Книга Дорога ветров, страница 110. Автор книги Тэд Уильямс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дорога ветров»

Cтраница 110

Несмотря на легкую тревогу, связанную с этим обстоятельством, Рейчел уже собиралась потихоньку направиться к источнику света, как вдруг с противоположной стороны коридора послышался шум. Она поспешно отступила назад к двери, но та по-прежнему была заклинена и не закрывалась. Рейчел протиснулась обратно в тень и постаралась задержать дыхание.

То, что издавало этот новый звук, двигалось не очень быстро. Рейчел съежилась, когда шорох стал громче, но со страхом теперь смешивалась жгучая ярость. Подумать только, что она, главная горничная, вынуждена в своем собственном доме прятаться от… от тварей! Пытаясь унять сердцебиение, Рейчел вспомнила момент, когда она наконец ударила Прейратса — адское возбуждение и странное удовлетворение оттого, что после всех этих недель бессмысленного страдания она наконец сделала что-то. Но теперь? Ее полный ненависти удар, казалось, никак не повлиял на красного священника — так как же ей надеяться выстоять против целой банды демонов? Нет уж, лучше оставаться в укрытии и приберечь свой гнев до лучших времен.

Когда фигура прошла мимо заклинившейся двери, Рейчел сначала испытала огромное облегчение, увидев, что это всего лишь смертный, темноволосый мужчина, едва различимый на фоне озаренных красными отблесками камней. Через мгновение возникшее было любопытство улетучилось, уступив место той же ярости: Кто это чувствует себя таким сильным и свободным, что осмеливается бродить по этим темным закоулкам?

Она высунула голову в дверь, чтобы получше рассмотреть удаляющегося человека. Он шел очень медленно, ведя рукой по стене, но голова его была откинута назад и раскачивалась из стороны в сторону, как будто он пытался прочитать что-то на погруженном во тьму потолке тоннеля.

Господи, да он слеп! внезапно поняла она. Эта медлительность, эти ощупывающие стену пальцы — тут не могло быть никаких сомнений. Мгновением позже она поняла, что знает этого человека, и отскочила в тень.

Гутвульф! Это чудовище! Что он здесь делает? На секунду она содрогнулась от мысли, что самый верный соратник Элиаса до сих пор разыскивает ее, прочесывая замок, помещение за помещением. Но зачем было посылать слепого? И когда Гутвульф ослеп?

И тогда пришло воспоминание, отрывочное, но до сих пор мучительное. Там, на балконе, с королем Элиасом и Прейратсом там ведь был Гутвульф? Это ведь граф Утаньята сцепился с алхимиком, коша Прейратс, с ножом в спине, повернулся к ней, беспомощно лежавшей на полу? Но почему он сделал это? Ведь всем известно, что Гутвупьф Утаньятский, Рука Короля — самый жестокий и беспощадный из всех фаворитов Элиаса.

Так неужели же он спас ей жизнь?!

У Рейчел голова шла кругом. Она снова высунулась в приоткрытую дверь, но Утаньят уже исчез за поворотом коридора, направляясь в сторону красного зарева. Крошечная тень отделилась от общей тьмы, проскочила мимо ног Рейчел и побежала следом за Гутвульфом. Кошка? Серая кошка?

Мир замковых подземелий оказался слишком запутанным для старой Рейчел. Она снова открыла шторку фонаря и пошла назад, в том же направлении, откуда пришла, оставив приоткрытой дверь в багровый коридор. Сейчас ей не хотелось иметь никакого дела с Гутвульфом, слеп он или нет. Она пойдет назад к лестнице, руководствуясь своими пометками, и будет молиться, чтобы Белые лисицы убрались к своему повелителю — дьяволу. Надо было о многом подумать, слишком о многом. Сейчас Рейчел хотела только запереться в своей келье и заснуть.

