, потому что ее волосы снова были коротко острижены и выкрашены в черный цвет, и к тому же на ней снова была мальчишеская одежда. За ней было бесцветное небо в пятнах грозовых туч. Кроме того, рядом стоял еще один человек, круглолицый монах в сером капюшоне, Саймон был уверен, что уже видел его раньше, но кто он?
— Саймон! — голос Бинабик плеснул на него, как холодная вода из маленького пруда, и полузабытое имя сразу же улетело безвозвратно. Ошеломленный, он чуть не выронил зеркальце. Снова подхватив его, юноша не увидел никакого лица, кроме своего собственного.
— Ты что, заболеваешь? — спросил Бинабик, обеспокоенный ослабевшим, озадаченным лицом Саймона.
— Нет… я думаю…
— Тогда, если ты уже умылся, приди оказать мне помощь. Мы перейдем к беседованию о гаданиях позже, когда твое внимание не будет таким слабым. — Бинабик встал, ссыпая кости обратно в кожаный мешок.
Бинабик первым подошел к ледяному спуску, предупредив Саймона, чтобы он не сгибал ноги и обхватил голову руками. Безудержные секунды, в течение которых он несся по тоннелю, были давним сном о падении с высоты, так что когда Саймон рухнул в мягкий снег под щелью пещеры и ясный холодный дневной свет ударил ему в глаза, юноше захотелось посидеть немного спокойно и насладиться ощущением сильно бьющегося сердца.
Через мгновение его опрокинул на землю внезапный толчок в спину, и серая гора железных мускулов и пушистой шерсти перекрыла всякий доступ к нему воздуха.
— Кантака! — раздался голос смеющегося Бинабика. — Если твои друзья имеют от тебя такое обращение, то я питаю большую радость, что я не враг.
Саймон, тяжело дыша, оттолкнул волчицу, и тут же подвергся новому нападению шершавого языка, которым Кантака жаждала облизать его лицо. Наконец, не без помощи Бинабика, он выбрался на свободу. Кантака вскочила на ноги, возбужденно поскуливая, описала несколько кругов вокруг юноши и тролля и рванулась в заснеженный лес.
— Теперь, — сказал Бинабик, стряхивая с черных волос прилипший к ним снег. — Мы должны отыскивать, куда ситхи спрятывали наших лошадей.
— Не очень далеко, канук-смертный.
Саймон подпрыгнул, потом повернулся и увидел отряд ситхи, бесшумно появившийся из-за деревьев.
— А почему вы ищете их?
Бинабик улыбнулся.
— Только не для того, чтобы побегать от вас, добрый Кендарайо'аро. Ваше гостеприимство слишком щедрое, чтобы торопиться уходить прочь от него. Нет, просто есть вещи, в местоположении которых я хочу убедиться. Я с очень многим трудом добыл их в Наглимунде, и они будут необходимы нам в дальнейшем пути.
Кендарайо'аро некоторое время бесстрастно смотрел вниз на тролля, потом дал знак двум другим ситхи.
— Сиянди, Киушапо, покажите им.
Желтоволосая пара сделала несколько шагов вдоль склона горы, в сторону от входа в пещеру, и остановилась в ожидании Бинабика и Саймона. Когда юноша оглянулся, он увидел, что Кендарайо'аро все еще смотрит им вслед, но выражение его узких глаз оставалось непроницаемым.
Они обнаружили лошадей неподалеку, в маленькой пещере, прикрытой двумя засыпанными снегом елями. Пещера была удобной и сухой; все шесть лошадей удовлетворенно жевали сладко пахнущее сено.
— Откуда все это взялось? — удивленно спросил Саймон.
— Мы часто приводим сюда наших лошадей, — ответил Киушапо, тщательно выговаривая трудные слова вестерлинга. — Удивляет ли вас, что мы имеем стойло для них?
Пока Бинабик рылся в одной из седельных сумок, Саймон исследовал пещеру, заметив, что в щели, расположенные высоко на стенах, проникает свет. Рядом с кучей сена стояло каменное корыто, наполненное чистой водой. У противоположной стены лежали, сложенные грудой, мечи, топоры и шлемы. В одном из мечей Саймон узнал свой собственный, найденный в оружейной Наглимунда.
— Это наши, Бинабик, — сказал он. — Как они сюда попали?
Киушапо ответил медленно и вразумительно, словно ребенку:
— Мы отнесли их сюда после того, как они были взяты у тебя и твоих спутников. Здесь они сохраняются сухими.
Саймон подозрительно посмотрел на ситхи.
— Но я думал, что вы не можете коснуться железа — что оно яд для вас! — Тут он осекся, испугавшись, что ступил на запретную почву, но Киушапо только переглянулся со своим молчаливым спутником, прежде чем ответить.
— Ты слышал рассказы о Днях Черного Железа, — сказал он. — Некогда действительно было так, но те из нас, кто пережил эти дни, многому научились. Мы знаем теперь, какую воду и из каких источников пить, так что теперь ситхи могут некоторое время держать железо смертных без вреда для себя. Потому мы разрешили тебе не снимать железную рубашку. Мы не любим железа, не пользуемся им… и даже не касаемся, если в этом нет необходимости, — ситхи взглянул на Бинабика, который все еще рылся в походных мешках. — Мы оставим вас, чтобы вы могли в одиночестве закончить ваши поиски, — сказал он. — Вы не найдете ни одной пропажи среди тех вещей, которые попали к нам в руки.
Бинабик поднял глаза.
— Конечно, — сказал он. — Я только боюсь, что некоторые вещи могли потериваться во время вчерашнего сражения.
— Конечно, — ответил Киушапо. Он и тихий Сиянди проскользнули под нависшие ветки входа и быстро скрылись из виду.
— Ах! — сказал наконец Бинабик и поднял сумку, звеневшую, как будто она была полна золотых монет. — Тревога успокоилась, вот оно! — Он бросил мешок назад, в седельную сумку.
— Что это? — спросил Саймон с некоторый раздражением.
Ему не нравилось бесконечно задавать вопросы. Бинабик озорно улыбнулся:
— Это определенные ухищрения кануков, которые в ближайшем будущем станут обладать большой полезностью. Пойдем теперь, мы имеем должность возвращаться. Если наши друзья будут просыпаться в одиночестве и отупевшие от большого пьянства, они могут начать питать страх и творить очень глупости.
Кантака нашла их на пути назад, ее морда была в крови какого-то незадачливого животного. Она несколько раз проскакала вокруг них, потом остановилась, принюхалась, шерсть у нее на загривке встала дыбом. Волчица опустила голову, с шумом втянула в себя воздух и рванулась вперед.
Джирики и Аннаи присоединились к Кендарайо'аро. Принц сменил свою белую одежду на коричневую с голубым куртку. Он держал большой ненатянутый лук, за спиной у ситхи висел колчан, полный длинных стрел с коричневым оперением.
Кантака носилась вокруг ситхи, рыча и принюхиваясь, но хвост ее с силой мотался из стороны в сторону, как будто она увидела старых друзей. Когда Бинабик и Саймон присоединились к справедливому, она подошла, ткнулась черным холодным носом в руку Бинабика, танцуя, отошла в сторону и продолжила свое нервное кружение.
