Дюнуа спокойно его выслушал и, поправив очки, спросил:
– Каков же вывод?
– Двухтомник издается в интересах ЦРУ или другой крупной спецслужбы. И все факты, приведенные в нем, наверняка проверены и перепроверены. Именно эти финансовые структуры, указанные в книгах, нужно было обвинить в связях с террористическими организациями и наркомафией. Прикрываясь при этом вашим громким именем…
– И твоим, – добавил Дюнуа.
– Да, и моим, – кивнул Дронго.
– Тогда зачем ты согласился, если все так правильно просчитал?
– Во-первых, мне назвали ваше имя. Для меня это гарантия порядочности и надежности. Во-вторых, я успел внимательно прочесть обе книги и почти со всеми выводами, сделанными в них, согласен. Наконец, в-третьих. Если таким образом я смогу помочь вам изобличить несколько банкиров и олигархов, делающих свои деньги на крови людей, то буду считать, что не напрасно сюда приехал. Как вы сейчас сказали – мир станет немного лучше, так?
Дюнуа усмехнулся. Снова поправил очки.
– Значит, через два дня будет большой скандал, в котором мы все примем участие. Я предполагал, что ты все поймешь, но меня попросили выбрать самого лучшего эксперта для презентации этих книг, и я предложил твою кандидатуру. Ты всегда был достаточно независимым и честным, чтобы бояться обвинений в лоббировании чьих-то конкретных интересов.
– Судя по немецкому языку мистера Уотсона, который встречал меня в аэропорту, в самом издательстве тоже работают не совсем обычные книгоиздатели.
– Идем посмотрим книги, – предложил Дюнуа, – иначе мы с тобой можем наговорить кучу глупостей. А среди журналистов наверняка есть и такие, кто готов нас незаметно подслушать и выложить огромные деньги за нашу беседу.
Они поднялись и направились к экспозициям, находящимся в двух больших залах. На четвертом этаже, прямо у входа, располагалась большая экспозиция России, где были представлены популярные российские издательства. Дюнуа прочел их длинный список, посмотрел на выставленные образцы книг и обернулся к Дронго:
– Насколько я понимаю, ты должен хорошо знать русский язык. Это ведь основной язык вашей бывшей империи.
– И не только поэтому, – улыбнувшись, пояснил Дронго. – Национальные литературы благодаря русскому языку выходили в большой мир, и наоборот, большая литература приходила в национальные республики благодаря русскому языку. Я вообще полагаю, что в мире сегодня только пять основных литературных языков, остальные не играют такой роли…
– Интересно, – пробормотал Дюнуа, – какие именно?
– Английский, испанский, французский, русский, немецкий, – перечислил Дронго. – Любой автор, состоявшийся в одном из этих пяти языков, может считать себя достаточно известным и популярным писателем. Другие явно выпадают из этого списка, даже китайский, с их великой литературой и философией, на котором говорят полтора миллиарда человек, и хинди, и арабский, и японский. К великому сожалению, это правда. В мире остается все меньше языков. Английский вообще доминирует повсюду, но остальные четыре языка по-прежнему достаточно актуальны.
– Забавные наблюдения, – задумчиво произнес Дюнуа. – Я русского не знаю, остальные же четыре языка для меня не проблема. Мои родители из Эльзаса, а там традиционно знали не только французский, но и немецкий. Так как я слишком долго работал в Америке, то хорошо знаю не только английский, но и испанский. А вот русский – наиболее сложный, мне так и не удалось им овладеть.
– А я всю жизнь переживаю, что не владею французским, – признался Дронго.
Они шли мимо стендов с российскими книгами, и Дюнуа предложил:
– Пойдем на следующий уровень, где находится «Саймон энд Саймон».
В зале четыре-один, находившемся на верхнем этаже, располагался не только стенд этого американского издательства, но и экспозиции многих европейских издательств; из Турции, из Греции, из бывших югославских республик. Первая экспозиция была посвящена Сербии и сербским издательствам, перед ней стояла фигура нобелевского лауреата писателя Иво Андрича. Дальше шли издательства Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Македонии, Черногории. В глубине зала находились большие экспозиции Бразилии и Аргентины, а уже за ними – и стенд американского издательства «Саймон энд Саймон».
Около стенда, кроме самого Брестеда, постоянно дежурили трое или четверо молодых людей очень характерной наружности, напоминающие охранников. Брестед разговаривал с Уотсоном, молодым человеком, который встречал Дронго в аэропорту. В беседе участвовала и фройляйн Зудхоф. Дюнуа и Дронго подошли к ним, и Уотсон сразу тактично отошел, давая им возможность переговорить.
– Вы уже успели осмотреть наши залы? – поинтересовался Брестед.
– Немного, – ответил Дронго.
– В таком случае советую пройти дальше. Можно направиться в три-ноль и три-один. Эти залы в соседнем здании, и там много современных издательств из Германии; есть книги и на английском языке.
– Обязательно пойдем, – согласился Дронго. – А кто еще должен приехать на нашу презентацию?
– Герр Йорг Дрейфель, он бывший высокопоставленный сотрудник немецкой БНД, и мистер Стивен Хейнс, работал в Агентстве национальной безопасности и…
– Мы знаем мистера Хейнса, – быстро перебил его Дюнуа, – не нужно об этом говорить, нас могут услышать.
Брестед понимающе кивнул и замолчал.
– Кто это такой? – заинтересовался Дронго.
– Один из лучших специалистов АНБ, – тихо пояснил Дюнуа, – вся закрытая информация была получена от них. Он должен был уже приехать. Я его лично неплохо знаю уже много лет. Он абсолютно помешан на своей работе. На нашей работе, – поправился он.
– Такое количество экспертов на две книги, – пробормотал Дронго. – Может, мне вообще бросить свою работу и заняться книгоиздательством?
Все трое рассмеялись, только Зудхоф продолжала стоять с непроницаемым видом.
– Чем я могу быть вам полезен? – вежливо спросил Брестед.
– Спасибо, нас все устраивает – ответил Дюнуа. – На презентации будет кто-нибудь из официальных лиц?
– Обязательно. Должны приехать сотрудники городской полиции и федерального ведомства, а также трое федеральных депутатов. Между прочим, один из них – турок, представитель партии «зеленых».
– Сколько книг вы заказали?
– Сюда – только пятьсот, – признался Брестед, – и очень надеюсь, что их нам не хватит. Во всяком случае, мы отпечатали первый тираж в десять тысяч экземпляров, и они разошлись почти мгновенно. Но это было в Америке, где многие покупают подобные книги, а не в просвещенной Европе, где, кажется, уже давно поняли все, что касается действий многих банков и банкиров, готовых ради своей прибыли пойти на любые преступления.
– Идемте в другие залы, – предложил Дронго, – интересно посмотреть и экспозиции немецких книгоиздателей.
