– Это не проблема. На близкое знакомство много времени
не надо. Я тебе все как на духу. Ты, главное, соглашайся. К тому же я сирота, у
тебя даже свекрови не будет, прикинь, какое счастье. У меня, кстати,
двухэтажный дом в Сочи, до моря двести метров, махнем туда и будем знакомиться
в свое удовольствие.
– Сейчас махнем?
– Сейчас мы едем в другое место. Вот разберемся с этой
работенкой и махнем.
– Договорились.
– Серьезно? – насторожился он.
– Если твои предполагаемые достоинства произведут на
меня впечатление, конечно.
– Об этом не беспокойся.
– Не сомневаюсь, что у тебя наилучшие рекомендации от
половины женщин нашего города.
– Вот только этого не надо. Был бы я бабником, я бы уже
давно… а я, блин, как пионер, только глазами зыркаю. Басня Крылова «Лиса и
виноград».
– «Ворона и лисица».
– Чего?
– Радио слушай.
Я устроилась поудобнее и закрыла глаза.
– Подъем! – заорал Сашка. Я, признаться, вскочила с
перепугу. – Село Колываново, – сообразив, что эффект от его вопля вышел куда
более сильным, чем он рассчитывал, кашлянув, сказал Сашка. – Оно одно в
области, я по карте проверил.
– Молодец.
Я начала хмуро оглядываться. Первое, что бросилось в глаза, деревенское
кладбище. Оно начиналось прямо от дороги. Впереди несколько панельных домов
вразброс и деревенские дома, утопавшие в садах. Надо сказать, что, несмотря на
отличную погоду и большое количество зелени, Колываново выглядело уныло.
Чувствовалось, что сейчас село переживает не лучшие времена. Мы проехали его из
конца в конец, потом по кругу.
– Идеи есть? – насмешливо спросила я Сашку.
– Надо с народом пообщаться, должно быть здесь какое-то
место примечательное. Сам-то фриц надеялся клад как-то отыскать, выходит,
должен был выбрать приметное место.
– Давай пообщаемся, – не стала я спорить.
Мы подъехали к магазину, на ступеньках которого сидели двое
мужиков, вполне готовых к общению, и ждали третьего. Сашка заспешил к ним, а я
заглянула в магазин купить воды. Когда я вышла на крыльцо, Сашка как раз
спрашивал:
– У вас здесь в округе ничего примечательного нет?
Может, имение какое было в прежние времена?
– Никаких имений у нас не было, – степенно ответил
мужичок, почесывая затылок. – Церковь была, вон там, на пригорке, – махнул он
рукой. – И кладбище там было. Во время войны, когда наши наступали, бабахнули
два снаряда прямым попаданием, один в церковь, другой аккурат в кладбище. Потом
лет пять кости по всей округе собирали. А дальше, к лесу, дзот немецкий, там
детня в войнушку играет.
– Дзот? – обрадовался Сашка. – Дзот – это хорошо, это
даже очень хорошо, – кивнул мне и быстренько запрыгнул в машину. – Если и
прятать ящики, то точно там, – доверительно сообщил он мне. – Дзот-то немецкий.
– Ага. Взорвали бы его наши к чертовой матери, и
остался бы фриц без золотишка. Он что, дурак, прятать там золото!
– Не лишай человека надежды, – возмутился он.
Мы поехали искать дзот, впрочем, найти его не составило
никакого труда. Лезть в подозрительного вида дыру я сочла для себя совершенно
излишним и пошла прогуляться. Поднялась на пригорок, где проглядывал фундамент
церкви, справа остов колокольни, из высокой травы виднелась кладка из красного
кирпича высотой метра полтора.
Я огляделась. Справа – то, что раньше было кладбищем,
могильные холмики еще угадывались, впереди начинался лес, слева – пустырь,
заросший травой, небольшой луг и дальше тоже лес. Я стояла, подставив лицо
ветерку, жмурясь на солнце, и вдруг… и вдруг на ум сама собой пришла считалка,
которой когда-то научила меня бабушка: «Встань к колокольне спиной, на юг иди
по прямой…»
– Сашка! – заорала я.
– Ты чего? – спросил он, преодолев расстояние от дзота
за три минуты и пытаясь отдышаться.
– Где здесь юг? – ошалело спросила я.
– Юг? Ну, если солнце с той стороны, значит, юг там, –
ткнул он пальцем в сторону пустыря.
– Тогда на юг по прямой сорок шагов, шаги должны быть
мужские, но особо не старайся, не все верзилы вроде тебя.
– Ты меня разыгрываешь? – нахмурился он.
– Отсчитывай сорок шагов, – нетерпеливо потребовала я.
– Пожалуйста, – пожал он плечами и начал считать. –
Один, два, три… сорок, что дальше?
– Теперь на запад, где запад?
– Там, где солнце.
– Двадцать шагов.
Он опять принялся считать.
– Ну? – повернулся он ко мне.
– Замри. Под ноги себе смотри.
– Смотрю, трава кругом.
Я подбежала к нему и стала оглядываться.
– Что-то должно быть, смотри лучше.
– Чего здесь смотреть-то? Трава, вон муравейник. Я
опустилась на колени и принялась ползать вокруг Сашки. Он наблюдал за моими
действиями с интересом.
– Надо иметь в виду, что шаги могут быть разные, –
бормотала я. – Если все-таки женские, то… – Тут я ударилась коленом о камень и
взвизгнула. – Есть.
– Чего там? – ахнул Сашка.
– Камень.
Большой валун почти полностью ушел в землю.
– Ну, камень, – разочарованно произнес Сашка. – Он
здесь сто лет лежит. Если не больше.
– Клад под ним, – сообщила я, Сашка нахмурился.
– Издеваешься, да?
– Ты хотел его найти? – возмутилась я. – Он должен быть
здесь.
Посверлив меня взглядом, Сашка все-таки опустился на
корточки и стал осматривать камень.
– Не такой уж он и большой. Поднять вполне можно, если
окопать. Только нечем. Слушай, а откуда ты знала про эти шаги? Давай колись, не
то копать не буду.
– Детская считалка, – усмехнулась я и процитировала: – «Встань
к колокольне спиной, на юг иди по прямой, сорок шагов – поворот, на запад снова
вперед, двадцать шагов – замри, под ноги себе смотри».
– Чего-то я такую считалку не помню, про тетю Аришу
помню, «вышел немец из тумана» – помню, а такой нет.
– У тебя было несчастливое детство.
– При чем здесь вообще дурацкая считалка? – возмутился
он.
