Коралловые губы -
Прекрасней не найдешь.
Разбойники сказали:
— Не дело ты задумал,
Констебль тебя повесит,
Давным-давно он ждет.
Но Джек лишь рассмеялся:
Была вражда давнишней,
Не раз мечтая констебль
Схватить его вот-вот.
Тогда Джек Мундвуд храбрый
Надел камзол богатый,
Сказал, что Олал место
Слуги его займет.
— Я буду граф Цветочный,
Богатый, благородный,
С подарками, с деньгами -
Им это подойдет.
Саймон пел так, чтобы его можно было расслышать сквозь вой ветра. Это была длинная песня с массой куплетов.
Они следовали за факелом Хотвига через холмы, а Саймон продолжал историю о том, как Джек Мундвуд переодетым приехал в Эрчестер и очаровал отца Храз, барона, который решил, что нашел богатого жениха для своей дочери. Хотя время от времени Саймону приходилось прерываться, чтобы перевести дыхание или вспомнить слова — Шем учил его этой песне уже очень давно — голос его становился все увереннее. Он пел о том, как Джек-обмащик явился к прекрасной Храз, влюбился в нее с первого взгляда и сел рядом с ничего не подозревающим лордом-констеблем на ужине у барона. Джек даже убедил жадного барона отдать ему дочь за волшебный розовый куст, в каждом цветке которого лежала золотая монета, заверив, что барон и лорд-констебль смогут собирать золотые каждый сезон, пока куст не выкопают из земли.
Саймон уже подошел к концу песни — он начал строфу, в которой говорилось, как пьяная реплика разбойника Олала выдала Джека и он был схвачен людьми констебля, — когда Хотвиг натянул поводья и махнул рукой, призывая к молчанию.
— Похоже, мы уже близко, — сказал тритинг. Дорога шла под уклон, и даже сквозь метель было видно, что перед ними находится открытое пространство.
Слудиг ехал подле Саймона.
— Закончишь песню по пути назад, парень. Это отличная история.
Саймон кивнул.
Хотвиг соскочил с лошади и сунул факел в сугроб. Потом он заткнул его за пояс и выжидающе посмотрел на Саймона.
— Тогда вперед, — сказал Саймон. — Но осторожно, потому что света у нас нет.
Они пришпорили лошадей. Прежде чем отряд проехал полпути по длинному склону, Саймон разглядел отдаленные огни — разбросанные светящиеся точки.
— Вон! — показал он, и тут же пожалел, что заговорил слишком громко. Сердце его билось быстро и тревожно. — Это лагерь Фенгбальда?
— Это то, что осталось от Гадринсетта, — сказал Слудиг. — Лагерь Фенгбальда будет немного дальше.
В долине перед ними, там где Стефлод встретился с невидимым Имстреком, горела только небольшая россыпь огней. Но на той стороне, там где, как был уверен Саймон, находился северный берег Имстрека, огней было больше — грубые круги огненных точек расползлись по всей темной долине.
— Ты прав, — сказал Саймон, всматриваясь. — Это, конечно, эркингарды. Шатер Фенгбальда наверное в центре. Хорошо бы пустить стрелу в его одеяло.
Хотвиг подъехал поближе.
— Он там, да. И я убил бы его своими руками, хотя бы за то, что он говорил о Клане Жеребца, когда мы встречались последний раз. Но сегодня у нас другие дела.
Саймон взохнул.
— Конечно, — сказал он наконец. — Джошуа должен узнать силу его войска. — Он помолчал, задумавшись. — Может быть, стоит посчитать огни? Тогда мы узнаем, сколько солдат он привел.
Слудиг поморщился.
— Пока мы не узнаем, сколько человек спит у каждого костра, это нам ничего не даст.
Саймон задумчиво кивнул.
— Да, — сказал он. — Тогда мы сосчитаем сейчас огни, а потом подъедем поближе и выясним, приходится ли костер на одну палатку или на дюжину.
— Не слишком близко, — предупредил Слудиг. — Я люблю битвы, как и всякий богобоязненный человек, но предпочитаю драться в более благоприятных обстоятельствах.
— Ты очень умен, — улыбнулся Саймон. — Тебе бы следовало взять Бинабика в ученики.
Слудиг фыркнул.
Сосчитав крошечные огненные точки, они осторожно спустились с горы.
— Нам везет, — тихо сказал Хотвиг. — Я думаю, что сегодня ночью часовые горожан будут стоять поближе к кострам, прячась от ветра.
Саймон содрогнулся, нагибаясь к шее Домой.
— Не все горожане такие умные.
Когда они спустились в заснеженную долину, Саймон снова почувствовал, как сильно бьется его сердце. Несмотря на опасность, было что-то хмельное и возбуждающее в том, чтобы подкрадываться к вражескому лагерю, бесшумно двигаясь сквозь темноту на расстоянии полета стрелы от вооруженных людей. Он чувствовал себя полным жизни, как будто бы ветер пронизывал его плащ и рубашку, покалывая кожу. В то же время он был почти убежден, что войска Фенгбальда уже заметили его маленький отряд — что в этот самый момент все солдаты затаились с натянутыми луками в глубокой темноте под прикрытием шатров. Они медленно объехали вокруг лагеря Фенгбальда, пытаясь передвигаться от одной группы деревьев к другой. Но деревья досадно редко попадались в степи. И только когда они подъехали к берегу реки у самого западного конца лагеря, они почувствовали себя на некоторое время в безопасности от следящих глаз.
— Если там меньше тысячи вооруженных людей, — заявил Слудиг, — считайте меня хиркой.
— В этом лагере есть тритинги, — сказал Хотвиг. — Люди без кланов из Озерных Тритингов, если я хоть что-нибудь в этом понимаю.
— Откуда ты знаешь? — спросил Саймон. На шатрах не было видно никаких отметин — многие из них представляли собой всего лишь временные укрытия из ткани, накинутой на столбы и привязанной к кустам и камням — и никто из всех обитателей лагеря не рискнул покинуть своего убежища во время такой бури.
— Слушай, — Хотвиг приложил руку к уху. Его покрытое шрамами лицо было торжественным.
Саймон задержал дыхание и прислушался. Песня ветра перекрывала все, заглушая даже звуки людей, ехавших рядом с ним.
— Слушать что?
— Слушай внимательнее, — сказал Хотвиг.
— Это сбруи. — Рядом с ним важно кивнул один из его соотечественников.
Саймон пытался расслышать то, что расслышал тритинг. Ему показалось, что он различает смутное позвякивание.
— Это? — спросил он.
Хотвиг улыбнулся, обнаружив отсутствие нескольких зубов. Он знал, что произвел большое впечатление.
— На этих лошадях озерные сбруи, я в этом уверен.
— Вы различаете сбруи по звуку!? — Саймон был потрясен. Неужели у этих степных людей уши как у кроликов?
