– Попытайся, – кивнул он. – Только вряд ли получится.
Бабы привязчивые, как собаки, ногами их пинай, а они все лезут и лезут… Не все,
конечно, – поспешно добавил он, видя, как каменеет мое лицо. – Но встречаются.
Должно быть, твоя сеструха из таких. Сначала истерики закатывает: «Ты меня не
любишь» – и все такое, а потом в глаза заглядывает и мурлычет: «Ты ведь любишь
меня, любишь?»
– У тебя богатый опыт, – порадовалась я.
– Ладно, не злись. Это я к тому говорю, чтобы ты особо
за нее не переживала.
Это было проще сказать, чем сделать. Еще дважды я звонила,
но Янка не ответила. Разумеется, я довела себя до состояния крикливой
нервозности, Сашке надоело терпеть все это, и он сказал:
– Да все у нее в порядке, у бассейна лежит. Просто с
тобой говорить не хочет.
Это вполне могло быть правдой. Оттого Янкин звонок в четверг
днем обрадовал меня и испугал одновременно. Мы с Сашкой сидели в кафе, куда
заехали пообедать, и вот тогда зазвонил мобильный. Я взглянула на номер и
завопила счастливо:
– Яночка…
– Жанна, – пробормотала она, и сердце у меня ушло в
пятки, таким страдальческим был ее голос.
– Что случилось? – испуганно спросила я.
– Он меня не любит, он все нарочно… Господи, какая я
дура… Он даже не думал на мне жениться…
– Вот, пожалуйста, – хмыкнул Сашка, сидя напротив и
уминая салат.
Мне очень захотелось метнуть в него тарелку, но я
ограничилась таким взглядом, что он подавился.
– Подожди, успокойся, что произошло? – попросила я
сестру и призвала себя к тому же, если я сейчас начну психовать, добром это не
кончится.
– Ничего не произошло, – заливаясь слезами, произнесла
она. – Я просто ему надоела. Я вроде мебели, понимаешь? Он меня не замечает, не
притрагивается ко мне, а когда я пытаюсь… Я же вижу, как он на меня смотрит, я
ему противна, просто противна, у него не получается это скрывать… Я все делаю
неправильно, я сама все испортила.
– Ничего ты не испортила, не болтай глупостей. Вот что,
я сейчас за тобой приеду. Макс дома?
– Нет. Его почти никогда не бывает. У него постоянно
какие-то дела.
– Яночка, но это нормально. Не может он всегда быть
рядом с тобой.
– Может. Он… он просто не хочет видеть меня. Вчера он
тоже уехал по делам, а я за ним проследила. Он целый вечер сидел в кафе на
веранде и читал газету. Ему что, своей веранды мало? Сегодня я пыталась с ним
поговорить, а он молчит. Просто молчит, и все, ходит мимо, как будто меня нет.
А разговаривает со мной, точно я глупый ребенок. Это невыносимо. Жанна, что я
буду делать, если он меня бросит? Я жить без него не могу. Помоги мне, пожалуйста,
помоги.
– Что я должна сделать?
– Поговори с ним. Пусть, по крайней мере, скажет… Я
буду знать. Нет, не надо. Он разозлится, что я тебе нажаловалась. Я не знаю,
что делать, не знаю…
– Я сейчас приеду.
– Нет, лучше я к тебе. Ты дома?
– Я в кафе на Гороховой. Кафе называется… черт, как оно
называется?
– Не вопи, – продолжая жевать, буркнул Сашка. – Люди
смотрят. Кафе «Бумеранг».
– «Бумеранг», – сказала я Янке. – Я сижу на улице.
– Я сейчас приеду.
– Пожалуйста, возьми такси, тебе не стоит садиться за
руль в таком состоянии.
– Ну, что я говорил? – заметил Сашка, когда я убрала
телефон.
– Я заберу сестру из его дома, – скорее себе, чем ему,
сказала я.
– Вот уж не знаю, удастся ли. Она малость успокоится, и
ее опять к любимому потянет. А жениться на ней он и не собирался, дурак он, что
ли? Я бы тоже не женился.
– Ты сначала найди дуру, которая за тебя пойдет, –
разозлилась я.
– Не хами, – посуровел Сашка. – Я этого не люблю.
Ладно, не буду принимать твои слова близко к сердцу, вижу, как ты из-за сестры
переживаешь.
– Пересядь за другой стол, – попросила я. – При тебе
она говорить не станет.
– Ох уж мне эти бабы, – проворчал он, но пересел.
Через двадцать минут подъехало такси, и я вздохнула с
облегчением, увидев Янку. Глаза ее опухли от слез, она выглядела до того
несчастной, беззащитной и потерянной, что я мысленно пожелала Максу
когда-нибудь влюбиться в бессердечную стерву, чтобы на, собственной шкуре
испытать, каково это, когда играют твоими чувствами. Я поднялась ей навстречу,
и мы обнялись.
– Хочешь кофе? – спросила я.
– Нет.
– Тогда воды…
Я позвала официанта.
– Он приехал, – сказала Янка, вертя стакан в руках.
– Кто, Макс? Она кивнула.
– Я как раз вышла из дома, он спросил, куда я, а я
ничего не ответила. Пусть думает что хочет.
– Правильно. Поедем ко мне. Если ты проявишь характер…
– А если он только обрадуется? Не надо мне было
уезжать, – вздохнула она. – Он приехал, мы могли бы…
– Янка…
– Я не знаю, что делать, – заревела она. – Но так
больше продолжаться не может. Ты не думай, он хорошо ко мне относится, –
растирая по лицу слезы, сказала она. – Он добрый, заботится обо мне, подарками
завалил…
– Так в чем же дело?
– Господи, Жанка, я же вижу… он… – Сестра отвела взгляд
и выпалила: – Он ни разу не прикоснулся ко мне, понимаешь? По-настоящему, я
имею в виду.
Тут, признаться, я растерялась, вспомнив сцену у бассейна: а
это что было, не по-настоящему? Но углубляться в тему не стала.
– Я была с ним всего два раза. И… вдруг я ему правда
противна?
– Яна, послушай меня, – я взяла ее за руку. – Я
надеюсь, что он тебя любит. Очень надеюсь. Но… возможно, у него была иная цель
и по этой причине…
– Ты имеешь в виду папку отца? – глотнув воды, спросила
Янка. – Там не было ничего особенного.
Я замерла от неожиданности, глядя на нее.
– Какие-то бумаги, да там почти все на немецком. Отца
один немец интересовал, оказывается, папа собирался написать о нем книгу.
Представляешь? Ни в жизнь бы не поверила. Какой из папы писатель? А Макс хотел
взглянуть на бумаги просто потому, что уважает память отца, он думал, вдруг
рукопись уже готова и ее можно издать. Но там никакой рукописи не было. Там
вообще какая-то фигня. Я не знаю немецкого, но где по-русски написано, точно
фигня.
