– Вы говорили насчет моего окружения, – напомнил Илья Данилович.
– Именно, – кивнул Дронго. – Подумайте, кто именно вас окружает. Дочь, которая возненавидит вас, если узнает, что произошло с ее другом. Ваш личный секретарь, над которой вы много лет издеваетесь. Ваша первая жена, которая умирает в больнице и на которую вам наплевать. Ваша вторая жена, сына которой вы лишили наследства. Ваша третья супруга, брату которой вы помогли выйти из колонии и который вас тоже не особенно любит. Наконец, полковник Метельский, бывший офицер, который из-за вас превратился в преступника и убийцу. И вы полагаете, что все эти люди вас искренне обожают?
– Пока у меня есть деньги, они все будут меня любить и облизывать, – жестко произнес Смыкалов, – а когда денег не станет, всем будет плевать на меня. Неужели вы в этом сомневаетесь?
– И вам не обидно?
– Так устроен наш мир. И изменить его я уже не смогу. Если у вас есть деньги, много денег – вы умный, талантливый, успешный, любимый, значимый человек, с которым все будут считаться и которого будут уважать. Если у вас нет денег, то вы – лох, неудачник, пустое место, никому не интересный человек, которого никто не уважает и не ценит. Таков современный мир. Это правила игры, Дронго, и с этим ничего нельзя сделать. За деньги можно купить все: власть, уважение, любовь… И никому не интересно, каким образом вы заработали свои миллионы. Если сумели их получить, значит, вы молодец, не сумели – неудачник. И не нужно говорить мне о моральных ценностях. Все моральные ценности можно купить за очень небольшие деньги. Или вы со мной не согласны?
– А если бы тогда, в августе, вы не получили своего назначения, – поинтересовался Дронго, – и ваша жизнь пошла бы по другому руслу? Вы об этом никогда не думали?
– Думал. И очень часто думал. Но, видимо, все должно было произойти так, как произошло. Наш комбинат закрылся уже через два года. И все свободные площади были проданы или приватизированы. Нужно было крутиться, изворачиваться, придумывать, ловчить, чтобы не только остаться на плаву, но и заработать. Хотя бы тот начальный капитал, который помог мне потом сделать мои миллионы.
– Если я скажу, что вы несчастный человек, вы со мной не согласитесь, – мрачно произнес Дронго. – А деньги сделали из вас настоящего монстра. Вы были аутсайдером, которого просто выдернули из привычной среды. И все последние двадцать с лишним лет вы подсознательно помнили о своей прошлой жизни и боялись туда вернуться. Именно поэтому вы мстили Тапхаеву, унижали Шестакову и готовы были на все ради сохранения своих денег, которые позволяли вам чувствовать себя победителем.
– Я уже говорил вам, что моральные сентенции не для меня, – поморщился Смыкалов, – они вызывают у меня отвращение. – Он поднялся, чтобы уйти. И обратился напоследок к Дронго: – Уезжайте отсюда. Вам не нужно оставаться на вечерний прием. Здесь будут близкие люди, друзья и родственники. Я не хотел бы, чтобы такой человек, как вы, был среди них. Можете не волноваться, сотрудники Метельского вас не тронут.
Смыкалов повернулся и ушел. Дронго остался сидеть на скамейке. Все было сказано, все было понятно. Нужно было уезжать. Здесь он был уже лишним. Он вернулся в дом, поднялся к себе на второй этаж, собрал вещи. И вдруг услышал в коридоре громкие голоса – спорили мужчина и женщина.
– Я скажу этому негодяю, что уезжаю, – кричала женщина.
– Не ори, – гневно попросил мужчина с характерным грузинским акцентом, – не нужно так нервничать. Возможно, он еще изменит свое решение.
– Он сказал, что собирается лишить Артура права на наследство, – продолжала бушевать женщина, – я ему этого никогда не прощу.
– Не кричи, – снова попросил мужчина, – давай зайдем в комнату, нас могут услышать.
– Пусть все слышат, – нервно произнесла женщина, – я сейчас пойду к нему и скажу все, что я о нем думаю.
