Саймон с трудом сел.
— Что? — пробормотал он. — Что?
— Фенгбальд подходит. — Риммер уже направлялся к двери. — Вставай!
— Где Бинабик? — Он пытался окончательно проснуться, сердце его бешено кувыркалось. Что ему теперь делать?
— Он уже с принцем Джошуа и остальными. Теперь пойдем быстрее. — Слудиг тряхнул головой, потом свирепо улыбнулся. — Наконец-то есть с кем сразиться! — Он вынырнул из палатки и исчез.
Саймон вылез из-под плаща и стал натягивать сапоги, в спешке сорвав ноготь большого пальца. Он тихо выругался, набросил на себя верхнюю рубаху, потом разыскал свой канукский кинжал и надел ножны. Меч, который дал ему Джошуа, лежал под матрасом, завернутый в полировочную ткань. Когда Саймон развернул его, черная сталь была холодна, как лед. Фенгбальд наступал. Об этом дне они говорили долгие недели. Сегодня будут гибнуть люди, некоторые еще до того, как тусклое солнце подойдет к полудню. Может быть, он и сам будет одним из них.
— Дурные мысли, — пробормотал он и потуже затянул ремень ножен. — Не годится испытывать судьбу. — Он начертал знак древа, чтобы оградить себя от собственных неосторожных слов. Он должен был спешить. Он был нужен.
Разыскивая в углу палатки свои рукавицы, Саймон наткнулся на странной формы узелок, который ему дала Адиту. Он не вспоминал о нем с той ночи, когда прокрался в Обсерваторию. Что же это такое? Внезапно он с тоской вспомнил, что Амерасу хотела, чтобы это было передано Джошуа.
Милостивый Эйдон, что же я сделал?
Может быть то, что находится в этом узелке, могло спасти их? Неужели он, как последний дурак, как безумный простак, пренебрег оружием, которое могло спасти от смерти его друзей? Или благодаря этому они могли вызвать на помощь ситхи? Неужели теперь уже слишком поздно?
С разрывающимся от сознания чудовищности своей оплошности сердцем он схватил мешок — даже в своей страшной спешке заметив шелковистую неровность его поверхности — и ринулся навстречу ледяному утреннему свету.
Огромная толпа собралась в Доме Расставания, охваченная безумным возбуждением, которое, казалось, в любой момент могло разразиться панической дракой. В центре всего этого Саймон увидел Джошуа, окруженного маленькой группой — Джулой, Бинабик, Деорнот и Фреозель. Принц, от былой нерешительности которого не осталось и следа, выкрикивал какие-то приказы, одновременно обсуждая последние планы и приготовления и увещевая наиболее беспокойных защитников Нового Гадринсетта. Ясный блеск глаз Джошуа заставил Саймона чувствовать себя предателем.
— Ваше высочество. — Он сделал шаг вперед и упал на колени перед принцем, в тихом изумлении смотревшим на него.
— Встань, Саймон, — нетерпеливо сказал Деорнот. — У нас много дел.
— Боюсь, что я совершил ужасную ошибку, принц Джошуа.
Принц помолчал, явственно принуждая себя к тому, чтобы спокойно и внимательно выслушать юношу.
— Что ты хочешь сказать, сынок?
Сынок. Это слово как будто ударило Саймона. Он действительно хотел бы, чтобы Джошуа мог быть его отцом — определенно в этом человеке было что-то, что он любил.
— Я думаю, что сделал глупость, — сказал Саймон. — Большую глупость.
— Говори с внимательностью, — сказал Бинабик. — Упоминай только факты, обладающие очень большой значительностью.
По мере того, как огроченный Саймон объяснял, что произошло, встревоженное выражение постепенно сходило с лица Джошуа.
— Тогда дай это мне, — просто сказал он, когда Саймон закончил. — Нет смысла казнить себя, пока мы не узнали, что это такое. По выражению твоего лица я испугался, что ты каким-то образом сделал нас открытыми для нападения. А так это скорее всего просто какой-нибудь знак.
— Волшебный подарок? — с сомнением спросил Фреозель. — А это не опасно?
Джошуа присел на корточки и взял у Саймона узел. Принцу было нелегко развязать туго затянутый шнурок одной рукой, но никто не решился предложить ему помощь. Наконец разделавшись с узелком, принц опрокинул мешок, и ему на колени вывалилось что-то, завернутое в расшитую черную ткань.
— Это рог, — сказал Джошуа, разворачивая ткань. Подарок ситхи был сделан из единого куска кости, покрытого великолепной причудливой резьбой. Загубник и раструб окантовывал серебристый металл. Рог висел на черной перевязи, так же великолепно расшитой, как и та ткань, в которую он был завернут. В его форме было что-то необычное, что-то не совсем узнаваемое, но притягивающее внимание. В каждой линии рога угадывались древний возраст и годы долгого употребления, но тем не менее он блестел, словно только что сделанный. В нем было особое могущество, Саймон видел это — может быть не такое, как у Торна, который, казалось, временами почти дышал, но наделившее рог притягательной силой.
— Это прекрасная вещь, — пробормотал Джошуа. Он вертел рог в руках, щурясь на резьбу. — Я ничего не могу прочесть, хотя некоторые из этих знаков выглядят как руны.
— Принц Джошуа? — Бинабик протянул руки, и Джошуа передал ему рог. — Здесь мы имеем руны ситхи. Никакой удивительности видеть их на подарке от Амерасу.
— Но ткань и перевязь сотканы смертными, — быстро вмешалась Джулой. — Это странно.
— Ты можешь прочитать что-нибудь? — спросил Джошуа, обращаясь к Бинабику.
Бинабик печально покачал головой.
— Не в настоящий момент. Может быть после некоторого изучения.
— Но может быть ты прочтешь вот это? — Деорнот наклонился, вытащил из раструба рога кусочек мерцающего пергамента, развернул его и, удивленно присвистнув, отдал Джошуа.
— Это написано на вестерлинге! — воскликнул принц. — «Да будет это вручено законному владельцу, когда все покажется потерянным». А потом странный знак — похоже на "А".
— Знак Амерасу, — в глубоком голосе Джулой была скорбь. — Ее знак.
— Но что это значит? — спросил Джошуа. — Что это такое, и кто может быть его законным владельцем? Теперь уже ясно, что это драгоценный дар.
— Извиняюсь, принц Джошуа, — нервно сказал Фреозель, — но может, лучше нам не соваться в такое дело — может, на нем заклятье или еще какая напасть? Говорят, подарки мирных могут быть похуже их оружия.
— Но если рог предназначен для того, чтобы помочь нам, — отозвался Джошуа, — тогда грех не воспользоваться им. Если мы не победим сегодня, то все не просто покажется потерянным, все будет потеряно.
Он немного помедлил, потом поднес рог к губам и подул. Удивительно, но никакого звука не последовало. Джошуа заглянул в раструб в поисках какой-нибудь помехи, потом снова надул щеки и дул, пока не согнулся попалам, но рог молчал. Принц выпрямился и невесело засмеялся.
— Что ж, очевидно не я законный владелец. Пусть попробует кто-нибудь другой — неважно кто именно, это не имеет значения.
После недолгой паузы за рог взялся Деорнот, но ему повезло не больше, чем Джошуа. Фреозель только отмахнулся. Саймон дул до тех пор, пока перед глазами у него не закружились черные точки, но рог оставался нем.
