– И Ираклий Вахтангович? – на всякий случай уточнила Лола.
– Ираклий Вахтангович встречает родственников Левона Акоповича из Еревана… Мы так его любили, так любили! – простонала девица, переходя на рыдания, но снова сумела справиться с собой и проговорила довольно отчетливо, хотя и гнусаво от слез: – Но если вы хотите посмотреть какие-нибудь образцы нашей мастерской, выбрать что-нибудь – я полностью к вашим услугам.
– Ладно, – согласилась Лола, – у вас ведь есть фотографии домов, которые вы проектировали?
– А как же! – Девушка сняла с полки огромный тяжеленный альбом. – Вот, пожалуйста!
– Давайте поищем дом, о котором я вчера говорила Ираклию Вахтанговичу.
У Лолы не было особенных надежд, но поняв, что архитектор окончательно и бесповоротно недоступен и последняя ниточка, ведущая к Монике Тизенхаузен, оборвалась, она решила наудачу просмотреть хотя бы фотографии домов, которые строил Левон Мкртчян, – вполне логично было предположить, что он гостил у своих прежних клиентов.
Девушка разложила перед ней на столе огромный альбом и начала переворачивать страницы. Перед Лолой замелькали роскошные загородные дома, которые язык не поворачивался назвать коттеджами – то с колоннами и порталами в стиле античных храмов, то в мавританском стиле, совершенно неуместном в наших северных широтах, то напоминающие мрачные средневековые замки…
– Вы понимаете, – робко произнесла девушка-архитектор, – некоторые дома… они как бы не совсем выдержаны в стиле, потому что заказчик очень часто требует что-нибудь такое… ну, например, к классическому порталу – готический шпиль или к мавританской колоннаде – крепостную башню с зубцами…
– А что? – Лола задумчиво посмотрела на такого архитектурного уродца. – По-моему, классно!
Девушка замолчала и больше уже не встревала со своими комментариями.
Лола без особенной надежды на успех переворачивала страницу за страницей и вдруг замерла, как почуявшая след гончая. Перед ней была фотография большого загородного дома из красного кирпича, украшенного круглой зубчатой башней с бойницами, как в средневековом замке. Приглядевшись, Лола увидела на крыше башни фигурный флюгер в виде лебедя.
Никаких сомнений у нее не осталось: это был именно тот дом, который описывала Лариса, тот дом, в который случайно по пьяному делу попал несчастный фотограф Слава Расторгуев, за что потом и поплатился своей непутевой жизнью…
– Вот, вот этот дом! – радостно провозгласила Лола? – Я хочу именно такой! Где он? Я съезжу, договорюсь с хозяевами и осмотрю его во всех деталях.
– У нас не очень принято давать адреса заказчиков, – замялась девушка, – многие клиенты бывают недовольны…
– Ерунда! Вам клиенты нужны? – отмахнулась Лола. – Я только осмотрю дом… и обязательно закажу у вас такой же!
Видно было, что девушка колеблется между боязнью нарушить инструкцию и желанием заполучить хороший заказ. Наконец последнее желание победило, и она торопливо забегала пальцами по клавишам компьютера.
– Вот, – девушка вынула из принтера распечатку, – коттедж расположен в трех километрах от поселка Осиновая Роща, владелец – Караваев Дмитрий Ильич…
Услышав название поселка – Осиновая Роща, – Лола окончательно убедилась в том, что вышла на верный след.
– А жена? – поинтересовалась она. – Мужей почти никогда не бывает дома, мужья – они деньги зарабатывают…
– Я ее помню, – девушка повернулась к Лоле, – ее зовут Анна Аркадьевна.
– Ух ты! – восхитилась Лола. – Прямо как Каренину! Везет же людям! Девушка, милая, у меня к вам последняя просьба: напечатайте на вашем бланке что-то вроде рекомендательного письма – мол, я у вас получила их адрес, чтобы лично ознакомиться с проектом…
Девушка тяжело вздохнула, но сказав «а», вынуждена была сказать «б», и через пять минут Лола вышла из мастерской, победно сжимая в руке адрес коттеджа и рекомендательное письмо.
– Ну? – нетерпеливо спросил Маркиз, когда Лола подсела в его скромные «Жигули».
Темно-зеленый «Ягуар» был с грустью оставлен ею на Итальянской, возле заднего выхода «Пассажа».
– Баранки гну! – ответила она сварливо. – Ты не поверишь, но архитектор Лева Мкртчян умер. Вроде бы от сердечного приступа.
– Не нравится мне этот диагноз, – проворчал Маркиз, тронув машину с места, – уж слишком расплывчатый.
– И очень вовремя он умер, как только мы до него добрались! – подхватила Лола.
– Да, но только я думаю, что мы тут ни при чем. Если бы он не уехал в Штаты, то умер бы гораздо раньше, сразу же после фотографа. Как видно, до Моники и ее друзей каким-то образом дошло, что на выставке висит ее фотография. Просчитали они и Лариску, сумели вычислить фотографа – это просто, узнали, кто притащил его в дом… но Мкртчян как раз уехал. А теперь вернулся – вот они его…
– Но я, между прочим, все выяснила и без Левона! – обиженно перебила его Лола.
– Да ну? – с непонятным выражением спросил Маркиз и даже не обернулся.
– Точно. Вот смотри: рекомендательное письмо к хозяйке дома. Дом находится в трех километрах от Осиновой Рощи, поселок неофициально местные именуют Буржуевкой. Хозяйку зовут Анна Аркадьевна Караваева, и муж у нее…
– Дмитрий Караваев, мучной бизнес, знаю, – докончил Маркиз. – Что ж, девочка, ты молодец.
При этих словах он соизволил даже оторвать глаза от дороги. Лоле стало приятно от похвалы, и тут же она на себя рассердилась: что это в самом деле, как в первом классе – учительница похвалит, детки и рады?
– Завтра с утра поедем туда, – говорил Маркиз, – хотя нет, лучше сегодня. Меняем прикид, угоняем новую машину – я присмотрел тут симпатичный «БМВ»-купе, и вперед!
– А ты-то мне зачем? – фыркнула Лола. – Сам же говорил – на богатого мужа не тянешь.
– Я сзади поеду на «Жигулях». Не хочу тебя одну пускать, опасно это. Ты пойми: раз Моника так спокойно там жила, стало быть, с полного согласия хозяев. Значит, они в курсе.
– Вряд ли Моника все еще там, но попробую разузнать, – пробормотала Лола.
Лола остановила машину возле преграждавших дорогу массивных металлических ворот. В обе стороны от этих ворот разбегалась ажурная кованая решетка, за которой красовался тот самый дом, который Лола знала по рассказу Ларисы Куликовой и по фотографии в архиве архитектурной мастерской.
Из дома доносились крики. Там явно бушевал полноценный семейный скандал.
– Шлюха! – орал хорошо поставленный бас. – Дармоедка!
В ответ что-то визжал женский голос, но дикция была гораздо хуже, и разобрать отдельные слова не удавалось.
– Нимфоманка! – снова вступил мужчина. – Алкоголичка! Мразь безмозглая! Наркоманка!
На этот раз ответом ему послужил звон бьющейся посуды.
– Это же Кузнецов! – заорал бас. – Бешеных бабок стоит! Дрянь психованная! Шлюха!
