– Теперь я с вами не согласна, – она все-таки улыбнулась. – Я поняла. Вы затеяли этот разговор нарочно, чтобы отвлечь меня от всех этих ужасных событий.
– И поэтому тоже, – согласился он.
Джина сжала его ладонь и задумчиво произнесла:
– Вы очень забавный человек, господин эксперт…
Глава 12
Всю ночь рядом с ними выли шакалы. Женя спала, а остальные вынужденно слушали эту какофонию звуков, иногда стреляя по кустам, чтобы отпугнуть особо ретивых и голодных животных, которые, почувствовав запах крови, собрались вокруг костров. Когда начало рассветать, люди обнаружили уже обглоданные останки двух застреленных шакалов.
Едва солнце появилось на горизонте, как Мбага предложил собираться. Оружие держали наготове. Обе машины медленно тронулись в путь. Еще несколько раз приходилось стрелять, отпугивая стервятников. Когда они пересекали реку, на них со спокойным недоумением смотрели бегемоты, находившиеся неподалеку.
Наконец охотники прибыли в дом. Тело Ишлинского перенесли в одну из комнат, накрыв свежей простыней. Все разошлись по своим комнатам, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя после изнурительной ночи. Мбага остался сидеть на земле перед домом, куда ему вынесли еду и воду. Он не пил никаких напитков, кроме буйволиного молока и чистой воды. Бинколетто сел за телефоны, чтобы сообщить в Найроби о происшедшей трагедии. Дронго вышел во двор. Здесь было тихо и спокойно. Машины уже отогнали, мертвых животных унесли, чтобы снять с них шкуры. Мбага продолжал сидеть на земле. Дронго подошел к нему, сел рядом. Они просидели достаточно долго, минут тридцать или чуть больше, когда наконец охотник обратил внимание на сидевшего рядом человека и повернул к нему голову.
– Это была не ошибка, – сказал Дронго. Он не спросил – он произнес эти слова именно как утверждение.
Охотник отвернулся и на несколько минут замолчал. Затем наконец произнес:
– Мы, масаи, не вмешиваемся в дела белых людей.
– Я знаю, – кивнул Дронго, – но белые люди сами попросили тебя помочь им на охоте.
– И я всегда помогал.
– Это я тоже знаю. Хозяин дома говорил о тебе много хорошего. А теперь скажи: ты тоже понял, что это был не случайный выстрел?
– Мбага охотник, – пояснил тот, – и поэтому знает, когда стреляют случайно, а когда нарочно.
– Выстрел был под левым углом, – продолжал Дронго, – а львица находилась справа от нас. И стреляли настолько с близкого расстояния, что почти разорвали ему грудную клетку. Пуля вышла со спины, а на одежде видны пороховые следы.
Мбага с уважением посмотрел на сидевшего рядом человека.
– Это ты убил леопарда? – спросил он.
– Да.
– Но хозяин дома рассказал мне, что ты стрелял в зверя, когда он прыгнул на тебя. Скорость леопарда известна всем людям, живущим в этих местах. Разве ты охотник?
– Можно сказать, что да, – чуть подумав, ответил Дронго.
– Ты так хорошо стреляешь?
– Да, я хорошо стреляю. Я принимал участие в соревнованиях по стрельбе у себя в стране, – пояснил Дронго.
– Тогда ты не только охотник, но и следопыт, – сделал вывод Мбага.
– Возможно. Но ты не ответил на мой вопрос. Его нарочно застрелили?
– Мы не вмешиваемся в дела белых людей, – снова повторил охотник.
– Это я уже слышал. Да или нет?
– Его не могли случайно убить, – наконец сказал Мбага, – ты прав. Он стоял слева, а львица напала справа. Кто-то нарочно развернулся и выстрелил ему в грудь. Это не ошибка. Стреляли намеренно.
– Я тоже так подумал, – сказал Дронго. – Значит, это было убийство.
– Нас там было не так много, – напомнил охотник, – и Мбага не стрелял в белого. В него стрелял кто-то из ваших.
– Это я тоже понимаю, – согласился Дронго. – Кроме меня и тебя, в тот момент там были хозяин дома Энцо Бинколетто, друзья погибшего Дживан Араксманян и Руслан Стригун, швейцарский банкир Поль Бретти и его хорошая знакомая Евгения Кнаус.
– Мне эти имена ничего не говорят, – сказал Мбага, – но, кроме этих пятерых, там были еще двое.
– Они оставались у другой машины, – напомнил Дронго.
– Это необязательно, – заметил охотник, – женщина тоже должна была сидеть у машины. Но она смогла вернуться с вами.
– Эти двое сидели в машине, – повторил Дронго, – я сам их там видел.
– Ты видишь только то, что можешь видеть, – сказал Мбага, – и не видишь того, чего не можешь.
– Хорошо. Предположим, что мы посчитаем и их. Семь человек, кроме нас двоих. Это много, Мбага. Нужно найти одного, кто совершил это убийство.
– Найди его сам. Мбага сказал тебе все, что он знал. – Охотник поднялся и взял свое ружье. – Теперь все масаи будут знать, что на моей охоте убили белого человека, – добавил он с невозмутимым выражением лица, – значит, я должен отдать свое ружье сыну и перестать быть охотником.
– Ты ни в чем не виноват, – поднялся следом за ним Дронго, – ты не мог следить за львами и людьми, тем более когда кто-то стреляет в своего друга.
– Я должен был следить, – возразил охотник.
– Никто не узнает, – сказал Дронго, – ведь никого из масаев здесь не было. А мы не пойдем в ваше племя, чтобы всем обо всем рассказывать.
– Об этом сегодня узнает вся деревня масаев, – невозмутимо произнес Мбага.
– Откуда? Там не было никого из ваших.
– Там был я, – напомнил охотник, – и я расскажу всем о моем позоре.
Дронго подумал, что ему все равно не понять логику мышления этого человека. Мбага должен был вернуться в свою деревню и сам рассказать о собственном промахе… Ему и в голову не могло прийти, что такой позорный факт можно скрыть от своих соплеменников.
– Прощай, – сказал Мбага, поворачиваясь в другую сторону, и, уже глядя на гору, добавил: – Сегодня была хорошая охота. Жаль, что она так печально закончилась.
С этими словами он неторопливо тронулся в путь. Дронго проводил его долгим взглядом и, не найдя ничего лучшего, снова сел на землю. Значит, это было убийство.
Первый, на кого падает подозрение, – это банкир Поль Бретти. По не понятным пока причинам он также странно вел себя в Кейптауне – едва приехав в город, взял ночью машину и куда-то уехал. За это время убили Стивена Фостера. Затем Бретти вернулся, сдал машину и поднялся к себе в номер…
Вчера ночью он довольно долго спорил с Араксманяном. Тот просил о какой-то финансовой отсрочке, а Бретти не соглашался. Возможно, устранение друзей Бинколетто каким-то образом связано с этим разговором. Тогда подозрения против швейцарского банкира более чем обоснованны. Хотя выстрелить в темноте он мог и с испуга. А вот зарезать Стивена вполне был способен. По крайней мере, рукопожатие у него достаточно сильное. И он дважды точно стрелял в уссурийского тигра, несмотря на его плохое зрение. Или это уловка? Тогда действительно главный подозреваемый – это Поль Бретти.
