В этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял зомби с зеленым лицом.
— Мама! — закричала я дурниной.
— Какая я тебе мама! — сварливо отозвался зомби. — У тебя, Людмила, своя мама имеется! А вот сыну своему я мама. Только он, видно, об этом знать не желает. Забыл совсем. Мать больна, а он чужих людей вместо себя присылает.
— Ариадна Васильевна, здравствуйте! — выдохнула я. — Вы сегодня немного необычно выглядите. Что у вас с лицом?
— Маска из киви, хорошо увлажняет кожу. Я же всё равно лежу, так буду лежать с маской. Хоть какая-то польза от моей болезни.
Моя свекровь из тех людей, которые даже в болезни ни в чем себе не отказывают. Маска из киви, надо же!
Когда я переступила порог квартиры, свекровь приказала:
— Снимай обувь и вымой руки, заразу мне нанесешь.
Я послушно затрусила в ванную.
Пройдя в комнату, я обнаружила, что Ариадна Васильевна болела с комфортом: по телевизору шел сериал про любовь, а около дивана на журнальном столике стоял поднос с чашкой чая и шоколадкой.
Вручив свекрови купленное лекарство, я поинтересовалась:
— Что у вас болит, Ариадна Васильевна?
— У меня грипп, — ответствовала она, скривив зеленое лицо, от чего подсохшее уже киви пошло трещинами.
— А какие симптомы?
— Слабость, голова раскалывается, кости ноют.
Понятно, исключительно субъективные симптомы, которые нельзя проверить или измерить.
— Значит, насморка или высокой температуры нет?
Ариадна Васильевна ощетинилась:
— А ты врач, что ли, Людмила? Думаешь, у меня, в моем-то возрасте, может быть лошадиное здоровье?
Кажется, не одна я так считала. До меня дошло, почему врач выписал именно гомеопатические таблетки, очевидно, у него тоже возникли сомнения, что пациентка больна.
— Пойду поставлю чайник, — я решила в прямом смысле уйти от разговора.
Переместившись на кухню, я обнаружила, что чайник еще горячий, и заварила свежий чай. Открыла холодильник и увидела, что никакой еды нет. На дверце одиноко болталось куриное яйцо, рядом лежал полупустой пакетик майонеза.
Я вернулась в комнату. Свекровь лежала на диване перед телевизором, театрально скрестив руки на груди — ни дать ни взять умирающая лань.
— Ариадна Васильевна, еды в доме нет…
— Откуда же ей взяться, если никто не купил? — спокойно ответила она.
— Но я же спрашивала у вас, когда шла сюда, надо ли купить продукты, вы сказали, что всё есть.
— Я сказала не «всё есть», а «ничего не надо», улавливаешь разницу?
Я начала терять терпение.
— То есть еда вам не нужна, правильно я понимаю? Вы практикуете лечебное голодание, что ли?
— Приходится сидеть на голодном пайке, — вздохнула Ариадна Васильевна, — если сынок о родной матери не заботится.
— Как это Руслан о вас не заботится? — взорвалась я. — Он очень даже заботится! Меня прислал, чтобы я за вами ухаживала!
— Прислал… — свекровь поджала губы куриной гузкой.
Разговор грозил свернуть в русло «мне ничего не надо от чужого человека», поэтому я поспешно сказала:
— В общем, я пошла в магазин. Что купить?
— Не знаю.
Но я не собиралась отступать. Если Руслан узнает, что я оставила его больную мать с пустым холодильником, он меня до конца жизни не простит.
— Курица нужна?
Свекровь вяло пожала плечами.
— Картошка? Молоко? Сметана? Йогурты?
— Можно, — величественно разрешила Ариадна Васильевна.
— Что еще?
— Ну, сыру купи. И еще чего-нибудь такого… вкусненького, понимаешь?
— Не понимаю. У всякого свой вкус: один любит арбуз, другой — свиной хрящик. Так что скажите, пожалуйста, конкретно, что нужно.
— Купи банку варенья.
— Вы хотите магазинного варенья? — не поверила я своим ушам.
— Да, а что?
— Ничего, просто люди старшего поколения его на дух не переносят, едят только домашнее.
— А я люблю магазинное варенье, — упрямо заявила свекровь. — Не такая уж я и старая, как тебе хочется думать.
Я не стала напоминать, что пять минут назад она пяткой била себя в грудь, доказывая, в ее почтенном возрасте здоровья нет и быть не может.
— Ну, хорошо, какое варенье?
— Да любое, чтобы на булку намазывать.
— Значит, булок тоже купить? Каких, с изюмом или корицей?
Я чувствовала себя следователем, который добивается от обвиняемого признательных показаний — по крупинке, по намеку, по случайно оброненному слову…
— Ох, Людмила, как же с тобой тяжело! — вздохнула свекровь. — Вот родному сыночку не надо объяснять, что такое булка. Если по-вашему, по-московски, называть, то батон.
Составив список покупок, я отправилась в супермаркет. Магазин экономкласса находился рядом с метро, если покупаешь много еды, лучше отовариваться там. Но тащиться до метро минут пятнадцать, и столько же обратно, да по жаре, да еще с тяжелыми сумками… Рядом с домом тоже был супермаркет, только он дорогой. Эх, если бы свекровь не играла в молчанку, а честно призналась, что в холодильнике шаром покати, я бы сэкономила несколько сотен рублей!
В ближайшем супермаркете я купила продукты по списку, затем бросила в тележку пачку сосисок, яблоки, лимоны и мед. Сосиски, конечно, не очень полезны, зато их легко отварить даже человеку, который действительно болен. Яблоки — это лучшее в природе молодильное средство, говорят, что если съедать по одному яблоку в день, проживешь до ста лет. Ну, а лимоны с медом — что может быть лучше при простуде и гриппе?
А вот с вареньем вышла заминка. Свекровь сказала, что сойдет любое, но я нутром чуяла: здесь какой-то подвох, — и позвонила Ариадне Васильевне.
— Варенье есть черносмородиновое, вишневое и клубничное. Какое брать?
— Ни в коем случае не черносмородиновое! — вскричала свекровь. — От смородины у меня изжога! И не вишневое, его Руслан не любит!
— Значит, клубничное?
— Нет, клубничное тоже не подходит. Другие варианты есть?
Вообще-то был еще один вариант — варенье из лепестков роз, но стоило оно половину моей зарплаты, поэтому я честным голосом сказала:
— Других вариантов нет.
— Тогда… — Ариадна Васильевна зависла на полминуты, — тогда возьми джем. Какой есть?
Я метнулась к полке с джемами.
— Яблочный, клубничный, лимонный.
— Бери клубничный.
