Книга Поворот колеса, страница 60. Автор книги Тэд Уильямс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Поворот колеса»

Cтраница 60

— Ничего подобного, — обиженно сказал он. — Мы просто друзья.

— Хорошее слово. Я слышала, как его употребляют рыцари, говоря о женщинах, которых никто не пустит на порог церкви. — Мириамель выпрямилась. Она не дразнила его. Принцесса была в ярости, какой он не замечал у нее прежде. — Я не виню тебя — все мужчины одинаковы. Она очень привлекательна, по-своему.

Саймон резко засмеялся.

— Я никогда не пойму, — сказал он.

— Чего? Чего не поймешь?

— Неважно, — Саймон покачал головой. Хорошо бы вернуться к какой-нибудь более безопасной теме, решил он. — Ах, я чуть не забыл, — он обернулся, достал кожаный мешочек с продернутым шнурком и прислонил его к отполированной ветром и дождями стене. — Сегодня мы празднуем день рождения. Время дарить подарки.

Мироиамель подняла широко раскрытые от удивления глаза.

— О Саймон! Но у меня ничего нет для тебя!

— Достаточно того, что ты здесь. Видеть тебя, после стольких месяцев… — Его голос оборвался, тихо пискнув. Чтобы скрыть смущение, Саймон откашлялся. — Но в любом случае, ты уже сделала мне чудесный подарок — шарф. — Он раскрыл ворот, показав на голубую ткань вокруг шеи. — Это был лучший подарок из всех, какие у меня когда-либо были! — Он улыбнулся и снова застегнул ворот. — А теперь у меня есть кое-что для тебя. — Он вытащил из мешка что-то длинное и тонкое, завернутое в кусок ткани.

— Что это? — озабоченность исчезла, сменившись детским интересом к загадочному содержимому свертка.

— Разверни.

Она так и сделала, размотав тряпку. Перед ней лежала полоска пламени из слоновой кости — Белая стрела ситхи.

— Я хочу чтобы ты взяла ее.

Мириамель перевела взгляд со стрелы на Саймона. Она сильно побледнела.

— О нет, — выдохнула принцесса. — Нет, Саймон, я не могу!

— Что ты хочешь сказать? Конечно, можешь. Это мой подарок. Бинабик сказал, что ее сделал мастер ситхи Вандиомейо так давно, что и вообразить нельзя. Это единственная вещь, которая у меня есть, достойная принцессы Мириамель — а ты и есть принцесса Мириамель, нравится это тебе или нет.

— Нет, Саймон, нет. — Она впихнула стрелу и ткань ему в руки. — Это самое доброе, что сделали для меня за всю мою жизнь, но я не могу взять ее. Это же не просто красивая вещь, это то, что Джирики обещал тебе, — залог. Ты мне так говорил. Это слишком много значит. Ситхи не отдают такие вещи просто так.

— И я тоже, — сердито сказал Саймон. Значит даже это недостаточно хорошо для нее, подумал он. Под тонким слоем ярости был бездонный колодец боли. — Я хочу, чтобы стрела была твоей.

— Пожалуйста, Саймон. Я страшно благодарна тебе — ты даже не представляешь, каким добрым я тебя считаю — но мне будет слишком больно забрать ее у тебя. Я не могу.

Расстроенный, обиженный, Саймон до боли сжал в пальцах стрелу. Его дар был отвергнут. Он чувствовал себя способным на любое безрассудство.

— Тогда подожди здесь, — буркнул он и встал, понимая, что находится на грани истерики. — Обещай мне, что никуда не уйдешь с этого места, пока я не приду.

Она неуверенно взглянула на него, прикрывая рукой глаза от яркого солнечного света.

— Если ты хочешь, чтобы я подождала тебя, Саймон, я подожду. Ты надолго?

— Нет, — Саймон повернул к полуразрушенным воротам старой стены. Не успев сделать и десяти шагов, он побежал.

Когда он вернулся, Мириамель сидела на том же самом месте. Она держала в руках гранат, который он припрятал в качестве последнего сюрприза.

— Прости, — сказала ода. — Но я беспокоилась. Я его раскрыла, но еще ничего не сумела, — она показала ему ровные ряды ярких семян. — Что у тебя в руке?

Саймон вытащил меч из складок плаща. Пока Мириамель удивленно смотрела на него, еще не избавившись от дурных предчувствий, он опустился на колени.

— Мириамель… Принцесса… Я отдаю вам последний оставшийся у меня подарок. — Он протянул ей рукоять меча, опустив голову и с интересом разглядывая травяные джунгли под своими сапогами. — К вашим услугам. Теперь я рыцарь. Я могу присягнуть на службу вам, моей госпоже, и стать вашим личным защитником… если только вы захотите.

Уголком глаза он взглянул иа нес. Мириамель явно обуревали чувства, ни одно из которых он не мог определить.

— О Саймон, — сказала она.

— Если вы не хотите принять моей присяги или не можете по какой-то причине, о которой мне не следует знать, только скажите. Мы можем оставаться друзьями.

Последовало долгое молчание. Саймон впился глазами в траву и почувствовал, что у него кружится голова.

— Конечно, — сказала она наконец. — Конечно, я приму присягу, милый Саймон. — Ее голос дрожал. Она прерывисто засмеялась: — Но я никогда не прощу тебе этого.

Он встревоженно поднял глаза, чтобы проверить, не шутит ли она. Уголки ее губ, дрожа, приподнялись в полуулыбке, но глаза снова были закрыты. Он не мог понять, счастлива она или глубоко опечалена.

— Что я должна делать? — спросила Мириамель.

— Я и сам точно не знаю. Возьми рукоять и лезвием коснись моего плеча, как делал Джошуа, я думаю. И скажи: «Ты будешь моим защитником».

Она взяла рукоять и на мгновение прижала ее к щеке. Потом подняла меч и коснулась его плеч, правого и левого.

— Ты будешь моим защитником, Саймон, — прошептала она.

— Клянусь.

Факелы в Доме Расставания горели слабо. Давно уже прошло время вечерней трапезы, но никто еще ни слова не сказал о еде.

— Сегодня третий день рэнда, — сказал принц Джошуа. — Все уже устали. Я задержу ваше внимание всего на несколько мгновений. — Он провел рукой по глазам.

Изгримнур подумал, что напряжение трех долгих дней язвительных дискуссий больше всех присутствующих сказалось на самом принце. В попытке дать высказаться каждому желающему, Джошуа вынужден был пройти через огромное количество посторонних споров — и бывший господин Элвритсхолла был крайне недоволен. Принц никогда не выдержит всех тягот войны с собственным братом, если не ожесточит свое сердце. Его манера вести себя с людьми немного исправилась с тех пор, как Изгримнур видел его в последний раз — безумие последнего года, похоже, изменило всех, кто вкусил его горечи, — но герцогу все равно казалось, что Джошуа еще не научился прислушиваться ко всем, не давая заморочить себе голову. А без этого, подумал он сердито, ни один правитель долго не продержится.

Разногласий было немало. Тритинги считали жителей Нового Гадринсетта слишком слабыми для кочевой жизни и боялись, что они станут помехой, если Джошуа поведет своих людей через степь. В свою очередь, поселенцы вовсе не были уверены, что им так уж хочется оставлять более или менее обжитое место, чтобы снова идти куда-то, где у них даже не будет места, на котором можно было бы осесть, пока Джошуа не отберет землю у своего брата или Бенигариса.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация