Маккаб встал на колени и расстелил на земле перед собой
кусок белой ткани. Поскольку дул ветер, он придавил ее по углам маленькими
камешками. Потом вынул из разукрашенных ножен на поясе длинный тонкий кинжал,
который показался мне ножом для жертвоприношений, и положил его на ткань,
острием к алтарю.
Затем погасла луна. Все мы посмотрели вверх, когда ее
заслонил темный силуэт, снижающийся, летящий к нам. Моррис пронзительно
вскрикнул, когда тот упал на землю, меняя свои очертания, как будто вокруг него
парили темные покровы. А потом луна снова засияла, и клочок полуночного неба,
упавший сверху, опустился на землю рядом с Джеком, и я увидел ту искажающую
зрение трансформацию, о которой рассказывала Серая Метелка, – то тут, то
там, выверт, завихрение, темный изгиб – и вот Граф стоит рядом с Джеком,
улыбаясь совершенно злобной улыбкой. Он положил левую руку, на которой
виднелось черное кольцо, на правое плечо Джека.
– Я – на его стороне, – произнес он, – чтобы
закрыть вам путь.
Викарий Робертс уставился на него и облизнул губы.
– По-моему, такие, как вы, должны больше склоняться в
сторону нашей точки зрения, – заявил он.
– Мне нравится мир таким, какой он есть, – ответил
Граф. – Прошу вас, давайте начнем.
Викарий кивнул.
– Начнем, – сказал он, – и закончим должным
образом, широко распахнув Врата.
Граф швырнул в костер сучок и маленький сверток. Огонь
плясал свой красочный танец, потрескивая и звеня, прожигая дыру в ночи, сквозь
которую просачивались теперь поющие голоса. Мимо нас все время двигались тени,
падали на алтарь и на поверхность камня. Я снова услышал вой, теперь уже
гораздо ближе.
Я взглянул на викария, и увидел, как он вздрогнул. Но вот он
выпрямился и сделал открывающий жест. Произнес могущественное слово, звучно и
медленно. Оно повисло в воздухе, отдаваясь эхом.
Надпись на камне начала светиться немного ярче, и теперь я
уже мог различить, очень слабо, как образуется похожий на дверь прямоугольник,
обрамляющий ее, та конфигурация, которая недавно втянула меня и Серую Метелку и
отправила в путешествие по Стране Грез. Викарий повторил слово, и прямоугольник
стал четким.
В пении стали слабо слышны повторяющиеся слова: «Йа!
Шаб-Ниггурат!», словно раздающиеся в ответ. Впереди меня Серая Метелка
поднялась и стояла очень неподвижно.
Тогда викарий, вместо того, чтобы перейти к следующему
этапу, повернулся и медленно двинулся к ткани, на которой покоился жертвенный
нож. Я заметил, что Альхазредская икона за его спиной тоже начала светиться. Он
опустился на колени, поднял нож обеими руками, поднес к губам и поцеловал.
Потом встал и повернулся к алтарю. Текела все это время сидела у него на плече.
Справа от меня, за спинами Джека и Графа, что-то
промелькнуло. К нам приближалась еще одна темная тень.
Викарий успел сделать всего один шаг, как огромный серый
волк возник в свете костра и бросился мимо него к алтарю. Прибыл Ларри Тальбот,
и, по всей видимости, он вполне владел своим рассудком.
Он ухватил девочку за левое плечо зубами и стащил с алтаря.
Быстро пятясь назад, точно так же, как тогда с полицейским, он поволок ее мимо
нас направо, к северу, туда, откуда пришел.
Грохот выстрела потряс воздух, и Ларри споткнулся, на его
левом плече появилось и стало расползаться темное пятно. Викарий держал в руке
дымящийся пистолет, направленный в сторону Ларри. Однако Ларри почти тотчас же
возобновил движение, и викарий выстрелил снова.
На этот раз кровь выступила на голове Ларри, он издал стон,
челюсти его разжались, и Линет упала на землю. Затем Ларри свалился вперед, и
по нему поплыли тени и свет от костра. Пение продолжалось, – «Йа!
Шаб-Ниггурат!», сопровождаемое странной музыкой. Викарий снова нажал курок.
Пистолет издал щелчок, но выстрела не последовало. Он тотчас же опустил его и
стал дергать боек. Неожиданно раздался резкий выстрел, и пуля подняла фонтанчик
пыли у южного края алтаря. Викарий отшвырнул прочь пистолет, возможно, он отлил
всего три пули. Кустарные пули…
– Положите ее обратно на алтарь! – приказал
викарий.
Моррис и Маккаб сейчас же покинули свои места и двинулись к
распростертой девочке. Бока Ларри все еще тяжело вздымались, глаза были
закрыты. Теперь на его голове, шее и плече было гораздо больше крови.
– Остановитесь! – сказал Граф. – Игрокам
запрещено перемещать жертву, когда церемония уже началась!
– Никогда не слыхал о таком ограничении, –
возразил викарий.
– Это часть традиции, – вмешался Джек. –
Жертве должен быть оставлен, пусть небольшой, пусть даже символический, путь к
спасению. Им позволяют уйти так далеко, как только они смогут. Их могут
остановить. То место, где они упадут, становится новым алтарем. Если вы поступите
иначе, вы разрушите схему, которую мы создали. Последствия могут быть
катастрофическими.
Викарий на секунду задумался, потом сказал:
– Я вам не верю. Нас больше. Это блеф Закрывающего,
чтобы смутить меня. Моррис! Маккаб! Положите ее обратно!
Они двинулись к ней, но тут Граф шагнул вперед.
– В подобных случаях, – произнес он, –
противной стороне позволено воспрепятствовать такой профанации.
Я услыхал в отдалении тяжелые шаги, но мне показалось, что
они не приближаются к холму, а удаляются в сторону. Моррис и Маккаб
заколебались, но потом двинулись вперед, протягивая к Линет руки. Граф
перелился вперед. Казалось, он не шевельнулся, но неожиданно очутился рядом с
ними. Он поднял руки, развел их в стороны вместе с ниспадающим плащом; протянул
их вперед и полностью закутал обоих в складки плаща. Всего секунду он стоял,
скрестив на груди руки, а потом послышался треск.
Он развел руки в стороны, и те двое упали на землю, и
лежали, странно изогнувшись, из их глаз, носа и рта потекла кровь. Глаза были
широко раскрыты. Они не дышали.
– Вы посмели? – закричал викарий. Вы посмели
тронуть моих людей?
Граф медленно повернул голову, снова поднимая руки.
– Вы имеете наглость обращаться ко мне подобным
образом? – произнес он.
Он снова потек вперед, но на этот раз медленнее. Музыка
становилась все более и более отчетливой, пение звучало громче, надпись
светилась все ярче. И как раз когда Граф двинулся, я заметил молчаливую фигуру
в тени справа от меня, чье присутствие сначала ощутил в виде запаха, знакомого
мне по встрече в лесу при лунном свете. Он бесшумно приближался, тот самый
чужой волк.
