Портрета двоюродного брата «кенгуру» у Лангмана не оказалось. Но зато имелось исчерпывающее и очень подробное описание его внешности. Братишка тоже был высок – росту шесть футов три дюйма по английской системе мер, волосы тоже светлые, но чуть с рыжиной, глаза голубые. В общем, братья были похожи, только – по сравнению с Лоусоном – его криминальный кузен был гораздо шире в плечах. Руки и ноги крупные, размер ботинок восьмой, что примерно соответствует нашему сорок четвертому. Кожа на лице грубая и обветренная, как у моряка…
– Или монтажника-высотника, – фыркнула Лола. – Отличное скрупулезное описание, вполне в духе Лангмана!
– Ты еще окончание письма не прочитала, – усмехнулся Маркиз.
В завершение подробного описания обоих братьев герр Лангман сообщал, что в основании шеи, ближе к левому плечу, у описываемого субъекта имеется шрам, полученный им в австралийской тюрьме во время драки. Кто-то из сокамерников «приложил» его ножом. Шрам этот незаметен из-за ворота свитера или рубашки, но в результате ранения у субъекта образовался нервный тик – время от времени он дергает шеей, как будто ворот ему изрядно тесен. Этот нервный тик фигурирует в картотеке Интерпола в качестве его особой приметы.
– Ух! – Лола отвела глаза. – Ну и описание! Как живого, этого типа перед глазами вижу, ночью со сна покажи – сразу узнаю! Как родной стал!
– Это очень хорошо, – кивнул Маркиз, – потому что тебе придется за этими братьями следить в аэропорту. Во вторник мы встречаем их с самолета из Ганновера.
«Очень хорошо. Выходит, в кои-то веки и я для чего-то понадобилась», – подумала Лола.
«Ну ладно же, – думала Лола во вторник утром, топчась на холоде возле дома Елизаветы Константиновны, – посмотрим, как у вас, господин Маркиз, получится вывести меня из игры. Надо же такое придумать – старуху он берет на себя! Значит, прелестная Танечка, если узнает, что у симпатичного сыщика есть молодая и красивая компаньонша, может потерять к нашему Ленечке доверие? Кстати, с чего он вообще взял, что она ему доверяет? Так или иначе, на старуху им полностью начхать – Леньке, потому что он совсем потерял голову, а этой мымре – потому что она привыкла жить одна, думать только о собственных интересах и рассчитывать только на себя. И для чего ей сейчас нужна какая-то нищая старуха? Взять с нее нечего, кроме комнаты в коммуналке, – в общем, сплошная головная боль. Да и родня-то так себе – двоюродная тетка, седьмая вода на киселе… Нет, я больше чем уверена, что Татьяна не испытывает к старухе никаких родственных чувств».
Из-за ее пазухи послышался еле слышный стон.
– Потерпи Пу И, так надо, – строго сказала Лола, – скоро они выйдут. Старуха точна, как кремлевские куранты.
Пу И застонал громче.
– Нечего охать! – прикрикнула Лола. – Ты хоть в тепле сидишь, а я все себе уже отморозила!
Наконец, дверь парадной распахнулась, и оттуда выскочила Дези. Лола резко повернулась и пошла в сторону знакомого пустыря, но Дези, эта противная собака, вероятно, учуяла Пу И. Она припустила за Лолой, громко тявкая. Пришлось остановиться.
– Дези, девочка! – фальшиво изумилась Лола. – Откуда ты тут взялась? Неужели ты одна?
– Мы здесь живем, – послышался голос Елизаветы Константиновны, – вы, Оленька, разве забыли? А вы что тут делаете?
Тон вопроса был несколько необычен для старухи. Обычно она говорила ровным доброжелательным голосом и приветливо улыбалась. Сейчас же она смотрела на Лолу чуть снисходительно, и в голосе ее проскальзывали саркастические нотки.
– Мы гуляем, – Лола вытащила из-за пазухи упиравшегося Пу И и поставила его на снег.
Песик посмотрел на нее с немым укором и отдался во власть Дези.
– Что-то я запамятовала, – заговорила старушка, взяв Лолу под руку и направляясь к пустырю, – где, вы сказали, вы живете? В каком доме?
– Вон в том, – махнула рукой застигнутая врасплох Лола.
– А в какой квартире? В семнадцатой?
– В двадцать второй, – усмехнулась Лола. Она остановилась и внимательно посмотрела на старуху: – Что случилось, Елизавета Константиновна? Вы сегодня какая-то не такая, как всегда.
– Видите ли, в чем дело, Оленька, – спокойно заговорила старуха, – я прожила в этом районе всю жизнь. И знаю тут всех и вся. Поименно могу назвать всех, кто живет в окрестных домах. Разумеется, сейчас появилось много новых жильцов, но тем более они заметны среди нас, старожилов. А самое главное – Пу И. Очень красивая и приметная собачка, редкой породы. Сколько раз в день вы с ней гуляете?
– Три… ну, два.
– Вот видите! – обрадовалась старушка. – Я навела справки и никто – можете себе представить, – никто никогда не видел вас с собачкой в этом районе! А уж такого милого песика мои знакомые старушки никак не пропустили бы! Из чего я сделала вывод, что вы…
– Вы не из этого сделали свои выводы, – невесело усмехнулась Лола, – вернее, не только из этого. Итак, что вы теперь собираетесь делать – сдать нас с Пу И в милицию?
– С чего вы взяли? – искренне удивилась старуха. – Вы мне ничего плохого не сделали.
– Правильное решение, – одобрила Лола, – тогда давайте зайдем снова в знакомое нам кафе и откроем наши карты. Разговаривать на морозе я не в состоянии.
– Детки! – закричала старуха собакам. – А ну быстро идем в кафе! Пирожные есть!
Собаки не заставили себя упрашивать.
– Я сегодня ночью не спала, все думала, – начала старушка, с удовольствием отхлебнув глоток горячего ароматного кофе, – сначала, когда ко мне явились гости, я была так удивлена, что растерялась даже. А потом, в тишине, прокрутила в голове все последние события – и многое поняла.
– Что же вы поняли?
– А поняла я, например, то, что вы не та, за кого себя выдавали. Дело в том, что тот молодой человек, что приходил вчера ко мне домой, очень связно и правдоподобно рассказал историю нашей семьи. Ему якобы сообщил ее австралийский родственник, этот мистер…
– Билл Лоусон, – подсказала Лола.
– Я помню, – заметила старуха. – Так вот, этот молодой человек очень подробно рассказывал мне все об Анне, а также упомянул о некоторых вещах, о которых Анна, простите, знать не могла. Некоторые подробности про своего деда я выяснила гораздо позднее, я ведь специально занималась исследовательской работой, в архивы ходила… Леонид же рассказывал так, как рассказывала бы я сама, если бы мне пришлось пересказывать кому-либо историю нашей семьи. И я поняла, что он слышал все это от вас – больше никто не мог ему этого сообщить. Я не виню вас, дорогая, вам не пришлось тянуть из меня информацию клещами. Я сама вывалила вам все, что знаю о своей семье. Это, знаете, мой конек, могу говорить на эту тему неприлично долго… Для каких-то своих целей вы подстроили знакомство со мной, воспользовались удобным случаем, привлекли к соучастию своего очаровательного песика…
– Надеюсь, вы не думаете, что я специально наняла того бордоского дога, чтобы он напугал Дези?! – возмутилась Лола.
