– Я кое-что вспомнила, – выпалила я и принялась
торопливо рассказывать о встрече с антикваром.
Мой рассказ его явно не порадовал. Он не мог взять в толк,
как я могла забыть об этом. Наверное, я бы на его месте тоже усомнилась в
правдивости моих слов. Создавалось впечатление, что я выдумала эту историю
только что с неясной целью.
Хотя если заподозрить меня в причастности к убийству, то
цель, само собой, очевидна. Мне такие подозрения казались глупостью, но у него,
как и у полиции, на сей счет могло быть другое мнение.
– Где вы находитесь? – спросил он и вновь вздохнул,
услышав:
– Возле лавки этого старика. Я боялась, что не найду
ее, но… Что мне делать, звонить в полицию?
– Я сейчас приеду, – голосом мученика заявил он. – Вы
пока ничего не предпринимайте, подождите меня где-нибудь в кафе. Говорите
адрес…
Мне пришлось вернуться к началу улицы, чтобы прочитать ее
название, я убрала телефон и направилась в кафе, что было в соседнем доме, но,
не удержавшись, вернулась к двери в лавку и еще раз нажала кнопку звонка.
– Что вам нужно? – услышала я и от неожиданности
вздрогнула. Из дома напротив за мной наблюдала женщина, стоя возле открытой
настежь двери.
– Извините, – пробормотала я. – Мне необходимо
поговорить с пожилым синьором, хозяином магазина.
– Магазин закрыт, – ответила она.
– Да, я знаю, но мне действительно очень надо его
увидеть.
Женщина пересекла узкую улочку и теперь стояла рядом со
мной, но смотрела не на меня, а на дверь лавки.
– Странно, – тряхнув головой, заметила она и
повернулась ко мне. – Он всегда закрывает ставни. Вот что, идемте со мной…
Пока я пыталась понять, что происходит, она свернула к
калитке рядом с домом, набрала код на замке, и мы вошли в маленький дворик,
здесь тоже росла герань в горшках и еще какие-то цветы, названия которых я не
знала. Женщина стала торопливо объяснять:
– Он живет на втором этаже, сейчас должен быть дома. Он
практически никуда не отлучается, особенно вечерами.
Мы подошли к двустворчатой двери, она казалась очень старой,
как и весь дом, впрочем, в Венеции все имеет такой вид. Краска на двери изрядно
облезла, рядом был звонок, женщина позвонила и стала ждать, задрав голову. Над
дверью было окно, скорее всего, она ожидала, что в нем появится хозяин. Но
этого не произошло. Женщина перевела на меня озадаченный взгляд.
– Очень странно, – пробормотала она.
– У него есть родственники? – спросила я.
– Нет, семьи у него никогда не было, сколько помню, он
всегда жил один.
– Может быть, позвонить в полицию? – неуверенно
предложила я и добавила: – Вдруг ему стало плохо?
– У меня есть ключ, – подумав, ответила женщина. –
Дважды в неделю я убираю у него, хожу за продуктами.
Кажется, она не решалась воспользоваться ключами от
квартиры, но беспокойство за старика все-таки пересилило. Женщина еще раз
позвонила и, убедившись, что на звонок хозяин не реагирует, достала ключ. Она
первой вошла в узкий коридор, который начинался за дверью. Я начала с
любопытством оглядываться: прямо напротив была лестница на второй этаж, слева
дверь, она-то и привлекла внимание женщины.
– Дверь открыта, – прошептала она и испуганно замерла.
– Куда ведет эта дверь? – задала я вопрос, чувствуя,
как беспокойство охватывает и меня, переходя в ощущение близкой опасности.
– Это дверь в магазин, – ответила женщина. – Она не
может быть открыта.
«Не может быть» она произнесла таким тоном, что стало ясно:
открытая дверь – событие и впрямь из ряда вон выходящее.
– Может, позвонить в полицию? – вновь предложила я.
Она, вроде бы решившись, направилась к двери и скрылась за ней, я приблизилась
и убедилась: за дверью царит темнота.
Женщина шарила рукой по стене в поисках выключателя, наконец
вспыхнул тусклый свет, и я увидела, что мы находимся в небольшой комнате, вроде
кабинета. Стеллажи вдоль стен с толстыми папками для бумаг, письменный стол,
кресло, напротив дверь. Женщина уверенно пересекла комнату и протянула ладонь к
дверной ручке, посмотрела на меня, словно спрашивая моего согласия, потом резко
толкнула ее. Магазин тонул в полумраке, но предметы вокруг все-таки
угадывались, и от этого казалось, что находишься в заколдованном замке. Звякнул
колокольчик, и я вздрогнула от неожиданности, тут женщина включила свет, и я
увидела старика. Он сидел в своем кресле, безвольно опустив руки, голова
свесилась на грудь, на полу возле его ног валялись осколки чашки, наверное, он
держал ее в руке, она упала и разбилась.
Я торопливо приблизилась, глядя на его грудь, ожидая увидеть
рукоять ножа, кровавое пятно… На старике была рубашка в полоску, поверх которой
он надел шерстяную кофту, никаких кровавых пятен видно не было. Он выглядел
спокойным и даже умиротворенным, можно было подумать, что он спит, если бы не
одна деталь: черты лица заострились, точно окаменели, как будто это было уже не
лицо, а посмертная маска.
– Бедняжка, – вздохнула женщина, наклоняясь к нему. –
Умер, когда рядом никого не было.
– Вы думаете, он умер? – спросила я, вопрос прозвучал
довольно глупо, я-то сомневалась, что старик умер сам, хотя ничто не указывало
на убийство, но женщина поняла его по-своему.
– Без сомнения. Причем несколько часов назад. Я уже лет
двадцать ухаживаю за стариками, – добавила она и покачала головой. – Бедняга.
– Но от чего он умер? – нахмурилась я, женщина
снисходительно улыбнулась.
– От старости, моя дорогая. В его возрасте люди умирают
в один миг.
Если честно, я в этом сомневалась. Покосилась на чашку возле
своих ног, рядом с ней была небольшая лужица воды. Отец встречается с
антикваром, получает от него конверт, через несколько часов после этого папу
убивают, а старик вдруг умирает в своем магазине.
В этот момент зазвонил мой телефон, и это привело нас в
чувство, меня-то уж точно. Звонил Дмитрий Сергеевич.
– Жанна Александровна, где вы?
– В лавке антиквара. Он умер.
На этот раз я ничуть не сомневалась – Дмитрий Сергеевич не
только тяжко вздохнул, но еще и выругался сквозь зубы.
