Полицейские изучили рапорт о вчерашнем задержании и констатировали, что троицу забрали в вытрезвитель в состоянии сильного опьянения и что на месте происшествия было найдено пиво средней крепости. Представители власти удивились, как пиво могло вызвать такое сильное опьянение, что они даже на следующее утро на ногах не стояли.
Полицейские заметили, что это вытрезвитель, а не дом отдыха.
Нююссёнен талдычил, что он и его приятели стали жертвами преступления. Их пытались убить при помощи сильного яда. И что стоит за этим преступлением женщина, Линнеа Раваска, приемная тетка Каке восьмидесяти лет… настоящее чудовище.
Полицейские не поверили россказням Каке и не стали составлять протокол: слишком частыми гостями в вытрезвителе были Нююссёнен и его сотоварищи.
Мысль о том, что какая-то престарелая старушка могла отравить этих кабанов, казалась полицейским абсурдной. А если и так, то оно только к лучшему. Должна же быть в мире какая-то справедливость. Так что, граждане тунеядцы, собирайте свое барахло и валите отсюда. А бабке передайте, чтобы она в следующий раз наливала дозу побольше.
Униженные и непонятые, пройдохи потащились прочь из вытрезвителя. Сердца колотились, глаза слезились, шум от машин резал уши. На дрожащих ногах они шли в сторону центра, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Наконец, после часового хождения по мукам, они добрались до улицы Ууденмаанкату. Кауко Нююссёнен вытащил из кармана ключ от подвала. Обессилевшие, они рухнули на грязный пол. Прежде чем отключиться, Нююссёнен смахнул со стола присланные Линнеей цветы.
Они проснулись под вечер в куда более бодром состоянии и бросились к крану утолять жажду. Голод их тоже одолевал, но парни не осмеливались трогать оставшиеся от вчерашнего деликатесы. После долгого раздумья трио пришло к выводу, что, по крайней мере, консервы можно есть без опаски. Видимо, Линнеа подсыпала яду только в салат.
Молча, друганы преступили к невеселой трапезе. Хотя надо было признать, что консервы старушки все еще были отменного вкуса.
За едой приняли единогласное решение прикончить полковницу. Рьяней всех за убийство выступал Яри Фагерстрём, самый жестокий из банды. Он считал, что слишком долго они миндальничали со старухой. Полковница оказалась кровожадной ведьмой, которая становилась опасной для банды. По мнению Яри, Линнеа только выжидала подходящего случая, чтобы уничтожить всю их команду. Последнее отравление — лучшее тому доказательство. Линнею надо убрать, пока не поздно.
Итак, решение было принято, но кто его осуществит? Кауко Нююссёнен сказал, что ему глубоко противны мысли об убийстве родственницы. Пертти тоже сказал, что морально не готов к такому мероприятию. Оставался Яри. Он был озадачен поведением приятелей, но вызвался пришить старушку, если братаны помогут ее отловить.
Они набросали план действий. Яри поручили спереть тачку, в которой можно будет траспортировать труп. Каке Нююссёнен должен был раздобыть топор и мешки для мусора. Задачей Пертти было выяснить, где Линнеа живет, и выманить ее в квартиру Райкули. Они решили, что безопасней всего будет пришить ее в квартире Райкули, а труп вывезти за город и там от него избавиться. План был готов.
Покончив с планированием, приятели снова отрубились на вонючих матрасах.
На следующий день Пертти отправился на улицу Дёбельнинкату высматривать Линнею. Поразмыслив, друганы пришли к выводу, что старуха может обретаться в квартире Яакко Кивистё, того старпера, которому они устроили взбучку в Хармисто. Пера вернулся в квартиру с известием, что предположение было верно. Настала пора действовать. Доктор Кивистё покинул дом утром вместе с Линнеей. Пара отправилась обедать в «Элиту». Потом Кивистё сел на трамвай, идущий в центр, а Линнеа вернулась в квартиру на Дёбельнинкату.
Яри Фагерстрём вручил Пертти свой стилет, но последний по рассеянности спросил, что с ним делать. Яри терпеливо объяснил, что стилет понадобится ему, чтобы выманить Линнею из квартиры.
— Ах, да, понятно. Ну, я пошел. Покедова, братва!
Яри собирался тем же вечером спереть тачку и пригнать ее на Ээкрикинкату. Может, ему удастся угнать пикап. Для таких дел пикапы идеально подходят.
Пертти Лахтела с невозмутимым видом проследовал из центра в Тёёлё, но на душе у него скребли кошки. Он оказался помимо воли втянутым в убийство, да еще и женщины. А когда речь идет о таком деле, в голову лезут всякие нехорошие мысли. Хоть не хошь, а задумаешься о жизни и смерти.
Опыт в таких делах у Перы Лахтелы был: он уже пришил одного человека семь лет назад в пьяной драке. Они с корешами пили на Пунавуори, что-то не поделили, завязалась драка, пошли в ход ножи. Последствия были не слишком хорошие. Мужчина скончался, а Лахтелу осудили за убийство. Срок он тянул в колонии для малолеток в Кераве. Даже по прошествии многих лет Лахтела не мог забыть весь этот ужас, и часто по ночам его мучали кошмары, а днем по углам мерещились родственники убитого, жаждущие мести.
И вот теперь он снова соучастник убийства. Ну и что, что жертва почти при смерти. Нююссёнен сказал, что нет ничего страшного, чтобы пришить старушку, которой и так недолго осталось. Но Нююссёнен — мастер находить оправдания. Почему же тогда он сам не пришьет тетку?
Особенно отвратительно было то, что речь шла об убийстве женщины. Женщин можно было убивать только в самых исключительных случаях. От одной мысли Лахтелу бросало в дрожь. Мужчину еще можно было кокнуть в целях самозащиты или по большой необходимости, но женщину… поднимать руку на беззащитную женщину это было как-то низко…
Пертти Лахтела шел по улице Рунебергинкату. Скоро покажется Дёбельнинкату. Еще есть время подумать. Может, вернуться и сказать, что Линнее удалось от него улизнуть? Женщины, если захотят, бывают очень хитрыми и проворными. Пертти решил заглянуть в близлежащую «Элиту» и обдумать этот вариант за кружкой пива.
Но, к несчастью для Линнеи, зоркий швейцар пресек его попытку присоединиться к господам, обедающим в ресторане. И неудивительно, у Лахтелы был вид закоренелого преступника. Охранник решил, что этот громила или пьян, или под кайфом, или просто сумасшедший. Рожа ему показалась знакомой: охранник вспомнил, как Пера пару лет назад затеял потасовку на летней террасе ресторана. К тому же от гостя жутко воняло потом и перегаром, словно он всю ночь провалялся в вытрезвителе.
— В другой раз, приятель.
Пере не оставалось ничего другого, как вернуться на улицу. Внутри у него все кипело. Как они смеют так с ним обращаться! Теперь уже и в кабак нельзя зайти, чтобы промочить горло! Да у него с самого утра, как его вышвырнули из трезвяка, ни капли во рту не было! Этот инцидент и решил судьбу Линнеи Раваски.
Все сомнения как рукой сняло. Теперь Пера думал только о том, что все буржуи и угнетатели должны быть стерты с лица земли. Теперь казалось вполне справедливым осуществить план, задуманный с приятелями.
Пертти Лахтела поднялся на лифте и позвонил в дверь Яакко Кивистё. Через минуту дверь открыла перепуганная старушка. Пера рванул в дверь, велев женщине молчать. Только тогда Линнеа признала в незваном госте приятеля Кауко и чуть не умерла со страху.
