-Ну, так что же вы молчите, Максим Петрович?
-Вы не в своем уме, хотя вам простительно, всё же сын пропал. Что это за подозрения, Сергей Владимирович? Вы мне не доверяете? Как вы можете! Я всецело за наше дело! Вы же знаете, что это не я, я на подобное не способен, я докажу это на Совете, – Максим бравировал, прекрасно понимая, что оправдание его звучит как-то жалко, натянуто, насквозь фальшиво, но больше ничего не мог придумать.
Тетерин исподлобья, с насмешкой, смотрел на него, и Максим почему-то чувствовал себя перед ним, как кролик перед удавом. Даже Сергея он не так боялся, как начальника охраны.
-Оставьте, Максим Петрович, - Сергей как-то устало махнул рукой, - вы…
-Ты, мерзавец, по уши в дерьме, не отмоешься, - прервав Сергея, сказал Тетерин Максиму.
Максим снова похолодел, а потом вспотел. В дерьме? Да как смеет этот… этот плебей так с ним обращаться?
Нервы его напряглись до предела, натянулись как струны. Сергей с Иваном, не отрываясь, смотрели ему в глаза, и Максим не выдержал, сломался под их натиском. Он стал говорить, выплескивая всё им, ненавистным, в лицо. Максим почти кричал, со злорадством признаваясь в том, как, каким способом он шёл к намеченной цели – убрать Сергея с поста председателя.
Иван только кулаки стиснул и дернулся было на Максима, но Сергей остановил его:
-Пусть, пусть говорит. Интересно даже.
-Интересно тебе? – истерично взвизгнул Максим. – Тебе будет еще интересней, когда ты узнаешь: Вероника, жена твоя, я тр…ю её вот уже лет пять, а ты…Ха-ха! Мужик называется. Рога не жмут?
-Ну, это не новость для меня, - спокойно ответил Сергей.
-Ах, даже так! - взвыл как-то по-бабьи Максим. – Тогда я вот ещё что тебе скажу: ты, я знаю, любишь в «Орхидею» ходить? К Афродите, говоришь, ходишь! А потом с Женечкой целуешься?
-Я его сейчас…урою, - Иван вскочил, но Максим не испугался его, а лишь вновь истерично рассмеялся и выпалил:
-Женечка… эх, все равно, - он махнул рукой, - так вот твоя Женечка до сих пор неплохо тобой крутила. Она и есть Афродита…У Маргариты спроси, она всё про неё знает…
-Что? – проговорил Сергей и недоуменно посмотрел на Ивана, как бы ища у него поддержки. – Что он сказал?
-А-а-а, - протянул Максим, и подобие улыбки исказило его лицо. – Что? Неужели ты не почувствовал её? У-у-у, как же ты мог? Ведь её невозможно не почувствовать…она душу мне перевернула…всю душу…стерва… ну, ничего, мне не досталась, а теперь и тебе не достанется. Мне всё равно было, я знал, кто она, и готов был принять её такой, какая она есть, а ты…ты…чистенький…тебе зачем…А? Зачем? – Максим вцепился Сергею в рукав: - Отдай мне её, слышишь, отдай!
Сергей резко оторвал Максима от себя так, что тот упал, потом встал и, пошатываясь, вышел из кабинета.
Всё! Это конец! Нет у него будущего! Сколько лет насмарку, впустую прошли. Единственная надежда – Вероника, она-то уж придумает, что делать. Да! Немедленно домой!
-Вероника, любимая, милая, хорошая, - машинально прошептал Максим, - я иду к тебе.
Только бы она была дома, ждала его. Он был настолько уверен в силе своего обаяния и влияния на неё, что у него даже и в мыслях не было, что она бросит его на произвол судьбы. Всё же не зря он все эти годы так старался… в её постели. Ах, как он её любить будет! Ещё сильнее, чем прежде! Ей только стоит шепнуть своему папочке, и всё, Совет будет на его стороне. Держись, Сергей Владимирович, ещё не вечер! В дерьме окажешься ты и твой дружок Тетерин, а он, Максим Петрович, займёт завтра же твое кресло! Только бы Вероника была дома…
-Ника! – воскликнула Ритка. – Наконец-то! Чего так долго?
Подружки манерно, по-французски, расцеловались.
-Чего ты так волнуешься, Ритка? Всё прошло на высшем уровне, Вовка уже на месте, - успокоила подругу Вероника.
-Как Сергей?
-Ему уже сообщили, весь банк в курсе, - хихикнула Вероника и зло процедила: –А он… он в полном шоке.
Ритка ничего не ответила на это и спросила о другом:
-Когда же ты собираешься разыграть перед ним безутешную мать?
-После того как решу нашу общую с Гаврилой проблему.
-Хорошо, - согласилась Ритка, - только побыстрей, мы с ним сегодня идём на мюзикл?
-Ты мне лучше скажи, что ты решила с Афродитой?
Ритка улыбнулась:
-Не волнуйся, Никуша, я же сказала, что отдам её в руки надежных мальчиков.
-Сколько эти мальчики запросили? – поинтересовалась Вероника.
-Нисколько, - ответила Ритка, - они мне должны.
Она не стала сообщать подруге о том, что девочек заказал Михаил, всё же как-никак любовник Вероники. Зачем расстраивать подружку по пустякам? И так ей, бедной, досталось: все её мужчины разлетаются от неё, кто куда, бегут как чёрт от ладана.
А в том, что у них с Михаилом свои дела, она душой не покривила, он действительно был должен ей. Вот они и решили вопрос полюбовно: он ей не заплатил за девочек, а она его попросила оказать услугу, и тоже бесплатно.
Вероника согласно кивнула:
-Ладно-ладно, в твои дела я вмешиваться не буду, но надеюсь на тебя, подруга.
-Можешь спать совершенно спокойно, - отозвалась Ритка, - девочке спеси поубавят.
-Я бы её с удовольствием убила, - процедила Вероника.
-Не торопись, она нам ещё пригодится. После того как ей крылышки пообломают, ещё шустрее станет работать, уж поверь мне. Ты лучше скажи, что с Максом делать собираешься?
-А что с ним делать? Отравлю, да и всё тут.
Ритка рассмеялась, но смех у неё получился какой-то ненатуральный, она вдруг испугалась: «А что, если и вправду отравит?» Конечно, Макс подлец, каких свет не видывал, но мокруха…Ведь если менты начнут копать, так и до неё докопаются, а этого никак допустить нельзя.
-Ты серьёзно? – спросила Ритка.
-Серьёзней некуда, я устала, - проговорила Вероника и, уходя, добавила: - Не бойся, никто не догадается, всё будет выглядеть, как сердечный приступ.
-Зачем же тогда Гаврила старается?
-А просто так, - усмехнувшись, ответила Вероника, - считай, что это мой маленький женский каприз.
-Ну-ну, - проговорила Ритка…
Максим так был поглощён своими мыслями, что не сразу заметил их – людей в натянутых на лица чёрных шапках с прорезями для глаз. Один из этих молодчиков тут же дал ему под дых, Максим ойкнул и согнулся пополам.
-Слабак! – оценили они состояние Максима и поволокли обмякшее тело в машину.
Очнулся Максим не сразу, лишь после того, как почувствовал боль: кто-то яростно хлестал его по щекам, приводя в чувство. Руки его почему-то были скованы за спиной, так что он и двинуть ими не мог, а сам сидел на стуле, крепко к нему привязанный.
