– Я потрусь об нее и позволю ей погладить меня, –
сказала Серая Метелка. – Это доставляет людям удовольствие. Ты сможешь
рассматривать цепочку, пока я буду заниматься этим.
В действительности меня больше всего интересовали замки. Но
едва только я двинулся к кровати, как услышал отдаленный стук копыт,
приближающийся очень быстро.
– Ого! – сказала Серая Метелка сквозь мурлыканье,
пока девочка гладила ее и говорила ей, какая она красивая. – Должно быть,
Текела увидела, что мы вошли, полетела и подняла тревогу.
Я закончил свой осмотр. Цепь была достаточно толстой, чтобы
выполнить свою задачу, а замок, крепивший ее к раме кровати, впечатляюще
массивным. Тот, который крепил цепь к лодыжке Линет, был поменьше, но все-таки
едва ли с ним можно справиться за одну секунду.
– Я увидел достаточно, – сказал я, а стук копыт
раздался уже возле дома, свернул за угол, и я услыхал, как тяжело отдувается
лошадь.
– Бежим домой! – сказала Серая Метелка, спрыгнула
на пол и помчалась к лестнице.
Всадник слезал с коня, пока мы добежали до второго этажа.
Через пару секунд я услышал, как открылась задняя дверь, потом захлопнулась.
– Плохо, – сказала Серая Метелка. Потом прибавила:
– Я могу отвлечь викария.
– К черту викария! Я собираюсь высадить окно в
кабинете!
Я добежал до угла, когда этот разъяренный человечек
показался из-за противоположного угла, с хлыстом в руке. Мне пришлось
притормозить, чтобы свернуть в комнату, и он опустил его на мою спину. Прежде
чем он успел ударить еще раз, Серая Метелка прыгнула прямо ему в лицо, выпустив
все свои когти.
Я скачками пронесся через комнату, слыша крики за спиной, и
выпрыгнул в окно, зажмурив глаза при ударе. Я утащил за собой всю раму,
переплеты и все остальное. Затем обернулся, ища Серую Метелку.
Ее не было видно, но я услыхал, как она взвыла в комнате.
Двумя скачками и одним прыжком я вернулся обратно. Он держал ее за задние лапы
высоко над полом и замахивался хлыстом. Когда хлыст опустился, она вскрикнула,
и он отпустил ее, потому что не ожидал, что я вернусь, не говоря уже о том, что
брошусь на него, сперва припав к полу, прижав уши и с рычанием в глотке,
позаимствованным прямо из моего последнего урока у Рычуна.
Он замахнулся хлыстом, но я проскочил под ним. Если бы Серая
Метелка погибла, я бы его прикончил. Но тут она крикнула: «Я ухожу!» – как раз
когда я ударил его лапами в грудь, повалив на спину.
Челюсти мои были раскрыты, и я метил ему в глотку. Но я
услышал, как она выскочила в окно, повернул голову и здорово тяпнул, раздался
хруст хрящей, когда мои зубы вонзились в его правое ухо. Потом я спрыгнул с
него, и через комнату последовал за Серой Метелкой под аккомпанемент его
воплей.
– Хочешь мне на спину? – окликнул я ее.
– Нет! Бежим дальше!
Мы бежали всю дорогу домой. Когда мы уже лежали перед домом,
я пыхтел, а она вылизывалась, я сказал:
– Прости, что втянул тебя в это, Серая.
– Я знала, на что иду, – ответила она. – Что
ты с ним сделал?
– Кажется, прокусил ему ухо.
– Зачем?
– Он сделал тебе больно.
– Мне делали гораздо больнее.
– Это его не оправдывает.
– Теперь у тебя первоклассный враг.
– У дураков нет класса.
– Дурак может попробовать свои орудия против тебя. Или
что-нибудь еще.
Я прервал свое пыхтение, чтобы вздохнуть. Как раз в этот
момент тень, похожая на птицу, скользнула мимо. Взглянув вверх, я не удивился,
увидев улетающую Текелу.
***
После обеда я быстренько сделал обход, потом приехала
карета, мы все сели в нее и отправились в город. Места оказалось достаточно, и
я устроился у окна, а Серая Метелка свернулась клубком на сиденье напротив.
Хозяин и хозяйка сидели друг против друга справа от меня, тоже у окна, и
беседовали. У меня осталось всего несколько порезов от стекла, а вот на боку у
Серой Метелки вздулся уродливый рубец. Когда я думал о викарии, сердце мое не
было чистым.
Я следил за небом. Мы не проехали еще и мили, как я снова
заметил Текелу. Она покружилась над каретой, потом спустилась пониже, чтобы
заглянуть внутрь. И улетела. Я не стал будить Серую Метелку, чтобы сообщить ей
об этом.
Небо было затянуто облаками, и иногда карету сотрясали
порывы ветра. Когда мы проезжали мимо цыганского табора, там было мало
движения, и никакой музыки. Я слушал, как стучат копыта лошадей, и как они тихо
жалуются на колеи и на склонность кучера налегать на кнут в конце длинного дня.
Хорошо, что я не лошадь.
Спустя долгое время мы подъехали к мосту и пересекли реку. Я
выглянул вниз, на грязную воду, и подумал о том, куда же доплыл полицейский.
Интересно, была ли у него семья.
Когда мы ехали по Флит Стрит к Стрэнду и затем вниз к
Уайтхолу, я время от времени то тут, то там замечал белую ворону, следящую за
нами. Несколько раз мы по дороге останавливались, чтобы сделать покупки, и
наконец, когда мы выгрузились в Вестминстере, районе многих наших полуночных
прогулок, Джек сказал мне:
– Давай встретимся здесь примерно через полтора часа.
Нам еще надо купить несколько вещей, известных только посвященным.
Меня это устраивало, так как я люблю бродить по улицам
города. Серая Метелка повела меня посмотреть на конюшни, где она когда-то
обреталась.
Мы провели большую часть этого часа гуляя, вдыхая смесь разнообразных
запахов, наблюдая за прохожими. Свернув в проход между домами, чтобы срезать
путь, и пройдя его половину, я явственно почувствовал, что что-то не так. Это
случилось за несколько секунд до того, как приземистая фигура викария вынырнула
из спрятанной в глубине двери, с огромной повязкой на ухе и нашлепками поменьше
на щеках. На его плече сидела Текела, ее белые перья сливались с повязкой, что
придавало его голове гротескный, скособоченный вид. Должно быть, она сообщала
ему о направлении моих передвижений. Я оскалился на них и продолжал идти
вперед. Потом услышал позади шаги. Двое с палками выскочили из другой двери и
уже бросились на меня, размахивая ими. Я попытался развернуться к ним, но было
слишком поздно. Я услышал смех викария как раз в то мгновение, как одна из
дубинок опустилась на мою голову. Последнее, что я увидел, была Серая Метелка,
несущаяся назад по проходу.
