– Честно говоря, я и сам не понимаю. В российском посольстве считают, что это убийство – провокация американцев или израильтян. Американские спецслужбы, наоборот, считают, что это могли сделать сами россияне или французы. Израильтяне уверены, что это убийство – дело рук иранских спецслужб, а сами иранцы говорят о зарвавшихся агентах сионистов.
– Меня в данном случае интересуют твои выводы, – жестко проговорил Кулиев.
– Они еще не сделаны. Как ты сам заметил, я в городе всего два дня, только вчера утром приехал из Москвы. В условиях такого тотального интереса ко мне со сторон всех спецслужб даже не представляю, как именно я смогу проводить расследование.
– Ты должен был понимать, в какой клубок засовываешь голову, когда согласился провести параллельное расследование убийства Шевалье, – заметил Кулиев.
– Теперь понимаю. Но уже поздно. И раз ввязался в эту драку, должен хотя бы понять, кто и зачем собирается меня убить.
– Машина, о которой ты спрашивал, участвовала в нападении на тебя? – Кулиев, разумеется, знал и о его телефонном звонке Самедову.
– Видимо, да. В ней находилось двое неизвестных. Один из них вылез с оружием, чтобы выстрелить в меня, и даже прицелился, но мой напарник успел среагировать гораздо быстрее.
– В центре города, – покачал головой Кулиев. – Неужели ты думал, что никто не узнает? Это было по меньшей мере наивно.
– Я не думал, что в центре моего родного города меня захотят убить, – в тон ему ответил Дронго.
– У тебя было слишком много разных встреч, каждая из которых могла стать поводом для подобного решения, – возразил Кулиев. – А теперь постарайся объяснить, кто и почему решил тебя устранить. Тебе удалось что-то узнать за эти два неполных дня?
– Пока я только пытаюсь выяснить, что именно у вас произошло, и у меня есть подозрение, что дело в личности самого погибшего. Он не был идеальным дипломатом; судя по тем фактам, которые мне удалось узнать, он был двойным или тройным агентом, в результате чего вызывал подозрения у каждой из сторон.
– Это еще не доказано.
– Но такая версия возможна.
– Мы все проверяем, – сообщил Кулиев, – и никто не говорил, что нам нужны дополнительные помощники.
– Однако сюда уже приехали Никитин и Лелуп. И вполне вероятно, что расследованием этого убийства занимаются еще и сами иранцы, американцы, израильтяне. Помнишь Райкина? «Не слишком ли много образования на один бифштекс?».
– Мы занимаемся расследованием, чтобы не уронить престиж государства, чтобы найти возможного убийцу. А ты путаешь нам все карты, так как мы не знаем и не понимаем, на чьей стороне ты будешь драться, когда мы найдем убийцу. Если тебя прислала Москва, то почему ты встречаешься с иранцами и американцами? Если кто-то другой, то соответственно почему ты поехал к российскому послу? Вопросов много, а ответов практически нет.
– Сначала допросите заместителя начальника полиции, в чьей машине находились мои убийцы, – предложил Дронго.
– Уже проверяем, – сказал Кулиев, – или ты думаешь, что мы не смогли вычислить без твоей помощи вторую машину, которая участвовала в перестрелке?
– Перестрелки не было, – вмешался Вейдеманис, – они не успели выстрелить. Это я выстрелил два раза.
– И напугали десятки людей, – вставил уже Самедов. – Нужно было подумать, прежде чем стрелять.
– Нужно было еще церемонно поклониться и узнать про их намерения, – иронично продолжил Дронго, – а потом сделать книксен и спросить, сколько раз они собираются в нас стрелять? Ты считаешь, что у нас было время на подобные менуэты?
– Не передергивай, – нахмурился Кулиев, – я этого не говорил. Но можно было сделать все несколько иначе. Тебе необязательно было выходить из ресторана, если твой друг заметил, что вас ждут неприятности. Могли просто отсидеться в ресторане и вызвать полицию. Они бы никогда не посмели стрелять при появлении офицеров полиции.
– Они бы просто спустились в ресторан и удавили бы нас как котят, тем более что там нет второго выхода. Тебе было бы лучше, если бы ты поехал в морг на мое опознание? – со злобными нотками в голосе поинтересовался Дронго.
– Не говори глупостей! В нашей стране уже давно нет таких политических убийств.
– А Шевалье убили в другой стране?
– Шевалье убили в результате разборок разных спецслужб между собой, – отчеканил Кулиев, – которые не поделили этого дипломата и каждая из которых считала вправе предъявить ему свои претензии. Это могло случиться в любом другом городе. Где угодно.
– В другом городе не работает одновременно столько посольств и разведок, – устало возразил Дронго, – но, в общем, ты прав. Город, конечно, ни при чем. Это убийство связано прежде всего с профессиональной деятельностью погибшего дипломата.
– Давай закончим наш ненужный спор, – предложил Кулиев. – Итак, что тебе известно об этом убийстве? Только откровенно. Ты ведь проводишь параллельное расследование по предложению Москвы?
– Возможно.
– Если будешь отвечать таким образом, мы не сможем тебе помочь, – снова нахмурился Кулиев.
– А я думал, что ты пришел ко мне, чтобы я помог вам, – усмехнулся Дронго.
– Будем считать, что мы оба помогаем друг другу, – примирительно произнес Кулиев. – Итак, что именно произошло? Давай уже без ненужных споров. В конце концов вспомни, что мы с тобой вместе учились. Хотя бы иногда старайся помогать и нам.
– Это я сейчас и делаю.
– Рассказывай, – кивнул Кулиев.
– Американцы считают, что это – провокация иранской стороны, – сообщил Дронго.
– Иранцы рехнулись, чтобы убивать своего агента у российского посольства, рискуя лишиться последнего союзника в регионе? – возмутился Самедов. – Ты думаешь, о чем говоришь?
– Именно поэтому американцы считают, что иранская разведка могла пойти на такой шаг, когда никто не станет их подозревать в подобных нелогичных действиях. Сама фигура Шевалье вызывает много вопросов. Затем дальше. Сами иранцы считают, что это – провокация либо американцев, либо израильтян. Скорее даже израильтян, которые за последние несколько месяцев уже убили трех известных иранских ученых, занятых разработкой ядерной программы в Иране.
– Что думают в российском посольстве?
– Считают, что необходимо провести тщательное расследование. Но не хотят делать поспешных выводов, понимая, как важно сначала все уточнить.
– Правильно думают, – согласился Самедов.
– Что еще? – требовательно произнес Кулиев.
– Еще я встретился с Нафиси, он очень недоволен ситуацией вокруг убийства Шевалье и, не скрывая, говорил мне об этом. Но самое неприятное, что вчера вечером, когда я вышел из иранского посольства, я нашел своего водителя оглушенным, в салоне лежала записка, в которой мне предлагалось немедленно уехать.
