— Там сзади. Констебль. Можешь посмотреть, только ради Бога не останавливайся.
— Но мы навлечем на себя подозрение, если будем от него убегать...
— Да, если констебль настоящий, — но я так не думаю. Я тебе рассказывал про мертвяка, который меня преследует. В последний раз, у дома Нарцисса, он занял тело констебля. Шагай быстрей. Когда завернем за угол, побежим.
— Очень мне нужно бегать от какого-то буки. У меня в сумочке защитные чары.
— Ты не понимаешь, Поппи. От него защититься нельзя. Если твои чары уступают мощью атомной бомбе, лучше поскорей смыться отсюда. Как он там, не бежит?
— Идет. Быстрым шагом. — В голосе Поппи появились тревожные ноты. — Походка у него действительно странная.
— Наверное, кое-какие детали уже отвалились. Как ты сюда добиралась? Хорошо бы на машине.
— Я одолжила у Друзиллы ее драндулетик. Ночью на Восточном Берегу такси поймать сложно.
— Далеко он стоит? Хотя выбора все равно нет. Думаю, что это чудо даже толпы народа не испугается. Все, поворачиваем. — Тео сжал руку Поппи. — Показывай дорогу. Теперь он нас не видит... ну, побежали!
И они помчались обратно к ресторану. Несколько эльфов постарше, вышедших из какого-то дома, отскочили с дороги и добродушно заругались им вслед, но у них не было времени на извинения.
Поппи поставила свой «драндулетик» на боковой улочке, за углом от «Палаты собраний». Тео в панике переминался с ноги на ногу, пока она возилась с незнакомыми дверными чарами. На третьей безуспешной попытке из-за угла вывалился грузный силуэт. Он постоял, вертя во все стороны головой в шлеме, — ни дать ни взять радарная установка. Теперь у Тео не осталось никаких сомнений насчет того, кто преследует их. Это существо двигалось не как эльф и не как человек. Руки свисали по бокам, а голова вертелась на шее, как заведенная.
— Есть! — Поппи распахнула дверцу, Тео обежал машину и сел. Сиденье охватило его, как живое, но он слишком перепугался, чтобы беспокоиться по этому поводу.
— Поезжай, — сказал он. — Надо от него оторваться. — Он оглянулся посмотреть. Упырь шел теперь к ним — на негнущихся ногах, но ужасно быстро. Лицо под шлемом не выражало никаких эмоций, если мнимый констебль вообще знал, что это такое. — Трогай!
Автомобиль, зажужжав, чуть ли не отпрыгнул от тротуара. Тео еле успел помолиться, чтобы улица не упиралась в тупик. С этим все оказалось в порядке, и он опять оглянулся. Упырь смотрел им вслед, и ничто в его позе не говорило о досаде или отчаянии. Теперь он просто начнет все сызнова — он уже шел за ними, уменьшаясь на каждом шагу. «Большая удача, что ему не подвернулся кто-нибудь с крыльями», — подумал вдруг Тео. Его целеустремленность имеет и хорошие стороны, поскольку планировать он, как видно, не способен.
Тео, конечно, предпочел бы, чтобы этот монстр, даже имея некоторые дефекты, вообще не гонялся за ним — но его, к сожалению, никто не спрашивал.
Полчаса спустя Поппи свернула на дорогу к Замковому мосту, остановилась и выключила фары. Тео взял ее за руку.
— Интересное получилось свидание, правда? — Попытка засмеяться ему не совсем удалась — юмор, заключенный в этой ситуации, был слишком уж черным.
— Что ты теперь будешь делать?
— Ты про Кочерыжку? Или... про нас с тобой?
Она, грустно улыбаясь, пожала плечами.
— Наверное, про то и другое. Мы не слишком удачно выбрали время, да?
— Не знаю Я вообще мало что знаю. Но исчезать я не собираюсь, если ты об этом. То есть могу, но не по собственной воле.
— Не говори так, Тео. Мы что-нибудь придумаем. У меня есть друзья, а у них — влиятельные знакомства...
— Чемерицу даже самые влиятельные не остановят, а я по какой-то необъяснимой причине позарез ему нужен. — У него в голове вертелись десятки вопросов, на которые дочь партнера Чемерицы в отличие от других могла знать ответ, но час был поздний, и он совсем выбился из сил. — Мы ведь увидимся еще, да?
— Ну конечно. — Она поднесла его руку к губам, прижала к щеке. Он погладил ее черные волосы. — Конечно.
— Мне надо подумать. Выяснить пару вопросов. Я тоже кое-кого знаю. Я позвоню тебе, если сумею — может быть, даже сам, без посредника.
Их поцелуй снова чуть было не перешел в нечто куда более глубокое. Здравый смысл Тео с трудом собрал кворум, чтобы оторваться от Поппи. Его ноги после целого дня ходьбы и бега хотели спать, но все остальное считало ноги идиотами, а то, что помещалось между ними, грозило устроить настоящий бунт. Тео все-таки освободился, пока еще мог, поцеловал Поппи еще пару раз и неуклюже вылез из маленького автомобильчика. Он не то чтобы полагал, что развивать их роман пока что рано, — на то и война, в конце-то концов! — просто для нее в его жизни не было места, а без этой ниши чувства, неожиданно сильные и серьезные, могли попросту разорвать его пополам.
— Тео, — сказала она, когда он подошел к окну со стороны водительского места, чтобы поцеловать ее на прощание, — ты правда живешь в одной палатке с гоблинами? И поёшь с ними вместе?
— Ну да. — Он боялся, что она скажет что-нибудь гадкое, вроде того, что они грязные люмпены, и он почувствует себя нехорошо из-за того, что она ему так нравится.
— Вот здорово! Всегда мечтала познакомиться с гоблином. Отец меня к ним и близко не подпускал.
Тео подумал о революционных планах Пуговицы.
— Скоро у многих появится шанс узнать их получше, — сказал он и поцеловал ее. — Спокойной ночи, Поппи. Спасибо тебе... за все.
— Не хотела говорить, но скажу: позвони мне. Обязательно.
Она лихо развернулась на трех колесах и покатила обратно в Город. Тео помахал ей вслед. Давно уже он не чувствовал себя таким подростком. Точно, так все и было — в мире нет никакого смысла, взрослые дяди предъявляют тебе претензии, и железы внутренней секреции берут над тобой верх.
В лагерь он возвращался с ощущением тех времен: пробраться бы потихоньку, чтобы родителей не разбудить.
33
ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ
— Рад, что ты пришел ко мне, Тео Вильмос.
Тео сел на циновку против Чумазого Козявки Пуговицы. Гоблин налил ему в чашку кипяток из сосуда, напоминавшего чайник, — но Тео постепенно учился не делать поспешных выводов.
— Спасибо, а что это?
— Чай.
— Отлично. — Тео подул и отпил глоток. Чай напоминал не то корневое пиво, не то чилантро, но был, в общем, неплох, и никакие зверюшки в нем не плавали — поэтому Тео решил не вдаваться в подробности. Некоторое время он молчал, позволяя мыслям осесть и успокоиться, как чаинкам. В этом ему мешало громкое кряхтенье — двое огров в этой же комнате поочередно поднимали над головой гранитную глыбу величиной с домашний кинотеатр.
— Почему они всегда парные, огры? — спросил он. — Телохранителей-одиночек ни у кого нет.
