– Помолчи, – снова сказала Серая Метелка, и он
подчинился. – Нюх, ты понимаешь, что это значит?
– Да, – ответил я. – Нет никакого тайного игрока.
Вместо этого в моих расчетах был один лишний игрок. Добрый Доктор, должно быть,
приехал сюда в поисках уединения для своей работы.
– …И это объясняет, почему ворожба на него всегда
давала неясные результаты.
– Безусловно. Придется мне теперь быстро сделать новые
расчеты. – Спасибо, Бубон. Ты только что мне очень помог.
Серая Метелка отошла от ящика, и Бубон выглянул наружу.
– Вы хотите сказать, что я могу идти? – спросил
он.
Я был благодарен Бубону, его сообщение приближали меня к
решению моей головоломки. Мне хотелось быть щедрым и великодушным. К тому же он
выглядел таким несчастным.
– Можешь пойти с нами, если хочешь, – предложил
я. – Тебе не обязательно жить в конюшне. Ты можешь жить в моем доме. Там
тепло и полно еды.
– Ты это серьезно?
– Конечно. Ты нам помог.
– Ты, правда, живешь рядом с кошкой…
Серая Метелка рассмеялась своим особенным смехом.
– Ты оказал нам профессиональную помощь, – сказала
она. – Я оставлю тебя в своем списке достойных уважения профессионалов.
– Ладно, тогда я иду с тобой, – сказал Бубон.
Он выбрался из ящика, и мы пошли домой.
28 Октября
Я знал, но мне нужно было проверить схему на местности. Я
обошел большинство тех мест, где был вчера, прикидывая, кто еще мог вычислить
центр. Видел викария, и он меня видел, издалека, после того, как Текела
обратила на меня его внимание, когда я шел мимо. Он как раз вносил из фургона в
дом картонную коробку, остановился и ненавистью уставился на меня. На ухе у
него все еще была повязка. Великий Детектив миссис Эндерби сидела у себя во
дворе с биноклем в руках, и, когда я проходил мимо, окликнула меня.
– Нюх, подойди, пожалуйста, сюда!
Я даже не остановился.
Солнечный свет время от времени прорывался сквозь густые
облака. Еще больше листьев, опавших и падающих, кружилось по ветру. Я двигался
на юг.
Бубон устроился жить в нашем подвале, хотя и бродил по всему
дому, когда нас не было, и ел со мной на кухне.
– Что случилось с Тварями в Зеркале? И, кстати, с самим
Зеркалом тоже? – спросил он.
Я рассказал ему историю нападения, последовавшего за нашей
поездкой в город. Что вызвало необходимость рассказать и о самой поездке.
– Это похоже на викария, – сказал он. – Он
много раз стрелял в меня из этого своего арбалета, а я ведь ничего ему не
сделал, только иногда рылся в его мусорном ящике. Разве это повод пускать
стрелы в ближнего? Надеюсь, он провалит последнее дело, и вы, ребята, сметете
его с лица земли.
– А что тебе известно об Игре? – спросил я.
– Я многое слышал. Я многое видел. Все свободно
говорили при мне, потому что считали, что я тоже участник. Через какое-то время
мне почти стало казаться, что так оно и есть, – задумчиво сказал
он. – Я так много знаю о ней.
И он стал рассказывать мне о том, что некоторых определенных
людей притягивает в определенное место в определенный год, в ту ночь в
тоскливом октябре, когда светит полная луна, в канун Дня Всех Святых, когда
можно открыть путь для возвращения на Землю Древних Богов; и как одни из этих
людей помогают открыть этот путь, а другие пытаются этот путь закрыть. Веками в
этой борьбе побеждали Закрывающие, часто им это почти удавалось, и ходили
рассказы о человеке-тени, полубезумце, убийце, бродяге, и о его собаке, которые
всегда появлялись для того, чтобы постараться закрыть этот путь. Некоторые
говорили, что он – сам Каин, обреченный ходить по земле, отмеченный проклятьем;
другие говорили, что у него договор с одним из Древних, который пожелал
навредить другим; никто точно не знает. И эти люди завладевают определенными
орудиями и другими предметами, дающими власть, встречаются в назначенном месте
и пытаются осуществить свою волю. Победители уходили, а проигравшие
расплачивались за свою самонадеянность, погибая от ответного удара тех
космических сил, которые вызывает такая попытка. Потом он назвал игроков и их
орудия, и прибавил к этому свои догадки о расчетах, ворожбе, магических атаках
и обороне.
– Бубон, – сказал я, – ты поразил меня так,
как это удавалось немногим – узнать все это и не выдать себя!
– У крыс сильный инстинкт выживания, – сказал
он. – Мне необходимо было все это знать, чтобы оставаться в этой местности
и быть в безопасности.
– Ничего подобного, – ответил я. – Ты мог бы
не встревать в это и заниматься своими делами. Обман сам по себе гораздо
опаснее.
– Ну, ладно. Меня разобрало любопытство, ведь я все
время слышал эти загадочные замечания. Возможно, я слишком любопытен, себе во
вред. Думаю, дело в том, что мне нравилось притворяться, будто я тоже играю. Я
никогда раньше не занимался ничем важным, и меня захватило.
– Пойдем, – предложил я ему. – Забирайся ко
мне на спину, и я отвезу тебя посмотреть на цыган. Хорошая музыка и все такое.
Мы оставались в таборе допоздна. У меня не так много друзей,
и это был славный вечер. По дороге к Гнезду Пса, я наткнулся на еще одну
цепочку огромных, бесформенных следов у подножия холма. На вершине тоже
оказалось несколько таких следов. Интересно, куда пойдет экспериментальный
человек теперь, когда его дом сгорел.
Я обошел верхушку холма, снова проводя свои линии,
раскладывая их по земле, исключив на этот раз разрушенный дом фермера на
юго-западе (что значительно сдвинуло всю схему к северу), приняв во внимание
две запасные могилы и включив в формулу дом Ларри, а потом исключив его. Если
включить этот дом, то получалось еще одно никакое место на пустоши. Но без него
выходило место, уже испытавшее прикосновение Высших Сил. Именно здесь, в Гнезде
Пса, посреди незамкнутого круга из камней, будет сыграно последнее действие. А
Ларри – просто влиятельный друг. Я поднял морду и завыл. Схема была завершена.
На том камне, где началось наше тогдашнее приключение, на мгновение вспыхнула
надпись, будто в подтверждение. Я быстрыми прыжками спустился с холма. Полночь.
– Я нашел его, Джек! – сказал я и рассказал ему
историю Бубона.
– …И исключение Доброго Доктора приводит нас на вершину
моего холма, – заключил я.
– Конечно, остальные тоже угадают это место в ближайшие
несколько дней.
