Я как раз поравнялась с гостиницей, задрала голову и
посмотрела на решетку. Конечно, следует позвонить в дверь, все рассказать
администратору и вызвать полицию… а потом до утра объясняться с ними. Поверят
они в рассказ о ночных гостях или нет, еще вопрос, а вот мне мое поведение
объяснить будет затруднительно. Полицейским оно покажется весьма странным, ведь
для такого поведения у меня должны быть очень веские причины.
Я вздохнула, уцепилась руками за решетку и полезла наверх.
Подняться оказалось даже легче, я достигла окна своей ванной и осторожно
толкнула раму. Далее последовало несколько весьма неприятных минут, когда я
подтягивалась, уцепившись за подоконник, и еще более неприятных, когда я
спускалась с той стороны, хватаясь за все, что попадало под руку. На счастье,
окно располагалось невысоко, и шею свернуть я вряд ли могла, даже если бы
свалилась. Впрочем, тут с уверенностью никогда не скажешь. Отдышавшись, я
умылась, нащупала полотенце и, держа его в руках, вышла из ванной. Ставни были
закрыты, но темнота в номере не была абсолютной, предметы я различала,
направилась к кровати, протянула руку к выключателю, думая, что надо проверить
свои вещи после посещения гостя, и тут услышала за своей спиной:
– Не включай свет.
Я резко повернулась. В кресле, совсем рядом со мной, сидел
мужчина. В первое мгновение страх пересилило удивление: как я его не увидела,
не почувствовала его присутствие в комнате? Рука моя все еще тянулась к
выключателю, наверное, поэтому мужчина сказал:
– Руку-то убери, меня это нервирует.
Только тут до меня дошло, что в отличие от тех двоих он
говорит по-русски. Меня это отнюдь не успокоило, скорее наоборот. Все так
запуталось… разозлилась и ляпнула:
– Вы кто?
– О господи, – пробормотал он со вздохом, точно
сокрушаясь по поводу моей бестолковости. – Тебе, может, паспорт еще показать?
– Было бы неплохо, – подумав, ответила я. Мужчина в
кресле хихикнул, но тут же посуровел и заявил приказным тоном:
– Сядь и не вздумай дурака валять.
Я села на кровать и уставилась на его голову, силясь хоть
что-то разглядеть, но вместо лица видела лишь расплывчатое пятно. Говорил он
тихо, так что вряд ли я смогу узнать его по голосу, если вдруг нам доведется
встретиться. Тут я подумала: довольно самонадеянно рассчитывать на такое, в
смысле, с чего я взяла, что останусь жива после сегодняшней встречи? Эта мысль
вызвала дрожь в конечностях, и я как можно увереннее заявила:
– Сейчас здесь будет полиция.
– Ладно врать-то, – отмахнулся он. Это показалось мне
обидным.
– Ничего я не вру.
– Брось, – опять хохотнул он. – Ты смылась через окно в
ванной, потом носилась по улице… Этих типов выслеживала?
– Вам-то что до этого? – съязвила я, вновь осмелев.
– Между прочим, я задал тебе вопрос, а на мои вопросы
надо отвечать. Причем сразу и без вранья. Я не всегда бываю добрым, а каким я
бываю, когда злюсь, тебе лучше не знать.
– Слушайте, а вы кто? – пискнула я. – Я же не просто
так спрашиваю.
– Не сомневаюсь. Я жду ответа на свой вопрос, заметь,
жду терпеливо.
– Спасибо. Я забыла вопрос, – помедлив, сказала я,
сообразив, что и в самом деле не в состоянии вспомнить, о чем он меня
спрашивал.
– Ты следила за этими типами?
– Ага. Вы знаете, кто они?
– Догадываюсь.
– А мне скажете?
– Возможно. Если ты пойдешь мне навстречу.
– Пойду, – кивнула я.
– Ну, так что ты успела увидеть?
– Ничего. Подошла лодка, кажется, в ней был один
человек, потом появился тип, кто был у меня в номере. Между собой они говорили
по-немецки.
– Ты знаешь немецкий?
– Знаю.
– О чем они говорили?
– Один спросил, все ли в порядке, другой ответил, что
меня не было в номере, вещи он проверил, но ничего не нашел. Вы случайно не
знаете, что они искали?
– А ты?
– Нет, конечно.
– Серьезно? – Он опять хихикнул и покачал головой. –
Плохо.
– Для кого? – насторожилась я.
– В основном для тебя. – Мужчина вздохнул. – Что тебе
успел рассказать отец? – вновь посуровел он.
– Ничего. Вы можете мне не верить, но я понятия не
имею, что происходит.
– Разумеется, поэтому ты сегодня ждала гостей, и они не
смогли застать тебя врасплох, мало того, ты при появлении гостя не завизжала на
весь отель, а смылась через окно с намерением его выследить.
– За что убили моего отца? – не выдержала я.
– Кто здесь, по-твоему, задает вопросы? – вздохнул он.
– Твой отец заходил к антиквару при тебе?
– Да.
– И получил бумаги?
– Конверт. Это был конверт.
– И ты не проявила любопытства?
– Проявила, но отец сказал, что позже все объяснит. А
когда его убили, конверта при нем не оказалось.
– Расскажи мне про убийство.
Я рассказала, удивляясь, что ни страха, ни даже волнения не
чувствую. Мужчина в кресле выслушал меня молча, потом кивнул:
– Правдоподобно.
– Я не вру, – нахмурилась я.
Примерно так и было, я не врала, просто недоговаривала, к
примеру, не стала называть имя, которое сообщил отец: Макс фон Ланц. А ведь
типы в лодке разговаривали по-немецки. Если они имеют отношение к убийству папы,
тогда его предупреждение о том, что у нас есть враг, надо понимать буквально:
враг, который желает и моей смерти, не больше и не меньше. Знать бы еще, чем я
этому Ланцу не угодила.
– Допустим, – подал голос мужчина в кресле и вздохнул.
– Час от часу не легче. – Он поднялся и шагнул к двери.
– Вы куда? – растерялась я.
– Дорогая, – дурашливо протянул он. – Я не против
остаться, но, к сожалению, у меня дела. Порезвимся как-нибудь в другой раз.
– Вы мне ничего не объяснили… – начала я и вздохнула.
Ситуация дурацкая, мне бы радоваться, что он уходит, а я вроде бы расстроена.
– А должен был? – спросил он, притормозив, я не могла
видеть его лица, но точно знала: сейчас он улыбается.
