– Здравствуйте. – Голос звучал взволнованно или мне это
показалось? – Вы дочь Александра Ивановича? Мне сказали… неужели это правда? Он
погиб?
– Да.
– Господи, какое несчастье. Авария? А я-то гадаю,
почему он вдруг перестал посещать курсы. Жаль, что я не знала… Какое несчастье,
– повторила она.
– Ольга Сергеевна, мы могли бы с вами встретиться? –
задала я вопрос. – Я хотела поговорить о папе, то есть о его занятиях.
Я ожидала, что женщина удивится и начнет расспрашивать, что
конкретно меня интересует, но вместо этого она ответила:
– Да, конечно. Когда вам удобно?
– В любое время.
– Знаете что, приезжайте к нам, в Немецкий дом. У меня
еще одна пара, после этого я освобожусь, и мы спокойно поговорим. Согласны?
– Да-да, конечно, – заверила я. – Через полтора часа я
буду у вас.
Немецкий дом находился на улице Большая Московская, это было
совсем недалеко отсюда, но я все равно вышла пораньше, боясь, что явится Макс и
мне придется с ним объясняться.
Особняк начала прошлого века, недавно отреставрированный,
выглядел очень нарядно: цветочки в лотках под окнами, большой балкон, дубовая
дверь. Я прогуливалась по соседству, выжидая время. Двери распахнулись, и на
улицу повалил народ, в основном молодежь, все шумно прощались и стайками
разлетались в разные стороны. Я в очередной раз взглянула на часы и вошла в здание.
Внизу был гардероб, закрытый по случаю летнего времени. За письменным столом
сидел пожилой мужчина и читал газету, заметив меня, посмотрел вопросительно.
– Где я могу найти Ольгу Сергеевну? – поинтересовалась
я, поздоровавшись.
– Поднимитесь на второй этаж, комната номер пять, она
должна быть там.
Я поднялась и стала оглядываться в поисках нужной комнаты.
Дверь впереди распахнулась, и в коридоре появилась полная дама в длинной
мешковатой юбке и белой кофточке, с милым лицом и короткой стрижкой.
– Кого-то ищете? – спросила она.
– Ольгу Сергеевну, – ответила я. Она посмотрела
внимательно.
– Вы Жанна?
– Да.
– А я Ольга Сергеевна. Вы на папу похожи, – улыбнулась
она.
– Все говорят, на бабушку.
– Значит, бабушка у вас была красавица. Идемте,
аудитория свободная, там и поговорим.
Аудиторией оказалась небольшая комната с партами как в школе
и доской для записей на стене. Ольга Сергеевна устроилась за столом и
предложила:
– Присаживайтесь. Расскажите, что с ним произошло?
– Папа был в Италии и… Бели честно, мне тяжело говорить
об этом. – Я вдруг подумала: вдруг тот факт, что его убили, ее насторожит и она
проявит сдержанность?
– Я понимаю, – коснувшись моей руки, кивнула она. –
Бедная девочка. Ваш отец был прекрасным человеком. Знаете, я немножко влюбилась
в него. Не подумайте ничего плохого, просто… такие мужчины редко встречаются.
– Вы с ним много общались?
– В основном на лекциях, конечно. Но иногда он
приглашал меня выпить кофе, тут за углом есть кафе. Просто мы дружески
беседовали…
– Можно узнать, о чем вы говорили? – Она пожала
плечами.
– Обо всем на свете. В основном, конечно, о Германии, я
там жила два года, о немецкой литературе… Потом он попросил меня сделать
несколько переводов, он сомневался в своих знаниях немецкого. Я, конечно,
охотно ему помогла.
– Переводы? – насторожилась я.
– Он же собирал материалы о третьем рейхе, – с
некоторым удивлением сообщила она. – Собственно, это увлечение и привело его к
нам на курсы, многие документы существуют только на немецком.
– Простите, – тряхнула я головой. – Что это были за
документы?
– Они касались нацистских преступников, Их деятельности
на территории нашей страны, разграбления музеев, похищения различных ценностей.
Если честно, не так часто он ко мне обращался, так что моя помощь была
незначительной. Однажды принес письма. Вот это было интересно. Он купил их на
блошином рынке, чего там только не продают… Целая пачка писем, такие
трогательные. Ваш папа сам сделал перевод, но потом принес их мне. Ему все
казалось, что он что-то упустил. Кстати, перевод был вполне приличный. Мы потом
разбирали буквально каждое слово. Знаете, у меня было чувство, что мы пытаемся
разгадать какую-то тайцу. Впрочем, так оно и было. Тайна чьей-то любви. Я все
пыталась вообразить, что с ними случилось потом, как эти письма попали в
Россию…
– А что конкретно было в этих письмах? – облизнув губы,
спросила я.
– Ну… ничего особенного. Мужчина писал их любимой
девушке, рассказывал о своей жизни, учебе, о своем настроении…
– Вы вернули их папе?
– Конечно, – удивилась она. – Я работала с
ксерокопиями, так удобнее.
– У вас случайно не осталось переводов, которые вы для
него делали?
– Можно посмотреть. Идемте.
Мы прошли в соседнюю комнату, что-то вроде учительской.
Ольга Сергеевна долго, просматривала бумаги в столе, пока не нашла папку.
– Вот ксерокопии двух писем. К сожалению, больше ничего
нет.
– Сколько было всего писем?
– Штук двадцать, наверное. Вы сможете их прочитать?
Если хотите, я переведу.
– Спасибо, я справлюсь, – Я взяла ксерокопии в
папке-файле и сунула их в сумку.
– Где его похоронили? – спросила она. – Я бы хотела
навестить могилу.
Я объяснила, как, ее найти, и поспешно простилась. Выйдя из
дома, нашла ближайшую скамейку и достала папку.
