– Ты прелесть, – погладив мою руку, сказала Муза. –
Боюсь только, что нас это не спасет. Мне надо срочно выйти замуж. Проблема в
том, что подходящую кандидатуру найти не так просто. Друзья твоего отца в этом
смысле совершенно бесперспективны, а в нашем городе отыскать что-нибудь
по-настоящему приличное… К тому же надо пристроить Янку. Она мне все нервы
измотала, но я как мать озабочена ее судьбой.
Подумай, может быть, кто-то из твоих знакомых… если ты
будешь рядом с ней, подскажешь и позаботишься о том, чтоб она не натворила
глупостей, может, что и выгорит.
– Я прекрасно обойдусь без твоей заботы, – огрызнулась
Янка.
– Без меня ты, может, и обойдешься, а вот без денег
никто замуж тебя, не возьмет. Дуру, уродину да еще и нищую?
– Спасибо, мамочка, – кивнула Янка, едва сдерживаясь.
– Пожалуйста.
– Ты сказала, что у отца появился компаньон? – не
обращая внимания на очередную перепалку, заинтересовалась я. Ставить Музу и
Янку в известность, зачем я, собственно, приехала, я не спешила. Вряд ли идея
самостоятельно найти убийцу отца или, по крайней мере, понять, почему его
убили, найдет у них понимание. Но все, что происходило здесь до его смерти,
меня, конечно, весьма интересовало, а появление компаньона насторожило.
– Вот именно. Правда, всем там по-прежнему заправляет
Морозов, тот еще тип. Не удивлюсь, если он как раз все и украл. А теперь делает
вид, что весьма огорчен. Иуда. Он говорил, как зовут человека, которому отец
продал часть своего дела, но я не запомнила. Впрочем, какая разница.
– Я бы хотела встретиться с Морозовым.
Муза посмотрела на меня очень внимательно, и что-то похожее
на надежду появилось в ее взгляде.
– Надеешься разобраться в ситуации? Что ж, ты кое в чем
похожа на свою бабку, может, у тебя и получится.
Я взглянула на часы, поднялась и сказала:
– Если не возражаете, я приму душ и отдохну немного.
– Конечно. У тебя будет время приготовить ужин? Правда,
холодильник совсем пустой…
– Съезжу в супермаркет, он работает допоздна.
– Как я рада, что ты с нами, – со вздохом заметила
Муза.
Я отправилась в комнату, которую считала своей. Я занимала
ее в то время, когда жила в семье отца. Решив, что чемодан можно распаковать и
позднее, я достала только самое необходимое и пошла в ванную. Вернувшись,
застала в комнате Янку.
– Как думаешь, она все это выдумала? – спросила она,
лишь только я закрыла за собой дверь.
– Не вижу смысла.
– Смысл есть. Захапать все деньги, оставив меня с
носом. Отец не успел написать завещание, и я понятия не имею, что мне
принадлежит.
– Вряд ли ей удастся все захапать, – пожала я плечами.
– Еще как удастся. Морозов с ней не связывается,
шарахается как от гремучей змеи. А адвокат ее трахает. Чего ты морщишься, я это
знаю точно, застукала их на днях. Мамаша просто так ничего не делает, и если
решила кого-то к телу допустить, значит, видит в том выгоду.
– Ты не могла бы говорить о матери в более пристойных
выражениях? – вздохнула я.
– Я не в состоянии понять, за что ты ее любишь? Ведь ты
ее любишь? По мне, так я говорю о ней в очень мягких выражениях.
– Твоя мать хорошо ко мне относится. Я жила в вашей
семье, и она никогда…
– О господи… Мамаша тогда уволила домработницу, решила
сэкономить, и все по дому делала ты.
– Ну и что? Кстати, ты мне помогала.
– Ага. А мамаша лежала на диване, разглядывая потолок,
и без конца дымила. Она задолжала домработнице и вчера ее уволила, ведь ты
снова с нами. Так что мамочка совсем не изменилась.
– И все-таки она твоя мать.
– К несчастью. Слава богу, что у меня есть ты.
Янка подошла ко мне, и мы немного постояли обнявшись. Она,
как и я, очень любила отца и, оставшись без него, конечно, страдала. Я
подумала, что она могла бы мне помочь.
– Расскажи, что происходило здесь перед гибелью папы, –
попросила я.
– В каком смысле?
– Ведь его убили… Должна быть какая-то причина.
– Ах, вот что… Жанна, я не знаю, ей-богу, ничего не
знаю. Все было как обычно. Правда, в последнее время отец действительно
пропадал где-то, в смысле, поздно возвращался. Сидел в своем кабинете с
какими-то бумагами. Иногда уезжал на пару дней. Мамаша даже начала беситься,
думала, у него любовница. Потом вдруг выяснилось, что он ходит на курсы
немецкого.
– Он объяснил почему?
– Сказал, что в институте мало уделял ему внимания, о
чем сейчас жалеет. Представляешь?
– Что, если у него были какие-то связи с немцами и он
рассчитывал на то, что знание языка пригодится?
– Ничего подобного он не говорил. Мы с матерью решили,
что это просто блажь. Потом я застала его с какой-то книжкой на немецком.
Что-то такое про войну, кажется, воспоминания. Папа сказал, что совершенствуется
в языке.
Это показалось мне интересным, я вспомнила слова отца во
время нашей встречи, он тогда сказал, что мне, возможно, придется ему помочь,
ведь я свободно владею немецким. В чем должна была заключаться моя помощь? И те
типы в лодке говорили по-немецки. Если мне удастся узнать, по какой причине он
стал вдруг интересоваться языком…
– Слушай, мне кажется, его убили просто так, ну,
случайно, – помедлив, сказала Янка. – Да и вообще… нам не разобраться.
– Почему ты так считаешь? – спросила я.
– Потому что… все ужасно глупо. Его смерть, какой-то
конверт… Там небось были деньги, кто-то узнал об этом, и папу ограбили.
– Ничего подобного. Это отец заплатил старику за
какие-то бумаги. И назвал мне имя человека, которого считал своим врагом и
нашим, кстати, тоже. Он так и сказал: «И твой враг». Если мой, значит, и твой.
– Макс фон Ланц? Идиотизм. Какое этому Ланцу дело до
нашего отца?
– Но ведь имя немецкое. А ты говоришь, папа стал ходить
на курсы. (Янка нахмурилась, размышляя.) К тому же, – я запнулась, не зная,
стоит ли рассказать ей о моем приключении в Венеции. И в конце концов решила:
стоит. – В мой номер влез какой-то тип. Я по чистой случайности оказалась в тот
момент в ванной, выбралась через окно и смогла его выследить. Его ждал приятель
в лодке, между собой они говорили по-немецки. Они что-то искали в моих вещах,
это я поняла из их разговора. Теперь тебе ясно? Я не могу считать внезапное
увлечение отца просто блажью.
