Алла Давыдовна со скорбным выражением лица прокашлялась.
– Хочу сообщить пренеприятнейшее известие, а то все слухи и слухи… Теперь могу подтвердить точно. Нашу библиотеку закрывают! И надеяться на что-то лучшее нет смысла…
– Совсем? – забеспокоилась Мила Львовна.
– Нет, частично! Конечно, полностью! Совсем! Наше помещение отошло частному лицу.
– И куда нас? – спросила Серафима. – Еще неизвестно? Государству мы же не нужны?
– Почему неизвестно, – несколько раздраженным тоном ответила ей Алла Давыдовна, – государству-то, конечно, нет…
Она с некоторых пор была обижена на Серафиму. Словно это она была виновата, что пригласила таких программистов, которые с их компьютера начали распространять всякую гадость. Ведь Алле Давыдовне тоже пришлось общаться со следственными органами как ответственному лицу. А для ее слабого здоровья это оказалось очередным испытанием.
– Все известно. Другого помещения для нас нет, да и необходимости в нас, видимо, тоже нет. Все наши книги запакуют и отвезут в хранилище большой библиотеки. Но все такие книги, как у нас, у них есть, повтор им сейчас не нужен, поэтому пока все это не будут распаковывать.
– А мы? – задала правомерный вопрос Мила Львовна. – Нас тоже на склад?
– Нас на пенсию! – ответила Алла Давыдовна, сверля взглядом Серафиму, воспринимая ее как корень всех ее несчастий. Еще бы! Сима не справилась с возложенными на нее обязанностями и навела на их библиотеку беду, большой такой сглаз!
– Как на пенсию? – не сдавалась Мила Львовна, мелко потрясывая головой.
– Дорогая вы наша! Сколько вам лет? И не надо краснеть и говорить, что у женщины такого не спрашивают. Все знают, что восемьдесят! Зинаиде Сергеевне семьдесят, мне шестьдесят… Ну, хорошо, шестьдесят два! Довольны? У нас вот молодуха одна – наша Сима! И мне уже намекнули, что весь наш дружный коллектив отправят на заслуженный отдых! И скажите, что будут не правы! Мы даже пожаловаться не можем. У нас одна Сима еще не пенсионного возраста, ее, может, и пристроят куда архивной крысой, ой, извините! Будет сидеть где-нибудь в архиве и чихать от пыли. Если повезет, то, может, и в зал переведут. В центральной библиотеке все компьютеризировано. Тьфу ты! А Серафима у нас хорошо уже разбирается в этом деле, она и там внесет живительную струю, что-нибудь и от них пойдет нехорошее по Интернету, и к ним, глядишь, приедут следственные органы…
– Алла Давыдовна, но я же не специально! – воскликнула Серафима под укоризненным взглядом начальницы.
– Да ладно! Проехали уже! Это же надо! Распространение детской порнографии! Стыд-то какой! Я чуть с ума не сошла! Как-то сразу к нам плохо стали относиться… то есть осадочек остался.
Сушка из щупленьких и морщинистых рук Милы Львовны упала в чашку, выплеснув немного чая на поцарапанную поверхность стола директрисы.
– Вот ведь! – покачала головой старенькая гардеробщица и полезла за ней пальцами в чашку, тут же обожглась и выругалась.
Алла Давыдовна только глаза закатила.
– Перестаньте вы! Что вы как дети, в самом деле?! Давайте отходную! Чего уж тут…
– Кто-то умер? – встрепенулась Зинаида Сергеевна – библиотекарь из научного отдела.
– Мы все умерли как коллектив! – воскликнула директриса и выставила на стол бутылку. Народ забеспокоился.
– Что это? Что это? Мы выпьем, что ли?
– Это бутылка рома, друзья, – тяжело вздохнула Алла Давыдовна.
– Рома? – переспросила Мила Львовна, потянувшаяся было за своей сушкой снова. – А что это?
– Йохо-хо, и бутылка рома! – закричала внезапно пронзительным и неприятным голосом Алла Давыдовна. – Спиртное это! Вы что темные такие? Да, это не распространенный в нашей полосе напиток, припрятанная бутылка стояла уже несколько лет. Подарил один поклонник. – Директриса на мгновение задумалась, потом, решительно тряхнув головой, полезла за стаканами, – да, и сейчас мы ее выпьем на прощанье!
– Держите, передавайте! Я не знаю, как это на вкус, но за неимением другого выпьем, друзья, что есть! Думаю, что это дорогое, а значит, не будет совсем плохим. Мы славно работали много лет, и вот мы расстанемся за таким праздничным столом. Хоть какая-то радость…
– Только не говори, что Серафима в чем-то виновата. Она ни в чем не виновата! – сказала Зинаида Сергеевна, и Сима благодарно похлопала ее по руке.
– Проехали! – согласилась директриса.
С трудом Серафима, как самая молодая участница прощального банкета, открыла бутылку, понюхала ее содержимое и поморщилась. Затем она налила всем своим старым сослуживицам в стаканы, и они встали в скорбном молчании. Они выпили залпом, словно и правда на поминках, две из них чуть не потеряли сознание сразу же от крепости напитка. Потом дамы молча, как по команде, накинулись на сушки, легкомысленно не подумав о зубах, родных и искусственных. То есть срочно понадобилась закуска.
– Ого! Вот это да! – только и смогла вымолвить Мила Львовна.
– Жжет, – подтвердила Серафима, – пробирает…
– Понятно, ведь это ром, – сказала Алла Давыдовна, разливая по второй.
– Ой! – ойкнула Зинаида Сергеевна.
– Не ой! А за наш дружный коллектив! За дружбу нашу многолетнюю! – сказала директриса.
– Ой, как зажигает! Крепче водки…
Женщины вздохнули, но за коллектив не выпить было нельзя.
– Что-то мы, как алкаши, пьем без закуски такой крепкий напиток, – заметила Зинаида Сергеевна.
– Кто же знал, что он такой крепкий и что потребуется закуска, – ответила директриса.
– А доставкой еды не пробовали пользоваться? – спросил мужской голос, и все обернулись на него.
– Тук-тук-тук. Можно войти? – с лучезарной, белоснежной улыбкой в кабинет Аллы Давыдовны вошел Алексей собственной персоной.
– Извините… – попыталась сконцентрироваться на нем директриса. – Это же вы? Новый…
– Это я! – заулыбался Алексей. – Я пришел к себе! Хочу вот пройтись по библиотеке, осмотреть помещение, оценить степень ущерба, то есть что мне понадобится для ремонта моего особняка.
Тут его взгляд остановился на Серафиме.
– Ой, и вы здесь, фея моя! Какая вы все-таки красивая женщина! Я же говорил, что еще увидимся.
И Сима почувствовала, как ее снова заливает краска стыда. Все-таки его очень красивая внешность производила на нее неизгладимое впечатление. Один его взгляд только пронзал ее до основания.
– Присоединяйтесь к нам, – пригласила его Алла Давыдовна, – мы гостям всегда рады…
– А что у вас здесь за сабантуйчик? – поинтересовался Алексей.
– Прощальная вечеринка, – пояснила Мила Львовна.
Алексей присоединился к их вечеринке, заказав еще спиртное и закуску, которые доставили в течение двадцати минут. И народ оживился. Женщины начали есть, растаскивая ароматную и теплую пиццу по кусочкам по одноразовым тарелкам. Тут были и овощи, и фрукты, и нарезка мясная и сырная, и маслины, и салатики в контейнерах.
