Свекровь упрямо мотала головой:
— Нет! Это начало конца! Я умру!
— Вы не умрете никогда! — убежденно сказала я.
Я действительно не представляла нашу с Русланом совместную жизнь без свекрови. Она как радиация, нужно избегать таких катастроф, как Чернобыль, но естественный радиационный фон на планете присутствует постоянно.
— Вы у врача были? — спросила я. — Что он говорит?
Ариадна Васильевна подняла зареванное лицо.
— Я не ходила к врачу. Мне стыдно. Он будет надо мной смеяться.
— Почему? — изумилась я.
— Потому что я старая вешалка, писающая в штаны.
Сильно сказано, даже я до такого не додумалась бы.
— Это начало конца, — повторила свекровь трагически. — За последние полгода умерли две мои лучшие подруги, сгорели от рака. Муж еще. Все кругом умирают. Вот и моя очередь пришла. Я уже представляю, как лежу парализованная в больнице, сын, как обычно, пропадает на работе, кругом равнодушный медперсонал, чужие люди, а я лежу — одинокая, всеми покинутая, несчастная, голодная, холодная, и даже памперс мне сменить некому…
Крупная, величиной с горошину слеза скатилась по щеке Ариадны Васильевны. Она описывала свои воображаемые горести так красочно, что я тоже воочию представила эту картину.
Сердце мое наполнилось острой жалостью к свекрови. Теперь мне стало понятно, почему пенсионерка так себя вела. Ее щепетильность в вопросах денег, ее страх оказаться зависимой от посторонних людей, ее строптивость и несговорчивость в мелочах. Ариадна Васильевна вовсе не вредничала, просто она — несчастный, одинокий человек, который боится старости, беспомощности и приближающейся смерти. Возможно, впервые за время нашего знакомства я увидела в свекрови нормального человека, а не монстра. Я простила все ее выкрутасы и решила помириться с ней, как мне казалось, навсегда.
— Ариадна Васильевна, что касается недержания, то оно лечится, уверяю вас, три месяца — и будете как новенькая. Но, возможно, в ближайшее время памперсы вам действительно понадобятся… — я сделала паузу, и свекровь замерла, — но только памперсы для детей.
Несколько секунд Ариадна Васильевна недоверчиво смотрела на меня, потом возликовала:
— Ура! Да я целую вечность мечтаю о внучке! Наконец-то дождалась! Мы будем вместе с ней гулять, шить одежду для кукол, ходить в музеи и на каток! А еще я научу ее вязать и печь пироги. Ты ведь, Людмила, если честно, совсем не умеешь готовить.
Увидев нешуточный воспитательный энтузиазм свекрови, я начала впадать в панику. Но потом вспомнила, что восемьдесят процентов проблем решаются сами по себе, а остальные двадцать — не решаются совсем. Так что, Люся, не суетитесь!
