Книга Трон из костей дракона, страница 74. Автор книги Тэд Уильямс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Трон из костей дракона»

Cтраница 74

Совсем как на рынке, только в дремучем лесу и после странного убийства. Святой Узирис, как болит голова! Живот, впрочем, тоже.

— Куда… куда мы идем?

— Мы идем в мой лагерь. Но перед тем как мы пойдем в мой лагерь, я должен искать мою лошадь, или, как сказать вернее, моя лошадь должна искать меня. Пожалуйста, не пугайся ничего.

Сказав это, Бинабик сунул два пальца в рот и издал пронзительный переливчатый свист. Спустя некоторое время он повторил его.

— Пожалуйста, помни, не пугайся ничего и не беспокойся.

Прежде чем Саймон успел обдумать слова тролля, в кустах раздался треск, похожий на треск пламени.

Через мгновение на поляну выскочил огромный волк, промчался мимо ошеломленного Саймона, и словно серая молния, слегка припорошенная листьями, сучьями и мхом, ринулся на маленького Бинабика, который немедленно повалился вверх тормашками.

— Кантака! — голос тролля звучал слегка приглушенно, но в нем была неподдельная радость. Хозяин и лошадь с удовольствием боролись на лесном ковре.

Саймон рассеянно размышлял, всегда ли был таким мир за пределами замка — подчиненным Светлому Арду, но населенным чудовищами и сумасшедшими.

Бинабик сел, огромная голова Кантаки покоилась у него на коленях.

— Я сегодня целый день оставлял ее в одиночестве, — объяснил он. — Волки очень чувствительны и тяжело переносят подобное обращение. — Кантака жутковато улыбалась и тяжело дышала. Хоть густая серая шерсть и увеличивала ее раза в два, она и на самом деле была огромна.

— Будь совершенно свободен, — засмеялся Бинабик. — Погладь ее по носу.

Саймон вполне осознавал чудовищную нереальность всего окружающего, но к такому испытанию он еще не был готов. Вместо этого он спросил:

— Извините, но вы сказали, что в вашем лагере есть еда, сир?

Тролль, смеясь, поднялся на ноги и взял свой посох.

— Не говаривай сир, говаривай Бинабик. А что касается еды, то да, действительно, я имею ее. Мы можем поесть все вместе — ты, я и Кантака. Отправимся. Из уважения к усталости твоей и голоду я тоже пойду пешком я не поеду верхом.

Они шли некоторое время. Кантака временами сопровождала их, но чаще бежала впереди в несколько прыжков исчезая в густых зарослях. Один раз она появилась на дороге, облизывая морду длинным розовым языком.

— Ну вот, — весело сказал Бинабик. — Один из нас уже утолял голод.

Наконец, когда Саймону уже показалось, что он не сможет сделать больше ни шага, когда он перестал понимать смысл того, что говорил Бинабик, выслушав всего лишь два-три слова, они вышли на маленькую просеку, над которой, словно естественная крыша, сплетались ветви деревьев. Около упавшего ствола были сложены почерневшие камни. Кантака, шедшая рядом с ними, бросилась вперед, и сделала круг, обнюхивая просеку.

— Бхоюйк мо кункук, как говорит мой народ, — Бинабик сделал приглашающий жест. — Если тебя медведи не съедят, живи здесь. — Он подвел Саймона к бревну.

Юноша, тяжело дыша, рухнул на него. Тролль участливо смотрел на него сверху вниз.

— О, — сказал Бинабик. — Я питаю надежду, что ты не будешь больше плакать, да?

— Нет, — Саймон слабо улыбнулся. Его кости стали тяжелыми, как кухонные утюги. — Я… не думаю. Я просто очень голоден и устал. Я обещаю не плакать.

— Тогда смотри, что я буду делать. Я развожу огонь. Потом я приготовляю ужин. — Бинабик быстро собрал кучу веток и сучьев и сложил ее в центр круга из камней. — Я очень сожалею, но это свежее, или сырое, дерево, — сказал он, — но к счастью, это с легкостью исправимая беда.

Сняв наконец с плеча кожаный мешок, тролль положил его на землю и начал решительно перерывать его содержимое. Саймону, пребывающему в рожденном слабостью полузабытье, его маленькая склоненная фигурка более чем когда-либо напоминала ребенка. Бинабик изучал свою сумку, сосредоточенно поджав губы и сузив глаза, совсем как ребенок, с крайней серьезностью рассматривающий любопытное насекомое.

— Ха! — сказал наконец тролль. — Вот я и нашел это. — Он вытащил из большого мешка крохотный сверточек — величиной с большой палец Саймона. Бинабик вынул из него щепотку серого порошка, похожего на обыкновенную пудру, и посыпал им сырое дерево, потом вынул из-за пазухи два куска камня и ударил их друг об друга. Искра, упавшая вниз, зашипела, и струйка желтого дыма поднялась в воздух. Дерево медленно занималось, и вскоре это уже был веселый, потрескивающий огонь. Нахлынувшее тепло убаюкивало Саймона, смягчало боль в пустом желудке, голова его клонилась, клонилась… Внезапно волна страха захлестнула его — заснуть, совершенно беззащитному, в лагере незнакомца? Он должен… ему надо…

— Сиди и грейся, друг Саймон. — Бинабик встал и отряхнул руки. — Я вернусь очень скоро.

Неотступное беспокойство стучало в виски: куда пошел тролль? Собрать сообщников? Друзей-разбойников? Но Саймон все равно не мог сделать необходимого усилия, чтобы посмотреть на уходящего тролля. Он мог только безучастно глядеть на бушующее пламя, походившее на нежный мерцающий цветок… огненная ромашка, трепещущая на теплом летнем ветру…

Он проснулся оттого, что на сердце у него стало легко, и обнаружил, что тяжелая голова волка лежит у него на коленях. Бинабик, склонившись к нему, хлопотал над чем-то. Саймон чувствовал, что вообще-то это не очень правильно, держать на коленях волков, но не мог заставить себя сосредоточиться, да это и не казалось особенно важным.

Когда он открыл глаза в следующий раз, Бинабик сгонял Кантаку с его колен, чтобы дать ему чашку какой-то теплой жидкости.

— Это уже не очень горячее, так что ты можешь пить это, — сказал тролль, поднося чашку к самым губам Саймона.

Это был восхитительный бульон, пахнущий мускусом и терпкий, как запах осенних листьев. Он выпил всю чашку; казалось, бульон вливается прямо в его жилы, как будто расплавленная кровь леса вливалась в его собственную кровь и наполняла его тайной силой деревьев.

Бинабик налил ему вторую чашку, он опорожнил и ее. Плотная, свинцовая хватка тревоги, сковавшая его мускулы, отступила, расплавившись в волне тепла и благодарности. Это новое чувство принесло с собой сонную тяжесть и обволакивающую дремоту. Засыпая, он слышал, как спокойно и уверенно бьется его усталое сердце.

Саймон помнил, что когда он пришел в лагерь Бинабика, до заката оставался по меньшей мере час, но когда он пришел в себя, на маленькой просеке царило свежее, яркое и светлое утро. Он моргнул и почувствовал, что остатки сна покидают его. Птица?

Ясноглазая птица в солнечном золотом ошейнике… Сильная древняя птица с мудростью всех необъятных горных просторов в глазах… В ее железных когтях билась сверкающая рыба с радужной чешуей…

Саймон вздрогнул и поплотнее завернулся в плащ. Над ним склонялись вековые деревья, их нежные весенние листья играли на солнце изумрудной филигранью.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация