- Э-эх, Дашка, дарю. Забирай насовсем.
- Жалеть не будешь? — все же спросила я скорее из вежливости.
- Чего жалеть-то? — вздохнула Томочка. — Вчерашний день?
Я пожала плечами:
- А вдруг похудеешь.
Она замахала руками:
- Ты с ума сошла! Я не из тех, кто изнуряет себя всякими диетами. Ну, скину я килограммчик, потом с такой же скоростью его и наберу. Нет, уж, спасибо, лишать себя удовольствий не намерена.
Я ухмыльнулась: свежо предание. Не далее, как неделю назад, наша Тамара закончила очередной курс какой-то новомодной диеты. Пожалуй, она перепробовала все диеты, существующие на планете Земля. Но всё-таки я решила ей предложить:
- Хм, как хочешь, а то нам наша преподша о новой диете рассказала, я на всякий случай записала.
Томочка приподняла брови:
- Ну-ка, ну-ка, расскажи.
Я рассмеялась: всё-таки она неисправима.
Всё складывалось как нельзя лучше: я в красивом платье, спутник. Да, вот спутник был не очень-то, но, как говорится, на безрыбье и рак — рыба. Однако он лицом в грязь не ударил, вырядившись во фрак.
- Ну, и как? — спросил он, довольно оглядывая себя в зеркале. — Не жалеешь, что пошла со мной?
- Сногсшибательно, — заметила я довольно сухо. Больше мне делать нечего, как расхваливать Славика, тем более что он был приглашён совершенно для другой цели.
Никогда в жизни мне не приходилось бывать на презентации нового ресторана, да и вообще на других презентациях. Казалось, тут собрались почти все известные люди, которых мне доводилось часто видеть по местному каналу телевидения. Шикарные вечерние платья, фраки, костюмы с иголочки от «Версачи», то и дело мелькавшие со значительным видом малиновые пиджаки. И над всем этим бомондом парил обалденный запах дорогого парфюма.
Славик реагировал бурно, изредка дергая меня за руку:
- Смотри, Дашка, смотри, это же.
Я тоже вертела головой во все стороны, но совершенно по другой причине. Перед самым отъездом Томочка, отдавая мне пригласительные, прочитала целую лекцию:
- Внимательно изучи его фотографию. Нет, лучше возьми с собой.
- Это ещё зачем? — запротестовала я. — Я и так его запомню, у него слишком колоритная внешность — уши вон как выпирают. К тому же мне и без фотографии будет на что посмотреть.
- Дарья, помни, что ты едешь на презентацию не просто так, ты едешь с определённой целью…
- Разоблачить твоего мужа, — закончила я за неё фразу. — Я всё помню, Тамара, не волнуйся.
- Да уж, постарайся, выведи этого мерзавца на чистую воду, — сказала она и всё-таки положила фотографию в мою сумочку.
Конечно, я бы с удовольствием забыла о своей миссии, но в моей квартире томилась несчастная подруга, и я просто не имела права обмануть её ожидания.
Естественно, фотография мне не понадобилась, потому что Томочкиного «негодяя» я узнала сразу же. Он действительно был не один, а с красивой, я бы даже сказала, шикарной женщиной. «Да, — с грустью подумала я, — наша Томочка, конечно, не дурна собой, но эта. Шансов никаких». Как показало будущее, у подруги и в самом деле не осталось никаких шансов — муж вскоре ушёл от неё, судя по всему, именно к этой женщине. Но ничего, нашей Томочке не привыкать — её сердце столько раз бывало разбито, что хватило бы и на трёх женщин. Хорошо, что подруга быстро утешалась: у неё просто феерическая способность находить себе спутников жизни.
Но знала бы я, что скоро и сама подвергнусь большому испытанию — моя любовь потерпит фиаско. Непринужденно болтая, мы со Славиком заняли отведенные нам места за столиком.
- Ой, Дашка, смотри, — снова зашептал Славик, — этого актера я знаю.
Славик в восторженном порыве вскочил с места и зааплодировал, не жалея ладоней.
Я обернулась, чтобы посмотреть на знаменитость, и вдруг почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, я вся похолодела, внутри у меня что-то сжалось в комок, готовое вот- вот выплеснуться в крике отчаяния: следом за актёром, держа под руку уже знакомую белокурую девицу, шел. Олег собственной персоной.
Я, глядя на эту пару, оцепенела от охватившего меня отчаяния и какого-то чувства обречённости. Олег тоже вздрогнул, увидев меня. Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга, а потом он, так ничего не сказав, отвернулся от меня.
Олег, мой Олег, как он мог? Может, он просто не узнал меня? «Нет, Даша, — с горечью сказала я сама себе, — он прекрасно узнал тебя, но сделал вид, что вы незнакомы». Я настолько была поглощена вероломством своего возлюбленного, что мне даже и в голову не пришло — а чем я лучше его? Я тоже была не одна. А потом, я ни слова не сказала Олегу ни о презентации этого чертового ресторана, ни о том, что буду там. Так что мы оба были хороши. И всё равно, как бы я ни была виновата, вина Олега мне казалась неоспоримо большей. А как же иначе? Если бы не Томочка, я бы, естественно, ни на какую презентацию не пошла и даже не догадывалась бы о предательстве Олега.
Представьте себе, сижу я дома, вздыхаю и думаю о возлюбленном, о том, какой он у меня хороший, самый-самый, а он в это время. В общем, если бы не Томочкин муж. И угораздило же его. Так всё было хорошо. Хм. Эх, Томочка, Томочка, а еще этот ее — лопоухий.
Конечно, мужчины спросят: почему так устроены женщины? Всегда ищут крайнего? Кто угодно виноват, но только не они! Да, уважаемые, так уж мы устроены, потому что женщина всегда права, а уж если не права, то настоящий мужчина должен попросить у нее прощения. Кажется, так гласит народная мудрость то ли итальянцев, то ли французов. Да бог с ними, с французами, у нас и своих премудростей хватает, однако что-то современные мужчины как-то не очень-то следуют народной философии. Но это уж мое, сугубо личное мнение.
Когда я поняла, что ни в чем не виновата перед Олегом, действительно, стало намного легче, и все же. Смириться с потерей возлюбленного я не желала. Тут же созрел план: подойти к Олегу и. устроить ему вселенский скандал. А может, и не скандал, а просто-напросто подойти к нему и, как говорится в народе, набить физиономию. А потом — будь, что будет.
В реальность меня вернул Славик:
- Дашка, Дашка, — он потрепал меня за руку. — Что с тобой? Ты как будто нашего Петровича увидела.
К слову сказать, Иван Петрович, наш многоуважаемый декан, имел над нами, студентами и преподавателями, необъяснимую власть: от одного его вида хотелось куда-нибудь убежать или подобно страусу зарыться с головой в песок. Почему все его так боялись, никто сказать не мог, тем не менее продолжали при виде него дрожать как осиновые листы.
В данный момент мне больше всего на свете хотелось именно этого — зарыться с головой в песок, чтобы никого не видеть и не слышать. Я порывисто встала, пролепетав что-то несуразное, и выскочила вон из зала.
