Роуэн совсем измучился, его била дрожь, каждая мышца болела, но он лез и лез вверх. И когда наконец его втащили на вершину утеса, он, задыхаясь, упал на траву. Перед глазами все поплыло, а потом он потерял сознание.
6. В Лесу
Холодный шершавый язык Звездочки касался щек и лба мальчика. Роуэн улыбнулся. «Хватит, Звездочка! Ну перестань», — пробормотал он. Голова его моталась по траве из стороны в сторону.
— Бредит, — испуганно сказал кто-то.
Звездочка куда-то исчезла. Роуэн открыл глаза и прямо перед собой увидел серьезного Силача Джона. Мальчик сначала ничего не понял, а потом его охватило отчаяние — он вспомнил, где находится. Нет, не дома, не на лугу с букшахами, не со Звездочкой, которая его любила. Он на Горе, с Силачом Джоном, который его еле терпит, с Марли и Аллуном, которые его жалеют, с Бронден, Вэл и Эллисом, которые его презирают.
— Да, бредит, — нетерпеливо повторила Вэл. — Ох, как же этот заморыш всех нас задерживает. Посмотрите на солнце! Уже, наверное, часов одиннадцать.
Силач Джон отбросил мокрую тряпку, которую он прикладывал ко лбу Роуэна.
— Сейчас оклемается, — сказал он. — Да, он заморыш, но видела бы ты, Вэл, как храбро он лез на этот утес! Просто силенок не хватило.
Он встал и отошел в сторону, устало распрямляя спину.
Роуэн не двигался и смотрел прямо в небо. У него ныло все тело, но голова была ясной, только в ушах тихонько звенело. Вэл была права: солнце стояло уже высоко. Он, наверное, очень долго спал, даже успел увидеть сон, как будто он дома и еще совсем маленький. Лицо начало гореть, но Роуэн с трудом приподнялся и сел на траве.
— Не спеши, не спеши, Роуэн, — улыбнулся Аллун, присев рядом с ним и обняв его за плечи. — Тише едешь — дальше будешь. На, выпей.
Он поднес флягу к губам Роуэна, и мальчик сделал несколько глотков.
— Когда тебе будет лучше, — продолжал Аллун, со значением поглядывая на всех остальных, — мы двинемся дальше, в Лес. А сейчас, — тут он пододвинул к Роуэну его мешок, — не теряй-ка времени зря. Подержи нам карту, а мы на нее посмотрим.
— И так уж всё разглядели, — буркнула Бронден. — Чего там смотреть-то?
— Ах, молодость, молодость! Не забывай, что я на три года старше тебя, Бронден, — улыбнулся Аллун. — Чего удивляться — память не то что твоя.
Роуэн понял, что Аллун просто хотел занять его, пока он приходит в себя, но все-таки вынул карту и медленно ее развернул. Подумаешь, еще раз посмотрит. Глаза медленно следили за прерывистой красной линией. Так… вот высохшее русло… а вот яма, куда собиралась вода… расщелина в скале и сама скала… вход в Лес рядом со скалистым утесом, около которого они сейчас сидели, проход через…
Роуэн моргнул, взглянул на карту и снова моргнул. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
Аллун перехватил его взгляд и тоже быстро посмотрел на свиток. Удивленно вскрикнув, он громко позвал:
— Джон, иди-ка сюда!
Силач Джон подбежал к ним, а остальные столпились вокруг, чтобы узнать, что случилось.
Роуэн молча указывал пальцем на карту. Там, где начиналась лесная тропа, где раньше белело пятно, теперь ясно виднелись шесть черных строчек.
Аллун негромко прочел их вслух:
Крадись, не дыша, и тишь не тревожь —
Не то погибель в силках найдешь…
У шелковой двери конец пути —
Там свет и пламя помогут пройти.
Потом в глаза себе загляни,
Чтоб путь расчистить — смотри в зенит.
— Что за белиберда? — громко возмутилась Вэл. — Что за дурацкие шуточки?
— Карту никто не трогал, Вэл, — ответила Марли. — Слова появились после того, как мы на нее смотрели в последний раз.
— Невероятно! — сказала Бронден.
Она склонилась над картой и стала внимательно разглядывать стихи, как будто пыталась сообразить, откуда они взялись.
— Да какая теперь разница, как они появились! — возбужденно воскликнул Аллун. — Самое главное — понять, что они значат.
Силач Джон прокашлялся и сказал:
— Как бы там ни было, строчки не могли появиться здесь ни с того ни с сего. Они указывают нам, что делать, и предупреждают нас.
— Из них понятно, что нельзя махать руками и орать во всю глотку, — заметил Аллун. — Сказано очень ясно, и лично я собираюсь послушаться этого совета.
— Вряд ли у тебя получится, Аллун, — пошутила Бронден.
— В конце написано о зените, — не слушая ее, сказал Силач Джон. — Давайте как можно скорее пройдем через Лес. Я полагаю, до полудня осталось не больше часа. — Он протянул руку Роуэну и помог ему подняться на ноги. — Сверни карту и заткни ее за пояс, мальчик, — велел он. — Поклажа моя сложена неравномерно, и, чтобы это исправить, я заберу себе временно твой мешок. Если ты не против, конечно.
Не дожидаясь ответа, он перекинул дорожную сумку и мешок Роуэна за спину и широко зашагал все вверх и вверх по каменистой тропе. Остальные торопливо двинулись следом. Роуэн, на плечи которого теперь не давила тяжелая ноша, с облегчением заметил, что, хотя все его тело было в синяках, идти ему стало гораздо легче.
Они остановились на вершине скалы, чтобы рассмотреть то, что открывалось за деревьями. Солнечные лучи играли на тихо шуршащих листьях и отражались в лужицах. Вдаль от них убегала извилистая тропа и терялась где-то в подлеске.
— Красивый вид, — сказал Аллун. — Может, я пойду первым? Тогда мне некогда будет болтать и, наверное, я сумею придержать язык, как велит надпись. Надо когда-то и такое попробовать.
— Иди-иди, — буркнула Бронден, — Наконец-то отдохнем от тебя — все мелешь и мелешь.
Они вошли в Лес. Роуэн заметил, как его спутники прижали руки к бокам, хотя и по-разному относились к тому, что велела карта. Все молчали. Через несколько мгновений тропинка сделала резкий поворот, и скала, с которой они только что спустились, исчезла из виду.
Чем дальше они заходили в чащу, тем выше становились деревья, тем теснее они обступали путников. По их стволам вился дикий виноград, вокруг все заросло кустарником. Под пологом Леса царили сумерки. А как было тихо! Роуэн, стараясь не отставать от Марли и слыша позади себя твердую поступь Силача Джона, подумал, что никогда еще не бывал в таких местах, где нет ни звука. Куда исчезли все птицы? Почему здесь нет ни кузнечиков, ни ящериц, ни другой живности — вообще никого, кто обычно живет в лесу?
И тут ему что-то послышалось. Что-то вроде чириканья раздавалось с тропинки прямо перед ними. Больше всего это было похоже на голоса птичьей стайки. Роуэн знал всех, кто водился в окрестностях деревни, но такого чириканья ему слышать не приходилось. Наверное, эта порода птиц в долину не залетала. Гнезда в это время года птицы не вьют, но ему очень хотелось посмотреть, как они летают и суетятся. На душе у него стало веселее.
