– Я пробовал. Пытался…
– Значит, плохо пробовали! Плохо пытались!
– Нет, я честно пытался. Но товар… у той женщины товар был уникального качества, гораздо лучше, чем до того приносил Дима. И еще Дима… Он сказал, что в следующий раз принесет мне цветок шиюры! И пусть цену за него хотели немалую, но это был уникальный шанс. Кто бы мог отказаться от такого предложения? Такое случается лишь раз в жизни!
– Но зачем вам был нужен цветок, если у вас уже имелись поставки корня?
– Вы не понимаете! Цветок шиюры – это совершенно особенная вещь. Цветет далеко не всякое растение, а только одно из сотни. И перестав цвести, растение погибает. И в этом цветке погибающего растения сосредоточена вся целебная сила. Корень – вещь сама по себе неплохая, но цветок шиюры – это поистине уникальное средство. Недаром он носит название цветка жизни. В его тычинках и пестиках сосредоточена огромная целительная сила. И правительство именно поэтому наложило запрет на вывоз этого цветка и вообще корня шиюры из страны. Но если по части корня шиюры существуют обходные пути, то с цветком так не получается. Все, что удается добыть сборщикам, должно поступать в самые лучшие клиники Непала, для омоложения и оздоровления лишь самых высокопоставленных политических чинов и членов семьи правящей фамилии.
– Значит, этот цветок стоит очень дорого?
– Он поистине бесценен! Я просто не мог отказаться от такого предложения. И Дима тоже не мог. Он сказал, что договорился с женщиной, она продаст ему цветок шиюры за полторы тысячи долларов. И столько же Дима хотел себе за посредничество.
– Три тысячи долларов! – прошептала пораженная Анжелика. – Огромные деньги.
Но господин Джонсон выглядел печальным.
– Доживете до моих лет, дорогая моя, и поймете, что нет ничего дороже самой жизни. Человек, уже стоящий одной ногой в могиле, отдаст любые деньги, лишь бы продлить свою жизнь и поправить пошатнувшееся здоровье.
И господин Джонсон в полном расстройстве потянулся за еще одной жареной утиной ножкой, лежащей в окружении крохотных початков кукурузы, печеной тыквы и картофеля. Все овощи были обильно залиты соусом, даже на вид очень вкусным и жирным.
Уже прощаясь с гостеприимным хозяином, Анжелика невольно подумала, что если бы симпатяга Джонсон немного умерил свой аппетит, то и лекарств бы ему требовалось куда меньше. Лично ей после всего пережитого есть совершенно не хотелось.
Глава 5
И тем не менее, оказавшись на улице, Анжелика направила свои стопы именно в сторону ресторана. Нет, она не надеялась, что сумеет нагулять аппетит, шатаясь по жаре, скорее наоборот. Но с господином Джонсоном она уже побеседовала. Теперь ей надо было поговорить с другим знакомым Димы – владельцем маленького грязного ресторанчика.
Возможно, что и ему Дима также оказывал какие-нибудь не вполне законные услуги? А если так, то не могли ли какие-то еще люди желать зла Диме?
Анжелика уже поняла, что его жизнь была далеко не праведной. С ней Дима начал встречаться, потому что принял Анжелику за другую женщину, за очень богатую и поистине не знающую счета деньгам госпожу Саркисян. Какие были на эту богачку планы у Димы, Анжелика, само собой разумеется, не знала, но подозревала, что он и тут собирался ухватить свой кусок.
Пока Анжелика еще не решила, как ей действовать дальше. Версия господина Джонсона о причастности к смерти Димы торговцев корнем шиюры казалась ей весьма привлекательной. Но все же Анжелика считала, что торговцы также должны были бы устранить и первопричину, то есть женщину с рынка Анджуны, появлявшуюся там по средам.
«Завтра как раз среда, – решила про себя девушка. – Поеду в этот Анджун, посмотрю, жива ли тетка».
Правда, оставался вопрос, как найти на базаре данную торговку? Дима-то ее знал, но сам господин Джонсон понятия не имел, как выглядит женщина и как ее зовут. Вряд ли женщина, продававшая товар по сильно заниженной цене, не опасалась мести контролирующих поток шиюры торговцев. Насколько поняла Анжелика, тут была задействована целая мафиозная сеть.
Благоразумно ли одной пытаться воевать с мафией? Не будет ли это напоминать войну Дон Кихота с ветряными мельницами?
– Да мельницы-то еще ерунда по сравнению с этими злодеями. Если они дошли до того, чтобы угрожать господину Джонсону – весьма богатому и уважаемому предпринимателю, к тому же такому крупному внешне, то меня, маленькую и одинокую, они вовсе в порошок сотрут.
И все же у Анжелики имелась безумная надежда привлечь этих мерзавцев к ответственности.
– Если они Диму прикончили, как знать, возможно, у них есть или вот-вот появятся и другие жертвы.
Анжелика очень надеялась, что местная полиция не сможет и дальше закрывать глаза на деятельность торговцев. И хотя те наверняка подкупали полицейских, убийства им вряд ли сойдут с рук.
Мысли текли в голове у Анжелики медленно, жара замедляла все процессы. Анжелика глазам своим не поверила, когда добрела наконец до ресторана, в котором они обедали с Димой. Вошла и присела за столик, где они сидели в тот раз.
Легкая грусть охватила девушку. Пусть она знала Диму совсем недолго, да еще выяснилось, что ухаживал он за ней вовсе не потому, что «запал» на ее красоту, а потому что принял за другую, Анжелике все равно не хватало его компании.
«Не именно его, – тут же поправилась она, – но хоть чьей-нибудь. Так одиноко в чужой стране! Отдых не задался с самого начала. И зачем я только сюда прилетела?»
И тут же она вспомнила, зачем она прилетела в Гоа. За всей этой суматохой и кутерьмой, последовавшими за убийством Димы, девушка совсем забыла про наставления плешивого хлыща. Анжелике должны были передать задание, но какое, она не знала. Странно, почему к ней до сих пор не подошел человек плешивого?
«Еще и это задание, – вздохнула девушка. – И до того ли мне сейчас? Может быть, меня от него освободят в связи с чрезвычайной ситуацией?»
Но тут она вспомнила холодные глаза плешивого и поняла, что надеяться на снисхождение с его стороны нечего. С какой бы миссией ее сюда ни заслали, придется выполнить договор по всем пунктам.
Пока Анжелика сидела и грустила, к ней подошел официант. Услышав, что девушка хочет видеть хозяина ресторана, он ничуть не удивился. Кивнул и окинул Анжелику каким-то новым оценивающим взглядом, от которого девушке стало крайне неуютно. Если в Саду семи чудес в гостях у добряка Джонсона она чувствовала, что ей никакая новая неприятность не грозит, то тут дело обстояло совсем иначе.
Официант сделал приглашающий знак, предлагая Анжелике пойти с ним. Пройдя по замызганной лестнице, девушка в сопровождении все того же официанта поднялась наверх. За исключением еще двух грязно одетых мужчин, суетящихся на кухне, официантов было всего двое, да и то один одновременно исполнял обязанности бармена и уборщика.
Повара, как и предвидела Анжелика, относились к санитарным условиям своего труда, мягко говоря, наплевательски. Мясо курицы разделывалось ими прямо на каменном полу под взглядами прочих несушек, сидящих в клетке. Тут же несчастная птица ощипывалась, потрошилась, и кровь текла вперемешку с перьями и внутренностями в сток в середине помещения.