– Зайди в комнату, – повысил голос мужчина, – и перестань орать.
Дронго услышал, как хлопнула дверь. Очевидно, это были Карина и ее грузинский муж, которые узнали о том, что Смыкалов собирается отказать ее сыну в праве на наследство. Именно поэтому она так возмущалась. Дронго уже собрал свой чемодан, когда услышал осторожный стук в дверь.
– Войдите, – крикнул он.
В комнату вошла Жанна. Она была одета в темное платье. Было заметно, что она недавно плакала.
– Вы уезжаете? – спросила она.
– Ваш отец предложил мне покинуть дом, – объяснил Дронго, – и я считаю, что должен уехать.
– Вместе со мной, – неожиданно сказала она.
– Нет, не с вами. Вы можете остаться здесь. Вам ничего не угрожает.
– Не могу, – очень тихо произнесла Жанна, – я все слышала.
– В каком смысле?
– Вы постучались сначала ко мне, – объяснила молодая женщина, – но я была в ванной, а потом вы постучались к Анне Шестаковой. Когда я открыла дверь, то увидела, как вы входите к ней. Я подошла к дверям и услышала ваш разговор. Я все поняла.
Он молчал. Только этого не хватало! Он должен был услышать ее шаги. Но он был слишком занят этим важным разговором с Шестаковой.
– У Филиппа были проблемы с деньгами, – вспомнила Жанна, – он хотел купить мотоцикл и не мог собрать деньги. А в последние месяцы я начала находить у него пакетики с каким-то порошком. На все мои вопросы он отвечал, что это обычные порошки от головной боли. Теперь понимаю, какая я была дура.
– Все не так просто, – возразил Дронго.
– Да, я понимаю, – вздохнула она, – но все это так неожиданно. И так страшно. Я хотела бы поговорить с отцом перед отъездом. Извините… – Она повернулась и быстро выбежала из комнаты.
«Только этого не хватало, – огорченно подумал Дронго, – не нужно было пускать ее к отцу. Этот разговор будет неприятен им обоим».
Он подумал, что нужно пойти за ней, когда дверь без стука открылась и в комнату вошел полковник Метельский.
– Я же вас предупреждал, – без гнева сказал он, – чтобы вы не приставали со своими расспросами к гостям и сотрудникам.
– Можете не продолжать. Меня уже выставили из этого дома, – сообщил Дронго, – Смыкалов предложил мне немедленно отсюда уехать.
– Это самое лучшее, что вы можете сделать, – убежденно произнес Метельский, – иначе у вас действительно начнутся очень большие неприятности.
– Вы же были хорошим офицером, Метельский, – сказал Дронго. – Подумайте, во что вы превратились.
– В начальника службы безопасности одной из самых крупных транснациональных компаний, – холодно ответил полковник, – с окладом, равным моей пенсии за пять лет. Или вы не знаете, какую пенсию получает отставной полковник? Десять лет назад я закончил свою службу, и у меня в кармане было четыреста долларов. Просто в группе Потапова работали профессионалы, которые не «крышевали» бизнесменов и не брали взяток. Там занимались настоящим делом. Но когда меня «ушли на пенсию», выяснилось, что я просто никому не нужен. Никому не интересен. Я мог пойти вахтером на какой-нибудь завод или устроиться начальником женского общежития где-нибудь за городом. Денег я не накопил, никакого имущества у меня не было. Только квартира, где я жил с двумя дочками, которые учились в институтах и которых я должен был содержать. И в тот момент меня пригласил к себе Илья Данилович. Вы считаете, что я должен был отказаться? У меня не было вашей репутации и никто не собирался высылать мне чеки с круглыми суммами. И не смотрите на меня с таким презрением. Мне иногда самому не хочется на себя смотреть. Только вы ничем не лучше меня. Вы тоже получаете деньги от олигархов и работаете на богатых клиентов. Мы похожи, Дронго. Мы похожи друг на друга, как похожи все бывшие отставники, у которых есть только два пути: остаться принципиальными, умирать с голода и быть свободными или подумать о своей семье, устроиться на работу и применять свои профессиональные навыки там, где они более всего востребованы.
