— Далеко еще до моста? — спросил он у Кумбера.
— Если пешком, то часа два.
— Как по-твоему, Стриди сможет идти? Нести его не придется? — Идти пешком не менее опасно, чем оставаться, особенно если тебя наверняка разыскивает упырь, но так он по крайней мере будет приближаться к убежищу, а не сидеть и ждать, когда его арестуют. — Сможет? Тогда пошли.
Центр города остался позади, и ужас немного прошел, сменившись тупой болью в животе. Мимо проехало несколько автомобилей с констеблями, но Тео и его спутники двигались в потоке гоблинов, коротконогих добби и прочей бедноты, спешащей добраться до своей окраины, пока не настал комендантский час. Полицейские смотрели на них разве что мельком, но идти было далеко и трудно. Когда они, оторвавшись от толпы, достигли наивысшей точки на границе Последнего Луча и Заката и стали спускаться к болотам, Тео так вымотался, что даже перспектива быть схваченным солдатами Чемерицы казалась ему не такой уж страшной. В застенок его надо думать, повезут, не пешком погонят, и он сможет хоть ненадолго присесть. Да, в неважнецкой он форме. Где это видано, чтобы киногерой отдувался еще до того, как лезть вверх по шахте лифта?
Они спускались по извилистой улочке в сияние предзакатного солнца. Вокруг не наблюдалось никого, только местные гномы и боггарты выглядывали из круглых окошек. Кумбер, щурясь на медную ленту реки и на ее берега у Замкового моста, сказал:
У лагеря стоит очень много экипажей и грузовиков.
— Думаешь, это Чемерица прислал? — Пуговица говорил что-то о предстоящей акции парламента, но у Тео все из головы вылетело. Что ж им теперь, ночевать на болоте?
Кумбер заслонил рукой глаза.
— Не знаю. Грузовиков больше, чем экипажей, но они вроде не полицейские. Будем соблюдать осторожность, а там поглядим.
У подножия холма они выбрали более кружной путь между Городом и болотами. Им повезло нагнать группу гоблинов, которые возвращались в лагерь после целого дня поисков работы. Гоблины передавали друг другу бутылку и смотрели на трех чужих эльфов с недоверием. Они даже Колышка, на которого Кумбер сослался, как будто не знали. Но когда Тео спросил, не знают ли они музыканта Пробку, и пропел ч отрывок из песни, которую исполнял вместе с гоблинами, попутчики заулыбались. Один из них даже узнал Тео, дружески обозвал его «пестиком-горлодером» — что Тео перевел как «эльф, воображающий себя певцом» — и протянул ему бутылку с какой-то гадостью. Вежливость предписывала попробовать, и напиток, отдающий древесным мхом, вышиб у Тео слезу. Гоблины остались довольны эффектом и звуками, которые Тео издавал.
Так и шли они к мосту под этим сомнительным прикрытием — сомнительным потому, что Тео и даже Кумбер по росту за гоблинов сойти не могли, не говоря уж о Стриди, торчавшем над их мохнатыми попутчиками на целый ярд.
— Констеблей не видать, — сказал Кумбер на подходе к лагерю, — зато полно штатских охранников. И других много, помимо охраны, — особенно женщин, судя по виду, из Цветков. Одеты уж точно не как наши оборванки. Благотворительницы, наверное, — продукты раздают. И одежду, — добавил, прищурившись, Кумбер, — и детские игрушки.
— Все правильно — я и забыл, что мы живем в лагере для беженцев. Пуговица говорил что-то насчет благотворительной миссии. Жизнь у меня, конечно, не задалась, — покрутил головой Тео, — но я никак не думал, что стану объектом внимания дам-благотворительниц. Может, не пойдем туда, а?
— Если двинем не прямо к мосту, а обойдем по берегу, можем пробраться домой незаметно. На этом конце уж очень много народу. Как-никак дармовая еда.
