— Короче, получился международный фильм и внешнеполитический скандал. Воркута, Калифорния, Польша — а я задыхаюсь тут, в эпицентре конфликта! Так что, Герман, некогда мне рыбу ловить!
На следующий день, испытывая рыболовные сети в Весконниеми, полковник долго задумчиво посматривал на Уулу и наконец рассказал ему о нахальном преступлении в Утсйоке, которое совершил какой-то лапландец. У Уулы даже поплавок из рук выпал, он побледнел и нервно закашлялся.
В Инари поймали невероятное количество корюшки, поставили котелок на огонь и стали смотреть в летнее небо. Через неделю Уула сходил в офис прокурора и расписался в получении паспорта. Сам же прокурор, судя по всему, уехал по делам в округ Утса.
Итак, можно было отправляться в Хаапаранту. Напоследок засолили два бочонка жирных корюшек. Уула решил, что в Альпы их лучше везти в соленом виде, а там выставить на стол во время последней дружеской трапезы.
Глава 25
Приехав в отель Хаапаранты, полковник Кемпайнен спросил у портье, нет ли для него письма. Корпела, видимо, еще не приезжал. У полковника зародилось мрачное подозрение. Вдруг они уже лежат на дне океана, погребенные в дорогом туристическом автобусе? Полный мрачных мыслей, полковник заказал двухместный номер и попросил Уулу отнести туда багаж.
К вечеру выяснилось, что полковник волновался зря. Автобус Корпелы въехал во двор отеля, и нижнее фойе наполнилось веселой толпой. Встреча была радостной. Самоубийцы наперебой хвастались неделей норвежского отпуска. Они выглядели здоровыми и отдохнувшими, о смерти даже не упоминали. Проректор Пуусари крепко обняла полковника у всех на виду. Релонен отступил в тень, а Кемпайнен с Пуусари отправились в город на прогулку. Они ознакомились с невзрачным кладбищем Хаапаранты. От финских кладбищ оно отличалось тем, что здесь не было ни одной могилы героя.
На следующий день полковник по дешевке продал свою машину какому-то спекулянту из Торнио: он решил, что машина ему больше не понадобится и от нее пора избавиться.
В Хаапаранте закупили провизию и все необходимое, а именно: 33 полотенца, 33 расчески и 33 зеркала, 15 помазков, 200 пар колготок, 70 килограммов картофеля, килограмм крема для обуви и тысячу сосисок. Сухопутный капитан совершил набег на шведский винный магазин и купил 100 бутылок водки и двенадцать упаковок пива. Полковник все оплатил.
Во второй половине дня отправились дальше на юг. Начался дождь. Корпела и фельдфебель в отставке Корванен по очереди вели автобус по территории Швеции, ночью прибыли в Мальмё.
Агрессивный оптимист Сеппо Сорьонен взял на себя заботу о развлечениях. Он рассказывал в микрофон стихи и забавные истории. В южной части Стокгольма он признался, что написал книгу сказок, которую издатели не допустили к публикации, хотя, по мнению Сорьонена, тема была интересная и вообще это было великое творение.
Ему разрешили рассказать свою сказку. Одновременно включили шведское радио, но никто не захотел слушать тяжелый рок, как, впрочем, и спортивный репортаж по другому каналу.
Сорьонен сказал, что написал сказку пару лет назад. В какой-то газете ему попалась статья о том, что за последнее время условия жизни белок в Финляндии резко ухудшились. Расплодившиеся стервятники уничтожали беличье племя. Шишек стало меньше. Есть, конечно, орехи, но лишайников в лесу уже не найти, а ведь это основной материал для строительства дупла. И все из-за плохой экологии: лишайники исчезли уже во всей Южной Финляндии! Еще большее беспокойство вызывала ситуация в Восточной Лапландии, в области Сала и на мысе Куола — все из-за промышленных отходов. Белкам с мыса Куола приходилось выкладывать свои дупла корой можжевельника; на окраинах крупных поселков белки догадались вместо лишайника использовать стекловату, которую находили на стройках. Но эти заменители по своему качеству уступали натуральному лишайнику: теперь бельчата дрожали от холода во влажном и вредном для здоровья дупле. К тому же стекловата могла вызвать у бельчат рак легких. Белки, к сожалению, пока не научились оклеивать стены обоями, хотя обойных обрезков могли найти сколько угодно.