Гутвульф медленно двигался вперед; голова его была полна отравляющей, обольстительной музыки — музыки, которая призывала его, и говорила с ним, и в то же время пугала, как ничто и никогда не пугало графа Утаньятского.

Долгое время в темноте своих дней и ночей он слышал эту музыку только во сне, но сегодня она наконец пришла к нему в часы бодрствования, вызывая его из глубин и изгоняя из его мозга даже шепчущие голоса, которые давно стали постоянными спутниками Гутвульфа. Это был зов серого меча. Скорбь была где-то поблизости.

Какая-то часть графа прекрасно понимала, что меч — это просто бездушный предмет, немой кусок металла, болтающийся на поясе у короля Элиаса, и что он никогда не стал бы искать и звать Гутвульфа здесь, потому что это означало бы, что сам король спустился в подземелье. Утаньят, конечно, не хотел быть пойманным — безопасность мало заботила его, но все же графу хотелось бы умереть здесь, в подземных лабиринтах Хейхолта, не показываясь на глаза тем, кто знал его, когда он еще не был такой жалкой развалиной — и все же присутствие меча подчиняло себе его разум. Жизнь Гутвульфа теперь была только эхом и тенями, холодным камнем и призрачными голосами, которые не мог спугнуть шум его собственных шагов. А меч был живым, и его жизнь теперь каким-то образом была более могущественна, чем жизнь Графа. Гутвульф должен быть вблизи от серого меча.

Меня не поймают, говорил себе Гутвульф. Я буду хитрым, я буду очень осторожным. Он просто подойдет поближе, чтобы как следует ощутить поющую силу Скорби.

Мысли его были прерваны мягким прикосновением к лодыжке — кошка, его призрачный друг. Он нагнулся, чтобы погладить ее, провел рукой по костлявой спине. Она пошла вместе с ним, может быть она хочет уберечь его от беды. Граф почти улыбнулся.

Когда он выпрямился, по его щекам стекал пот. Воздух сильно потеплел. Гутвульф вполне мог допустить, что его бесконечный путь по лестницам и подъемам наконец вывел его на поверхность, но как могло все так измениться, пока он блуждал по подземелью? Могло ли жаркое лето наконец сменить бесконечную зиму? Вряд ли могло пройти столько времени, но вечная темнота полна обманов, слепой Гутвульф усвоил это, еще когда жил в замке. Что же до погоды… ну, в такие странные и смутные времена, как нынешнее, могло случиться все что угодно.

Теперь под его чуткими пальцами потеплели даже каменные стены. Куда же он попал? Но Гутвульф отогнал от себя эту мысль. Что бы это ни было, меч был тут. Меч, который звал его. Он будет осторожен, он сделает еще только несколько шагов…

Мгновение, когда Скорбь пела в нем, наполняя его…

Когда Элиас заставил его прикоснуться к Скорби, Гутвульф, казалось, стал частью меча. Он был поглощен чужой чарующей мелодией. По крайней мере в тот миг он и меч слились в единое целое.

Скорбь зовет своих братьев. Вместе они составят музыку, еще более величественную.

Тогда, в королевском Тронном зале, несмотря на весь свой ужас, Гутвульф тоже жаждал этого единения. Теперь, вспоминая те секунды, он снова стремился к мечу. Каков бы ни был риск, ему необходимо было соединиться с преследующей его песней. Граф знал, что это безумие, но у него не было сил противостоять ему. Напротив, понадобятся все остатки его хитрости и самообладания, чтобы подойти к Скорби как можно ближе и не быть обнаруженным. Меч был так близко…

В узком коридоре становилось все жарче. Гутвульф остановился, чтобы ощупать стены. Маленькая кошка куда-то исчезла, очевидно, отправилась искать место, представлявшее меньшую опасность для ее лапок. Коснувшись стены, граф был вынужден почти тотчас же отдернуть руку. Теперь до него доходила еще и неясная волна звука, нечто вроде глухого ропота. Что же все это могло означать?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация