Де Жарже подошел к секретеру, выдвинул потайной ящичек, достал листок бумаги, сложенный множество раз, и тщательно расправил его.
— Тулон передал мне записку. Вот она. Вам знаком почерк королевы?
— Да. Это ее почерк, — подтвердил барон.
Его неожиданно охватило волнение. Он читал строки, написанные рукой Марии-Антуанетты: «Вы можете доверять человеку, который передаст вам эту записку и будет говорить с вами от моего имени. Мы зовем его „Верный“. Его чувства мне известны, и за пять месяцев они не изменились. Но не доверяйте жене человека, который заперт здесь вместе с нами! Я не верю ни ей, ни ее мужу…»
— Я полагаю, ее величество предупреждает вас о Тизонах? Я наслышан об этой супружеской паре. Говорят, они специально приставлены к королевской семье, чтобы шпионить за ней, — заметил де Бац. — Эти люди лживы и полны ненависти. Они — самое главное препятствие, которое необходимо преодолеть. Во всяком случае, именно их больше всего боится Лепитр. Вы поручили ему избавиться от них, если я не ошибаюсь? Так вот, я уверен, что он никогда с этим не справится.
— Я знаю, это серьезная проблема. Тем более что королева не хочет, чтобы Тизонам причинили зло.
— Мне говорили, что вам удалось побеседовать с ней?
— Да, прежде чем довериться Тулану, я поставил такое условие. Не могу вам передать, барон, какие чувства охватили меня, когда я увидел ее величество в такой убогой комнате! Мебель просто кошмарная, на потолке и стенах какие-то потеки… И, представьте, тюремщики сочли весьма забавным поставить на камин часы, изображающие колесо Фортуны! Какая насмешка судьбы!
Де Бац почувствовал, что под наплывом печальных воспоминаний доспехи шевалье дали трещину, и сразу вздохнул свободнее.
— Она изменилась? — мягко спросил он.
— И да, и нет. Королева по-прежнему очень красива, исполнена гордости, но ее волосы поседели, а на лице появились следы пережитых страданий.
— Необходимо сделать так, чтобы она больше не испытывала страданий! — горячо воскликнул де Бац. — Ее величество достаточно вынесла. Я в вашем распоряжении, генерал.
— От всего сердца благодарю вас.
— Вы посвятите меня в детали вашего плана?
— Да, разумеется. Не знаю, что говорил вам Лепитр… Детали нашего плана постоянно меняются, хотя в общем он Остался прежним. Королева и Мадам Елизавета должны будут переодеться стражниками и покинуть Тампль в сопровождении наших людей.
— Да, Лепитр мне об этом сказал. Кстати, я могу достать форму, если вы не знаете, как за это взяться.
— Я предполагал, что ее сошьют моя жена и госпожа Лепитр, но остаются еще шляпы…
— Вам нужно всего две. Самый простой вариант — пусть Тулан и Лепитр нечаянно забудут свои шляпы в комнате пленниц. Но не в один и тот же день, разумеется, а через какое-то время. Форму вы получите через три дня, вам останется только позаботиться, как перенести ее в Тампль.
— Думаю, с этим проблем не будет. Ее величество, выйдет первой в сопровождении Лепитра. На посту должны будут стоять наши люди, но в любом случае стражей Тампля бояться нечего. Достаточно показать пропуск — и часовой ее пропустит. Кроме того, муниципалы носят трехцветный шарф, который снимает все подозрения. Чуть позже Рикар…
— А это кто такой? — Двоюродный брат Тулана, он также предан нашему делу. Рикар сыграет роль фонарщика, который оставил в Тампле своего сынишку. «Сынишкой» будет принцесса Мария-Терезия, переодетая в лохмотья.
— А Мадам Елизавета?
— Она тоже переоденется в форму и выйдет последней, вместе с Туланом. Что касается маленького короля, то тут у нас возникла проблема. Он еще слишком Мал, любопытен и болтлив, чтобы сыграть свою роль. Но Тулан предложил интересную идею: мальчик настолько худенький и легкий, что Тюржи может вынести его в корзине с грязным бельем. Вы ведь знаете Тюржи?
— Разумеется! Я все время спрашивал себя, почему вы не упоминаете об этом верном слуге их величеств. Мне известно, что он последовал за ними в Тампль, чтобы следить за их пищей и предотвратить возможную попытку отравления. Идея Тулана мне кажется отличной, только ребенка, я думаю, лучше усыпить. Кстати, почему бы нам не усыпить и чету Тизон?
— Ничего не выйдет. Они едят по очереди внизу вместе с муниципалами.
— Проклятье! Но, может быть, они питают слабость к какому-нибудь вину или какому-нибудь особому кушанью?
Де Жарже задумался.
— Тизоны неравнодушны к испанскому табаку. Они просто без ума от него, и Тулан приносит им время от времени немного табака, чтобы их умаслить.
— Вот то, что нам требуется! Я вам передам испанский табак, приготовленный по моему собственному рецепту. Уверяю вас, они будут очень крепко спать. Таким образом мы сможем удовлетворить требование королевы, и кровь не прольется. Но вернемся к ее величеству. Почему вы решили, что она должна выйти из Тампля в сопровождении Лепитра, который может дрогнуть в любую минуту?
— Именно поэтому! Он не «дрогнет», как вы изволили выразиться, потому что буквально обожествляет королеву, и ему будет стыдно при ней проявить слабость. Сила ее духа поддержит его.
— Согласен. — Де Бац воздержался от комментариев. — А что будет дальше?
— Я буду ждать всех в карете на улице Кордери.
— Одна карета на всех? Вы собираетесь повторить бегство в Варенн?
Впервые за весь вечер де Бац увидел улыбку на лице шевалье де Жарже.
— Вы в точности повторили слова королевы. Мне не хотелось бы их разлучать, но на это придется решиться. Я собираюсь нанять три кабриолета — один для королевы, ее сына и меня, второй для принцессы Марии-Терезии и Лепитра, а третий для Тулана и Мадам Елизаветы. Тюржи и Рикар на следующий день вернутся в Тампль, словно ничего не произошло.
— И куда же вы собираетесь ехать?
— Это еще не решено. Возможно, в Гавр: там мой друг сможет достать для нас корабль. И вот тогда нам может помешать нехватка денег…
Де Бац встал и подошел к зеркалу, висевшему над камином. Он поправил парик, очки и, убедившись, что его маскарад безупречен, повернулся к шевалье:
— Я вижу, что мне тоже придется поработать. Занимайтесь исключительно выходом из Тампля, а я возьму на себя все остальное — кареты, дороги, почтовые станции, корабль… Кстати, я полагаю, что Гавр нам не подходит. В ближайших к Парижу портах будет немедленно установлено строжайшее наблюдение, как только о побеге станет известно. Я бы предпочел добраться через Котантен до острова Джерси, где принц Буйонский готов принять августейшую семью.
— Это более долгий путь и более опасный, — заметил де Жарже.
— Но именно поэтому он и кажется мне предпочтительнее. Шевалье пожал плечами:
— Это еще надо будет обсудить. В любом случае мы должны рассказать обо всем участникам заговора. Когда мы в следующий раз соберемся в доме Лепитра…
