– Доброе утро, – сказала она.
– Доброе утро, – кивнул ей эксперт.
– Вы, наверное, жутко на меня обиделись за мое вчерашнее поведение, – предположила Мадлен.
– Нет, я понял ваши мотивы. Вы были правы, – достаточно спокойно сказал он.
– Я просто сорвалась, – призналась она, – уже потом поняла, что поступила чудовищно глупо и некрасиво. Так нельзя делать. Они вполне могли найти меня по мобильным телефонам. Но я воспользовалась моментом и сбежала. Наверное, я была еще не готова к подобному испытанию.
– Ничего страшного, – успокоил ее Дронго, – возможно, нужно было пережить и нечто подобное. Это немного отрезвляет.
– Не нужно так говорить. Я чувствую себя последней дрянью. И понимаю, что поступила очень некрасиво.
– Все нормально. Лучше скажите, как вы спали?
– Плохо, – призналась Мадлен, – и мне всю ночь снилось, как меня убивают. Каждый раз я просыпалась от боли, когда пули входили в меня, разрывая мне тело.
– Своеобразный комплекс вины, – пошутил Дронго. – А лицо нападавшего вы разглядели?
– Не успела, – призналась она, – ни во сне, ни наяву.
– Это к лучшему, – убежденно произнес Дронго, – иначе он бы начал охотиться и за вами.
– Утром мне звонили из полиции, – сообщила Мадлен, – они просили приехать к одиннадцати, но я объяснила, что у нас важная встреча и я смогу прибыть только после четырех. Они согласились.
– Мне еще не звонили, – вспомнил Дронго, – но, думаю, скоро они позвонят. И наверняка не дадут мне времени, чтобы побывать на открытии конференции.
Она взяла ломтик кекса и сыр, усаживаясь рядом с Дронго. Попросила принести ей кофе с молоком.
– Надеюсь, что вы меня понимаете, – сказала она.
– Не нужно так себя терзать, – предложил Дронго, – у нас все равно получилась чудесная встреча.
Она грустно улыбнулась.
– Может, мы вечером вместе поужинаем, – предложила Мадлен, – только без киллеров и без журналистов. Может, прямо в ресторане отеля.
– Надеюсь, что у нас будет время, – согласился Дронго, – но пока не будем договариваться. Решим все ближе к вечеру.
Она согласно кивнула. Выходя из зала ресторана, он увидел еврокомиссара Фредерика Гиттенса в окружении журналистов. Увидев Дронго, тот закончил говорить и подошел к эксперту. Сразу два помощника спешили за ним.
– Что у вас произошло, господин Дронго? – поинтересовался еврокомиссар. – Мне рассказали, что вчера вы чудом избежали смерти.
– В меня стреляли, – подтвердил Дронго.
– Какое безобразие. В нашей спокойной стране уже невозможно нормально существовать, – возмутился Гиттенс, – скоро эмигранты из Азии, Африки, Латинской Америки и Восточной Европы заполонят весь наш континент и нам придется решать, что именно следует делать. Либо искать себе новый континент, либо каким-то образом ограничивать права прибывших.
– По-моему, это был европеец, – возразил Дронго.
– Если у него европейская внешность и светлая кожа, это еще ни о чем не говорит, – резонно заметил Гиттенс, – нужно найти этого негодяя и показательно его наказать.
– Это уже забота полиции, – заметил Дронго.
– Невольно подумаешь, что Схюрман и его партия правы, когда требуют резко ограничить права прибывающих эммигрантов, – сказал Гиттенс. – Удачи вам, господин эксперт. Надеюсь, что вы сумеете помочь в розысках убийцы и тех, кто посмел на вас напасть. В Брюсселе очень внимательно следят за всем, что здесь происходит. Убийцы считали, что сумеют сорвать нашу конференцию. Но мы и без нашего турецкого друга сумеем ее провести. Кстати, Турция присылает вместо погибшего дипломата, другого переговорщика. Он прибудет в Брюгге сегодня вечером.
– Вы уже сообщили в Турцию об убийстве их дипломата? – поинтересовался Дронго.
– Конечно, сообщили, – мрачно ответил еврокомиссар, – это такое несчастье. Хорошо еще, что он не был женат. Иначе его вдова и дети оказались бы без своего кормильца.
– У него брат известный ювелир, – возразил Дронго, – они бы не остались на улице.
– Откуда вы знаете? – спросил с явным подозрением Гиттенс. – Он обычно об этом никому не рассказывал.
– Я случайно узнал об этом только вчера.
– Несчастная семья, – пробормотал еврокомиссар, отходя к другой группе журналистов. Его помощники с трудом оттесняли журналистов, чтобы дать пройти грузному Гиттенсу. И почти сразу позвонил мобильный телефон у самого Дронго. Сомнений не оставалось – это звонил сам комиссар ван Лерберг. Дронго выслушал пожелания комиссара полиции прибыть к ним немедленно, чтобы дать показания по вчерашнему инциденту. Дронго пробормотал, что приедет прямо сейчас. Их конференция должна была начаться в одиннадцать, а до этого всем участникам раздавали проспекты и документы конференции. Увидев бегающих Морзоне и его напарника, Дронго брезгливо поморщился. Зато сам Морзоне, увидев эксперта, радостно вспыхнул, бросаясь к нему.
– Как вы спали, господин эксперт? – поинтересовался Морзоне.
– Вашими молитвами, – в сердцах ответил Дронго, – в следующий раз звоните в более приличное время.
– Тогда договоритесь со своим киллером, чтобы он нападал на вас в первой половине дня. И тогда мы успеем все сообщения по вашей персоне публиковать в «Ведомостях».
– Я попрошу их убивать меня только в утренние часы, – пообещал Дронго.
– Не любите вы журналистов, – сказал Морзоне.
– Таких, как вы, действительно не люблю.
– А мы делаем такое благородное дело. Пытаемся вас защитить…
– Вы полагаете, что, если киллер прочтет вашу статью, он передумает меня убивать?
– Но он хотя бы поостережется, – весело предположил Морзоне, – но мы все равно хотим сделать большое интервью с вами. Такой «герой невидимого фронта», когда о ваших подвигах многие даже не подозревают.
– И не нужно. Моя работа требует тишины.
– Но это интересно, – настаивал Морзоне, – я смотрел вашу биографию в Интернете. Вы умудрились попасть даже в Википедию. Там есть про ваши достижения и успехи. В том числе и про ваши два ранения, и про ваши награждения. Вы ведь успели отличиться даже в Анголе?
– Я об этом не помню, – отрезал Дронго.
– А девятнадцать лет назад вы были в гостях у самого Саддама Хусейна, умудрившись попасть в осажденный Багдад, – продолжал Морзоне.
– Об этом вы тоже узнали?
– Разумеется. Это же невероятный факт. Такой мужественный, отважный и смелый человек в логове диктатора.
– Я был там по другим делам, – напомнил Дронго, – и под своим именем. Ничего необычного я там не делал.
– Но вы встречались с таким руководителем, – настаивал Морзоне, – вы наверняка его видели в Багдаде.
