– Как это?
– Слушайте, а давайте вы потом разберетесь, что там и как, – нахмурилась Лана. – Сейчас надо о ней позаботиться, пока вашей знакомой, Володя, совсем плохо не стало.
– Да-да, конечно, – засуетился тот. – Моя машина здесь, на парковке, помогите мне довести Марию Евгеньевну, я ее домой отвезу.
– А где она живет? – уточнил Кирилл.
– На Воробьевых горах.
– Где именно?
– В смысле?
– Ну, везти куда, адрес давай.
– Так я же сказал – сам отвезу.
– У тебя какая машина?
– Нормальная, «Форд Фокус», – насупился Владимир.
– Да никто и не спорит, хороший автомобиль. Но у «Бентли» и ход мягче, и мощность повыше, и пенты не рискуют привязываться без нужды.
– Кто?
– Пенты. Ну, раньше была милиция и менты, а сейчас полиция и, соответственно, пенты. Иногда – пентюхи. Ладно, не суть важно. Давай помогай.
Мужчины аккуратно, с двух сторон, подхватили едва державшуюся на ногах Марию Евгеньевну и повели ее к выходу. Лане досталась та самая сумка из кожи молодого дерматина, куда она и вернула недопитую бутылочку минералки. Мало ли, вдруг по пути женщине снова плохо станет.
На служебной парковке Володя еще немного попререкался, пытаясь усадить женщину в свой «Форд», но не очень долго, ровно до тех пор, пока не подошла Лана.
– А что ты будешь делать, если у твоей знакомой в дороге снова сердце прихватит? – поинтересовалась девушка. – Ты ведь за рулем! А у нас есть я.
– Ну да, об этом я не подумал, – тяжело вздохнул парень. – Хорошо, пусть будет по-вашему. Запишите адрес. Или поедете за мной?
– Еще чего не хватало! – хмыкнул Кирилл. – Терпеть не могу за чужой машиной телепаться. Там встретимся, возле дома. А если мы намного раньше приедем, то тебя ждать не станем, поднимайся в квартиру сам.
– Не приедете вы раньше, – буркнул Володя. – Я туда дорогу лучше вас знаю.
Но они все же обогнали его. И вовсе не потому, что Кириллу очень уж хотелось победить в гонках, просто их пассажирка совсем сомлела в машине, Лане пришлось открыть окно со стороны Марии Евгеньевны и то и дело обрызгивать бедняжку водой из бутылочки.
Женщина даже не замечала, что ее куда-то везут совершенно посторонние люди, она остановившимся взглядом смотрела в окно и шептала, шептала, шептала.
Снова молилась? Нет.
Она разговаривала сейчас с дочкой. Успокаивала ее, укоряла, жаловалась.
И при этом вовсе не выглядела сумасшедшей. Потому что сумасшедшая и обезумевшая от горя женщина – понятия совершенно разные.
ГЛАВА 27
Поэтому Кирилл и гнал по вечернему городу с максимально возможной в условиях заторов и пробок скоростью. К счастью, после семи вечера время основного часа пик уже отбыло на отдых до завтрашнего утра, и ситуация на дороге больше не напоминала стадо баранов в узком горном ущелье, однако машин все еще было довольно много.
Разумеется, Владимир тоже вряд ли курил за рулем бамбук, но, как бы там ни было, к дому Марии Евгеньевны Кирилл подъехал раньше.
Места для парковки, естественно, уже не было, пришлось загнать «Бентли» на тротуар. Все равно ведь ненадолго, никому помешать не должны. Главное, чтобы какой-нибудь старый большевик с неугасающей ненавистью к проклятым буржуям покурить или собачку выгулять не вышел. Тогда в лучшем случае – написанное гвоздем послание потомкам, напоминающее им, откуда они все вышли, в худшем – разбитое лобовое стекло или отломанные боковые зеркала.
Ну да ничего, преданных делу партии неадекватных ленинцев осталось не так уж и много, будем надеяться, что в этом доме таковых не проживает.
Хотя Кирилл по большому счету меньше всего сейчас думал о сохранности автомобиля, поездка рядом с несчастной матерью вымотала его так, что он понимал сейчас, что чувствует отжатое при максимальных оборотах белье. Сейчас бы на веревочку, прищепками закрепиться и расслабиться до полного высыхания.
Но расслабляться пока было рано, надо ведь Марию Евгеньевну как-то до квартиры доставить.
– Ну, как она там? – Кирилл заглушил мотор и повернулся к пассажиркам.
– Да не очень, – тяжело вздохнула Лана. – Ты же видишь – ни на что не реагирует, с дочкой все еще разговаривает. Может, и на самом деле лучше врача?
– Нет, не надо. Она не сумасшедшая, пойми, у бедняжки, похоже, жуткое нервное истощение. Эта женщина все силы потратила на поиск Владимира, держалась, сколько могла, а когда наконец нашла парня, стянутые в тугой узел нервы отпустило. Поищи у нее в сумке ключи, отведем ее в квартиру. А дома, как ты помнишь, и стены помогают.
Больших проблем с доставкой Марии Евгеньевны в квартиру не возникло, впрочем, малых тоже. Она покорно вышла из машины и, поддерживаемая с двух сторон Ланой и Кириллом, побрела в подъезд.
Квартирка оказалась стандартной двушкой, с семиметровой кухней и довольно тесным коридорчиком. Лана тут же направилась в кухню, а Кирилл повел хозяйку в ту комнату, куда была открыта дверь. Судя по обстановке – мягкий диван, телевизор и стенка, сколоченная еще в социалистической Румынии, – это был зал. Или гостиная, как кому ближе.
Кирилл осторожно усадил женщину на диван и поспешно вышел из комнаты – сил оставалось все меньше.
– Ну, как ты тут, хозяйничаешь? – Он вплотную приблизился к наливавшей в чайник воду Лане и обнял ее за плечи, уткнувшись носом в душистые волосы. – Разобралась, где что лежит?
– А тут разбираться не в чем, – тихо проговорила девушка. – В холодильнике засохший кусок сыра и два яйца, хлеба нет. Бедняжка, похоже, совсем забыла о еде…
– А чай хоть есть?
– Чай я нашла, а вот сахара тоже нет.
– Тогда я сгоняю в темпе в магазин, тут недалеко есть какой-то, мы проезжали. Пешком минут пять.
– А может, Владимиру позвони, пусть заедет по пути?
– Нет, Бусинка, я сам. Мне хотя бы на десять минут надо уйти подальше от этой женщины, сил больше нет тонуть в ее боли.
– Тяжко тебе, да? – Лана повернулась к Кириллу и ласково провела рукой по густым волосам. – Прости меня, свинюшку бессовестную!
– Это еще за что?
– Я совсем упустила из вида, что тебе плохо рядом с Марией Евгеньевной! Иди, конечно же иди, прогуляйся!
– А вы кто такие?
Тихий, переполненный недоумением голос прозвучал, словно удар колокола. От неожиданности оба вздрогнули и обернулись.
У входа в кухню стояла, держась за стену, хозяйка квартиры и испуганно смотрела на непонятно откуда взявшихся незнакомцев, хозяйничавших на ее кухне.
– Мария Евгеньевна, вам уже лучше? – ласково улыбнулась Лана.