Дядюшка Сорьонен начал серьезно обдумывать проблему беличьего жилища как тему художественного произведения. Внезапно ему в голову пришла блестящая мысль написать об этом детскую книжку. Он предположил, что ту же статью случайно мог прочитать и пятидесятилетний паромщик и рыболов Яакко Ланкинен, который в свое время женился, завел двоих детей и овдовел. Дети выросли, у Ланкинена теперь было достаточно денег и, вдобавок ко всему, много свободного времени, особенно длинными зимними вечерами. Ланкинен был человек доброй души, жил один на берегу большого озера и в меру сил занимался охраной окружающей среды.
Яакко Ланкинен забеспокоился о судьбе несчастных бельчат и стал думать, как улучшить условия их жизни. Он стал выяснять, можно ли заменить лишайник каким-нибудь другим материалом, но ученые ответили, что настоящий природный лишайник-единственный подходящий материал для строительства дупла. Вот только он перевелся в лесах Финляндии. Его, конечно, можно искусственно выращивать специально для белок.
Паромщик Яакко Ланкинен вспомнил, что лишайник в больших количествах растет в Сибири. Но не везде, а лишь там, куда еще не добралась промышленность, убивающая природу. Он поехал в экспедицию за Урал и лично в этом удостоверился. Заодно он подружился с местными жителями и поведал им о своей идее закупать в больших количествах лишайник. Он пытался их заинтересовать, обещая заплатить за мох вожделенной западной валютой. В зимнее время в Сибири полным-полно праздношатающихся крестьян — почему бы не привлечь их для сбора лишайника? Но все оказалось гораздо сложнее: пришлось изобрести инструменты для сбора мха, выдержать продолжительную бумажную войну со всеми инстанциями и, наконец, раздобыть через отделение иностранной торговой комиссии разрешение на закупку мха. Потом Яакко Ланкинен возвратился в Финляндию, чтобы уладить денежный вопрос.
Ланкинен взялся за работу, договорился о спонсорстве, заключил необходимые соглашения, завязал отношения.
Наконец-то проект сдвинулся с места. В Сибири начали собирать лишайник: тысячи старушек лазили по деревьям. Пригласили и ветеранов войны в Афганистане, оставшихся без работы, — они тоже участвовали в выщипывании лишайника. Под аккомпанемент веселой болтовни росли горы мха. Добычу развешивали на высоких пряслах, потом везли на совхозную молотилку, где паковали в мешки. Тюки с лишайником отвозили на склад у Сибирской трассы. Оттуда, после проверки, тюки грузили в вагоны и отправляли на пограничный пункт Ваалимаа, где Ланкинен вместе с официальным представителем железных дорог принимал товар. Расплатившись с таможней, Ланкинен выгружал тюки и оставлял лишайник на хранение.
В ВВС Ланкинен взял в аренду вертолет средней тяжести, где установил механизмы для распыления и ворошения мха. Их для него спроектировал Государственный научно-технический центр. Паромщик стал с вертолета разбрасывать сибирский мох по всей Южной Финляндии и в Сале, там, где по данным ученых, были самые крупные поселения белок, страдающих от отсутствия необходимых материалов для строительства домов. Распылитель выдавал клочки мха нужного размера, и они плавно опускались с неба на леса. Белки, охваченные безнадежным пессимизмом, вдруг получили с небес необходимые стройматериалы и растащили их по дуплам. Проект удался на славу. В финских лесах появились тысячи новых гнезд, в которых самки вывели прелестных бельчат. Теперь у них были дома что надо, и бельчата росли здоровыми, с пушистой шерсткой.
