– Куда вы пропали? – услышала я голос Янки. Макс
вскинул голову и улыбнулся, освобождая свою руку, а я мысленно пожелала
сестрице провалиться сквозь землю.
Всю ночь я не спала и думала о нашем разговоре. Вновь, как
после сцены в парке, мне то казалось, что Макс мой ангел-хранитель, то я
решала, что это ужасная чепуха. Я в сотый раз вспоминала его слова: «Ты ведь
знаешь?» – и взгляд, которым они сопровождались, и тут до меня дошло: а что,
если не только я Макса, но и он подозревает меня в некой игре? Ведь его слова
вполне можно понять именно так. Что, по его мнению, я знаю? Если бы не Янка,
мне, возможно, удалось бы заставить его объясниться. Впрочем, нет, в такое
верилось с трудом. А если в самом деле все ему рассказать? Что «все»? По
крайней мере, все, что знаю сама. Рассказать и задать свои вопросы. И получить
в ответ насмешливую улыбку? Да пусть улыбается на здоровье, что, в конце
концов, я теряю? Ничего. Болезненный удар по самолюбию оттого, что меня
переиграли. Вот тут и выяснилось, что с самолюбием у меня проблемы и
проигрывать совсем не хочется. Опять же, как убедить его в том, что я
рассказала все, что знаю, ведь мои откровения сами по себе гроша ломаного не
стоят, а мои домыслы тем более. Может, он прав и время для разговора еще не
пришло?
В четверг Макс, который, как я подозревала, видел смысл
жизни в том, чтобы развлекать нас с утра до вечера, предложил на следующий день
поехать в Москву.
– У меня там дело, но времени оно займет совсем
немного. Мы можем остаться на выходные и поболтаться по московским клубам.
Я нигде болтаться не собиралась, но Янка, конечно, за идею
ухватилась, хлопала в ладоши, висла на Максе и говорила, что он душка. Не
увидев восторга на моей физиономии, он обратился ко мне:
– Тебе не нравится мое предложение?
– Оно не кажется мне привлекательным, – отрезала я.
– В Москве есть что посмотреть и без ночных клубов, –
миролюбиво сказал он. – Музеи, театры. Магазины, наконец. Женщины обожают
делать покупки.
– Да не хочу я никуда ехать, – возмутилась я.
Сестра принялась ныть, Маке настаивал, и я в конце концов
согласилась, злясь на себя за это.
Сестра сразу же начала подготовку к отъезду, собрала чемодан
платьев, как будто отправлялась на месяц.
– Мы остановимся в гостинице? – спросила я.
– У меня в Москве квартира. – сообщил Макс, эта новость
вызвала дополнительные восторги сестрицы.
Однако утром ее постигло разочарование. Макс за завтраком с
покаянным видом сказал, что ехать сегодня не сможет. Янка смотрела на него с
видом юной прелестницы, брошенной коварным обманщиком с ребенком на руках. Я же
вздохнула с облегчением.
Под взглядом моей сестры он начал ерзать и с ходу придумал
очередной гениальный план.
– Давайте сделаем так. Вы отправитесь сегодня в Москву,
как договаривались, а я присоединюсь к вам позже, постараюсь приехать завтра к
обеду, в крайнем случае в воскресенье.
Я думала, что Янка сочтет идею эту никуда не годной, начисто
забыв, что моя сестра бредила Москвой и мысль болтаться по магазинам ей отнюдь
не претила. Особенно после того, как Макс сказал:
– Заодно обкатаешь мой подарок.
Тут уж я не выдержала и заявила, что он попросту свихнулся.
Но Макс и тут выкрутился.
– Яна водит машину вполне прилично, ты за ней
присмотришь, в крайнем случае сама можешь сесть за руль. – Точно факир, он
выложил на стол ключи от квартиры и кредитку, после чего сестрица лишилась
рассудка окончательно и ничего уже слушать не желала.
– Я одна поеду, – заявила она, и мне стало ясно: от
поездки не отвертеться, отпускать ее в Москву одну я попросту боялась.
Примерно через час мы выехали из ворот на умопомрачительной
машине, с чемоданом барахла и пожеланием Макса отдыхать в свое удовольствие и
тратить его деньги не стесняясь. Приемник был включен на всю катушку, Янка
вопила от восторга, а я сидела как на иголках, наблюдая за стрелкой спидометра.
Километров через сто сестрица все-таки утомилась и на
водительское кресло пересела я. Надо признать, машина и на меня произвела
впечатление, и, подъезжая к Москве, я решила, что в затее Макса есть кое-какие
приятные стороны.
Его квартира находилась на Таганке и больше напоминала
музей, потому что до отказа была забита антиквариатом.
– Я всю жизнь мечтала о такой квартире, – заявила Янка,
весело прыгая на роскошном диване, потом побежала в ванную и залилась веселым
визгом, обнаружив там здоровенную лохань, которую вполне можно было принять за
бассейн. Свечи, аромалампы, сауна и шкура неизвестного животного на полу
окончательно ее доконали.
– На кухне есть вино и коньяк, – сообщила она мне. –
Закажем еду из ресторана и будем балдеть весь вечер.
Такая программа меня вдохновила, это лучше, чем болтаться с
ней по магазинам с чужой кредиткой.
На ночь мы устроились в широченной кровати с балдахином, вид
которого вызывал у меня легкую панику, и часов до двух болтали, разумеется, о
Максе. Сестра твердо решила выйти за него замуж, о чем и поставила меня в
известность. Наконец она уснула, а вслед за ней и я.
Утром мы отправились на прогулку, Янка откровенно скучала, я
же стойко радовалась жизни и ее призывала к тому же. Мы заглянули в торговый
центр, где сестра несколько воодушевилась, через два часа покинули его и пошли
домой, чтобы оставить покупки.
Войдя во двор дома, мы увидели машину Макса и заспешили к
подъезду. Макс пил кофе, сидя в своей роскошной кухне, когда мы вошли,
улыбнулся и спросил:
– Как дела? – но что-то в его тоне меня насторожило.
Янка стала рассказывать, как мы развлекались накануне, и
демонстрировать приобретенные тряпки. Макс слушал с улыбкой, кивал и даже время
от времени задавал вопросы, но его явно что-то беспокоило, и в своих мыслях он
был далек от нас. В конце концов это и сестра заметила.
– У тебя плохое настроение? – спросила она.
– Устал немного, – уклончиво ответил он. Обедали мы в
ресторане, однако французская кухня благотворного влияния на Макса не оказала.
Он был непривычно задумчив и время от времени хмурился. Вечером о клубе никто
даже не заикнулся.
Янка устроилась рядом с Максом на диване и смотрела
телевизор, как будто именно за этим сюда и приехала. Потом мы перебрались
ужинать в кухню.
– У тебя неприятности? – не выдержав, спросила я, стоя
к нему спиной, я в это время мыла посуду, а он сидел за столом и вертел в руках
бокал, Янка как раз вышла, и я сочла время подходящим.