Гоблины тоже смекнули, что происходит, и направились к мосту. Тео не хотел подходить близко, боясь, что его узнают. Хотелось ему одного: поскорее вернуться в палатку, лечь, накрыться с головой наименее грязным одеялом и жалеть себя сколько влезет.
Отклонившись от моста, они пошли по открытому месту к реке, и тут внимание Тео привлекла одна из десятка женщин, стоявших в кузове грузовика и передававших вниз мешки и пакеты. Секунду спустя он уверился, что это точно она, хотя одета она была куда менее модно, чем в их последнюю встречу.
— О Гос.. — Он схватил Кумбера за руку. — Это же Поппи.
— Кто-кто? — Кумбер перестал поддерживать Стриди, и тот закачался, как радиовышка на ветру, но устоял.
— Поппи. Девушка, которую я встретил на пути в Город. — Она находилась в добрых двадцати ярдах от него, и ее иссиня-черные волосы покрывал шарф, но он был уверен, что не ошибся. На ней был спортивный костюм защитного цвета — эльфийский вариант рабочей одежды, должно быть, да еще этот шарф — ну прямо сборщица Рози с плаката времен Второй мировой войны. Тео даже в своем угнетенном состоянии признавал, что выглядит она на все сто. — Поппи Дурман.
— Поппи Дурм... Дочь первого советника, ты хочешь сказать? — у Кумбера словно еж застрял в глотке.
Тео смотрел на нее, полный отвращения к тому, что она представляла, но к этому почему-то примешивалась тоска. При первой их встрече фамилия «Дурман» мало о чем ему говорила — он скорее умом, чем нутром, сознавал, что она принадлежит к стану его врагов, даже если на ней самой вины нет. Теперь ему трудно было отделить ее от ухмылки на лице Чемерицы в миг, когда дракон спикировал на дом Нарцисса.
Но в то же время его не покидало сожаление о том, что так между ними и не осуществилось. Он помнил, как она прижималась к нему, мягкая, теплая и доверчивая...
А папаша ее — соучастник массовых убийств в доме Нарцисса. В памяти Тео возникли маленькие обугленные тела вокруг сот. Война с самим собой раздирала его надвое. Даже если она и не виновата, то все равно замешана, разве нет? Как эти фрейлейн из партии Гитлера, знать не желавшие, что происходит на самом деле. Тео повернулся к ней спиной и дал понять, что готов идти дальше. «Ее папа все это делает ради того, чтобы она могла учиться в хорошей школе и нюхать пиксов порошок в шикарных клубах с другими богатенькими Цветочками. А папин партнер Чемерица держит моего друга в банке у себя на столе...
Господи, ну конечно! Кочерыжка! Вдруг она поможет мне попасть к Кочерыжке?»
— Стой, — сказал он и повернулся обратно.
Кумбер, ухватив Стриди за рубашку, устало вздохнул. Бывший конденсатор остановился без возражений, как игрушечный робот, у которого села батарейка.
Тео изучил сцену повнимательнее. Мало того, что Поппи окружали другие цветочные дамы — даже если бы он протолкался через толпу беженцев и стал так, чтобы она могла его слышать, вокруг грузовика стояли охранники-огры и водители-дуны не менее крутого вида. Если они даже не видели передачи «Внимание, розыск» в исполнении Чемерицы (и не измолотят нахала просто так, из принципа), то наверняка вспомнят его, увидев повторное объявление в ночных новостях. Он не вправе наводить парламентские войска на лагерь. Сам он к тому времени, возможно, уйдет отсюда, но Пуговица, Примула и другие окажутся в тюрьме, и планы маленького гоблина пойдут прахом.
Идти на это ради вздорной идеи, что Поппи поможет ему добраться до Кочерыжки? Без риска к ней не приблизиться, и скоро она уедет. Не домой же к ней заявиться, чтобы позвонить у двери? «Здравствуйте, мистер Дурман. Я тот, кого вы хотели допросить под пыткой, — а Поппи дома?»
