— Со мной все в порядке. — Если принц подумает, что он нездоров, он никогда и никуда не отпустит его. Саймон не хотел, чтобы его отстраняли от участия в будущих экспедициях. — Правда, это было просто что-то вроде дурного сна. Со мной действительно все в порядке.
— Хмм-хмм. — Джошуа скептически посмотрел на него. — Ну если ты так говоришь, будем считать, что так оно и есть. Тогда пойдем, прогуляйся со мной немного. Может быть потом ты снова захочешь отдохнуть.
— Прогуляться?.. — Саймон выругался про себя. Как раз когда ему действительно хотелось побыть одному, его глупая гордость снова сыграла с ним злую шутку. Но все-таки это был лишний случай поговорить с Джошуа.
— Да, недалеко. Просто перейдем через верхушку горы. Возьми что-нибудь теплое. Бинабик никогда не простит мне, если ты под моим присмотром схватишь какую-нибудь лихорадку.
Саймон нырнул обратно в палатку и нашел свой плащ.
Некотрое время они шли молча. Свет лампы Джошуа жутко плясал по обломкам камней Сесуадры.
— Я все-таки хотел бы чем-нибудь помочь вам, принц Джошуа, — сказал он наконец; — Я хочу вернуть меч вашего отца. — Джошуа не ответил. — Если вы отпустите со мной Бинабика, нас никто никогда не заметит. Мы слишком мелкая рыбешка, чтобы привлечь внимание короля. Мы принесли вам Торн, и с тем же успехом мы можем добыть для вас Миннеяр.
— Приближается армия, — сказал принц. — Похоже, что мой брат узнал о нашем бегстве и пытается исправить свою прежнюю небрежность.
Когда Джошуа передал ему новости Джулой, Саймон неожиданно почувствовал возникшее в нем странное удовлетворение. Значит, у него в конце концов еще будет шане хоть что-то сделать! Через мгновение он вспомнил женщин, детей и стариков, для которых стал домом Новый Гадринсетт, и устыдился своего восторга.
— Что мы можем сделать? — спросил он.
— Будем ждать. — Джошуа остановился перед массивными очертаниями Дома Вод. Темный ручей бежал по разрушенному каменному шлюзу. — Теперь все остальные пути закрыты для нас. Мы будем ждать и готовиться. Когда Гутвульф или другой, кто ведет эти войска, появится — пусть это даже будет брат собственной персоной, — мы будем сражаться, чтобы защитить наш новый дом. Если мы проиграем…Что ж, тогда все будет кончено. — Ветер на вершине поднимал их плащи и теребил камзолы. — Если каким-то образом Бог даст нам победить, мы постараемся продвинуться вперед и использовать нашу победу.
Принц сел на выпавший из стены камень, поставил рядом лампу и жестом предложил Саймону присоединиться к нему; тени, которые они отбрасывали на стены Дома Вод, стали гигантскими чудовищами.
— Теперь мы должны просто жить день за днем, не заглядывая далеко вперед, иначе мы потеряем даже то малое, что у нас уже есть.
Саймон смотрел на танцующий огонь.
— А что будет с Королем Бурь?
Джошуа зябко закутался в плащ.
— Это слишком велико, для того чтобы обсуждать. Лучше нам держаться вещей, которые мы понимаем. — Он протянул руку к спящему палаточному городку. — Там спят невинные, которых надо защитить. Ты теперь рыцарь, Саймон, и ты клялся в этом.
— Я знаю, принц Джошуа.
Старший из них некоторое время молчал.
— А я, кроме всего прочего, еще должен думать о моем ребенке. — Его мрачная улыбка в мерцающем свете лампы была только легким движением губ. — Я надеюсь, что это девочка.
— Правда?
— Когда я был моложе, я мечтал, что моим первенцем будет сын. — Джошуа запрокинул голову и посмотрел на звезды. — Я думал о сыне, который будет ученым и справедливым и не сделает ни одной из моих ошибок. — Он покачал головой. — Но теперь я надеюсь, что наш ребенок — девочка. Если мы проиграем, а он уцелееет, за ним никогда не прекратят охотиться, если это будет сын. Элиас не сможет оставить его в живых. А если мы каким-то образом победим… — он замолчал.
— Да?
— Если мы победим и я займу трон моего отца, когда-нибудь мне придется послать моего сына делать то, чего никогда не мог делать я — навстречу опасностям и славе. Таков обычай королей и их сыновей. Я никогда не буду спать спокойно в ожидании известия о его смерти. — Он вздохнул. — Вот что я ненавижу в королевской власти, Саймон. Принц должен играть с людьми, которые живут у дышат, в государственные игры. Я послал тебя, Бинабика и других навстречу страшным опасностям — тебя, почти ребенка. Нет, я знаю, что теперь ты уже мужчина — кто посвятил тебя в рыцари, в конце концов? — но это не спасает меня от угрызений совести. По милости Эйдона ты уцелел, исполняя мое поручение, но остальные твои спутники — нет.
Саймон немного помедлил, прежде чем заговорить:
— Но быть женщиной не означает избежать ужасов войны, принц Джошуа. Подумайте о Мириамели. Подумайте о вашей жене, леди Воршеве.
Джошуа медленно кивнул.
— Боюсь, что ты прав. А теперь будут новые битвы, новая война и новые невинные жертвы. — Мгновение подумав, он ошеломленно поднял таза: — Элисия, Матерь Божья, хорошее лекарство я нашел для страдающего от ночных кошмаров! — Он пристыженно улыбнулся. — Бинабик взгреет меня за это — вытащить его подопечного из постели и. беседовать с ним о смерти и горестях. — На мгновение он обнял Саймона за плечи, потом встал. — Я отведу тебя обратно в палатку. Ветер усиливается. — Когда принц нагнулся, чтобы взять лампу, Саймон посмотрел на его похудевшее лицо, ощутил острый укол любви, смешанной с жалостью, и подумал, все ли рыцари так относятся к своим лордам. Интересно, если бы отец Саймона Эльференд остался в живых, был ли бы он таким же суровым и добрым, как Джошуа? Говорили бы они с Саймоном о таких вещах?
А самое главное, думал Саймон, пока они пробирались сквозь сухую траву, гордился бы Эльференд своим сыном?
Они увидели горящие глаза Кантаки еще до того, как различили в темноте Бинабика — маленькую фигуру, стоящую возле двери палатки.
— А, хорошо, — сказал тролль. — Я был по своему признанию полон беспокойства, констатировав твое отсутствие, Саймон.
— Это я виноват, Бинабик. Мы разговаривали. — Джошуа повернулся к Саймону. — Я оставляю тебя в надежных руках. Спокойной ночи, юный рыцарь. — Он улыбнулся и ушел.
— Теперь, — непреклонно сказал Бинабик, — ты имеешь должность возвращаться к себе в постель. — Он указал Саймону на дверь, и потом сам последовал за ним внутрь. Ложась, Саймон подавил стон. Неужели этой ночью с ним захочет поговорить все население Нового Гадринсетта? Его стон стал актуальным, когда вошедшая Кантака наступила ему на живот.
— Кантака! Хиник айа! — Бинабик шлепнул волчицу. Она зарычала и, пятясь, удалилась за дверь. — Теперь время для спанья.
— Ты не моя мама, — пробормотал Саймон. Как он сможет обдумать свою идею, если вокруг будет постоянно вертеться Бинабик. — Ты тоже собираешься спать?
— Не имею возможности. — Бинабик взялеще один плащ и кинул его сверху на Саймона. — Этой ночью я караулю вместе со Слуднгом. Я буду возвращаться с тихостью, когда время закончится. — Он склонился над Саймоном. — Ты хочешь поговорить немного? Джошуа сказал тебе о вооруженных людях, которые идут к нам?
