— Никто ей не угрожал. Просто Ева была в таком подавленном состоянии, что я боялся, как бы она с собой чего не сотворила.
— В подавленном состоянии? А когда вы с ней виделись?
— Две недели назад, в пятницу.
Я прикинула: да уж, вряд ли в тот день у Евы Ивановны был радостный настрой. Накануне она поссорилась с сыном, а вскоре узнала, что ее любовный роман — всего лишь иллюзия. Она разом лишилась всего самого дорогого в жизни.
— Постойте, — вдруг озарило меня, — значит, это для вас она сняла деньги со сберкнижки? Полмиллиона рублей?
Рудольф Сергеевич кивнул.
— Если не секрет, зачем вам понадобилась такая сумма?
— Домик хочу купить, — ответил старик, — присмотрел здесь неподалеку подходящий вариант.
— В Некрасовке? — не поверила я. — В этом месте дома стоят в десять раз дороже.
— Вернее, четверть дома, — поправился собеседник. — Если совсем точно говорить, то комнату. Есть все условия: газовое отопление, электричество, вода в колодце, туалет во дворе. Комната пятнадцать метров, жить можно. Хозяин дома почти спился, я хотел выкупить метры, пока его «черные риелторы» к рукам не прибрали, земля здесь дорогая. Ева согласилась мне помочь. Вообще-то я давно просил у нее в долг, она отказала, а потом вдруг позвонила и сама предложила деньги.
Наверное, разочаровавшись в приемном сыне и не найдя взаимности в любви, Ева Ивановна решила опереться на свою семью, на свой род. В конце концов, узы крови — единственное, что имеет реальное значение в наше продажное время.
— Вас можно поздравить с покупкой? Уже оформили сделку?
Рудольф Сергеевич покачал головой:
— Ничего я не купил, нет у меня денег.
— Как так? Куда же делись тысячи сестры?
— Она отдала их сыну.
— Сергею? Но…
Значит, Чижов мне наврал! Он всё-таки вытряс из матери сбережения! Но почему Сергей отрицает, что Ева Ивановна ему помогла? Причина может быть только одна — это он убил приемную мать. Сначала вынудил ее расстаться с деньгами, а потом, чтобы скрыть первое преступление, пошел на второе, еще более страшное — убийство. Я вернулась к первоначальным подозрениям на его счет.
— Я читаю ваши мысли, — сказал Рудольф Сергеевич.
— Правда? И о чем я думаю?
— Вы недоумеваете, куда делись деньги, ведь в вашем семейном бюджете не прибавилось ни рубля.
— Не прибавилось, — осторожно подтвердила я.
— Потому что Сергей денег не получал.
— Что-то вы меня совсем запутали, — пробормотала я. — Только что сказали, что Ева Ивановна отдала ему деньги, а теперь утверждаете, что он их не получал.
— Он даже не знал, что мать передала для него полмиллиона.
Я начала терять терпение:
— Можете не говорить загадками?
— Да всё просто, — отозвался старик, — дело в том, что Ева…
Его голос потонул в оглушительном лае, собаки в вольерах словно взбесились и разом принялись бросаться на железные сетки.
Сторож поплелся смотреть, в чем дело. Вернувшись через минуту, он объяснил:
— Кота увидели. Повадился ходить к нам рыжий кот, для него это вроде как цирк. Придет, сядет напротив клеток и вылизывается. Нагло так и спокойно. Собаки с ума сходят, а он и ухом не ведет. Знает, чертяка, что клетки закрыты и его не достать. А ежели я забуду закрыть задвижку, что тогда? Ведь раздерут его за милую душу, полетят клочки по закоулочкам…
Впервые на лице старика проступила улыбка. Очевидно, он любил животных и был не прочь о них поболтать, но я вернула его к суровой действительности.
— Так что случилось с деньгами Евы Ивановны?
— Денежки тю-тю, — вздохнул Рудольф Сергеевич. — Все пятьсот тысяч, как одна копеечка. Я говорил Еве, что нельзя верить, что это обман. Но разве она послушала? Решила, что я лицо заинтересованное, что для себя стараюсь, чтобы домик купить. А я разве для себя? Я же ради нее, дурочки, чтобы ее не облапошили.
— Да кто, кто ее облапошил?! — вскричала я.
— Этот бизнес контролируют заключенные, — невозмутимо продолжал собеседник. — У них есть сообщники на воле, но звонки идут из тюрьмы, а там такая куча народу сидит, что невозможно определить, кто звонил. Да и по тюремным правилам мобильники запрещены. Поэтому их поймать не могут. Да и не хотят, я думаю, ловить, наверняка тюремное начальство в доле, ведь деньги там крутятся немалые.
Я уже ничего не говорила, а только требовательно смотрела на старика. Наткнувшись на мой пылающий взгляд, Рудольф Сергеевич понял, что я сейчас взорвусь, и приступил к рассказу:
— Прямо на моих глазах всё произошло…
Глава 22
Ева Ивановна привезла в Некрасовку деньги, чтобы вместе с братом и хозяином дома пойти к нотариусу и оформить покупку недвижимости.
Неожиданно ей позвонили на мобильник. Пенсионерка удивилась: номер был незнакомый.
— Слушаю, — ответила она. — Да, Сергей Чижов мой сын, а что такое?
Вдруг она спала с лица:
— Господи!
Когда Ева Ивановна закончила разговор, на нее было страшно смотреть.
— Что случилось? — спросил Рудольф Сергеевич. — Кто звонил?
Сестра ничего не могла сказать, только тряслась мелкой дрожью. Наконец она выдохнула:
— Сережа умирает, ему нужна пересадка печени!
С помощью наводящих вопросов брат вытянул из нее всю информацию. Выяснилось, что звонил хирург из больницы. Он сказал, что Сергей попал в страшное ДТП: маршрутка упала с моста, несколько пассажиров погибли, у остальных серьезные повреждения внутренних органов. У Сергея разорвана печень, сутки его будут держать на аппарате искусственной печени, потом аппарат отключат. Если за это время не найдется донорская печень, он умрет. Но очередь на донорские органы расписана на месяцы вперед, так что надежды мало…
— Откуда хирург узнал твой номер телефона? — удивился Рудольф Сергеевич.
Ева Ивановна пожала плечами:
— Наверное, в мобильнике Сережи посмотрел.
— Ева, это обман, — уверенно сказал брат. — Позвони Сергею, наверняка он живой и здоровый сидит дома.
Пенсионерка позвонила, телефон был выключен.
— Я поеду к нему, — встрепенулась она и тут же в отчаянии заломила руки: — О, нет, я же не знаю, в какую больницу его отвезли!
Мобильник зазвонил опять, это был тот же врач. Он сообщил, что один из пострадавших в аварии, молодой и здоровый студент, умер, поэтому появилась возможность получить его печень. Это будет стоить полмиллиона рублей. Деньги необходимо привезти к Первой градской больнице в течение часа, если мать опоздает, печень поступит в базу донорских органов и ее отдадут другому больному.
