– Это просто трагедия! – взволнованно произнес Гордон.
– Простите, – извинился Дронго и прошел в комнату, довольно прохладную, так как окно в комнате было открыто настежь.
На кровати лежала Эужения. Она была в ночной рубашке. Рядом с кроватью стоял Сиди Какуб, очевидно искавший какие-нибудь следы преступника. На стуле, стоявшем у стола, сидел потерянный и опечаленный Брынкуш, около него стояла Лесия Штефанеску, пытавшаяся как-то успокоить его. Все были здесь, за исключением профессора Тромбетти.
С первого взгляда стало ясно, что несчастную женщину застрелили. Два пулевых ранения на груди красноречиво свидетельствовали о происшедшем убийстве. Большая сумка лежала опрокинутой на полу, вещи вывалены и разбросаны. Дронго приблизился к арабскому эксперту и тихо поинтересовался:
– Когда это произошло?
– Под утро, – уверенно ответил Сиди Какуб. – Посмотрите, окно открыто, но тело еще достаточно теплое.
Дронго подошел к раскрытому окну и внимательно осмотрел его. Влезть отсюда с улицы было совсем не трудно даже для не очень подготовленного человека. Окна первого этажа располагались в полутора метрах от земли. Он взглянул на тяжелые массивные дубовые ставни. Если окно было закрыто изнутри, открыть его достаточно проблематично, почти невозможно. Он исследовал щеколду, ставни, окно…
– Я уже все осмотрел, – сказал Сиди Какуб. – Если бы окно было закрыто изнутри, убийца не смог бы сюда влезть.
– Да, – согласился Дронго, – довольно тяжелые дубовые ставни. Но зачем она открыла окно?
– Может, ей было жарко? – ответил арабский эксперт. – Хотя не думаю, что для этого нужно открывать окно.
– А кто живет рядом с этим номером? – поинтересовался Дронго.
– Госпожа Катиба Лахбаби, – ответила Лесия.
– Она что-нибудь слышала? Вы ее спрашивали?
– Спрашивал, – ответил Сиди Какуб, – она ничего не слышала.
Брынкуш поднял голову и посмотрел на Дронго. Было заметно, как он переживает смерть Эужении. Не слишком ли эмоциональная реакция, подумал Дронго. Брынкуш все время был рядом с ней, будто опекал ее. Возможно, поэтому и чувствовал некую близость со своей подопечной.
– Стреляли из пистолета с глушителем, – уверенно произнес Сиди Какуб, – два выстрела, как два щелчка, ничего невозможно услышать. Дальше по коридору комната госпожи Лесии Штефанеску, но она тоже ничего не слышала. А оба наших американских профессора крепко спали и не выходили из своих комнат. Похоже, мы с вами – единственные специалисты в этой компании. Катиба все-таки оперативный сотрудник спецслужб, хоть и бывший, но аналитик. Значит, нам двоим выпал шанс расследовать это убийство до приезда полиции.
– Полиция скоро будет, – сообщила Лесия.
– Здесь что-то пропало? – спросил Дронго.
– У нее была небольшая сумка с деньгами и документами, – поднял голову Брынкуш.
– Да, – подтвердила Лесия, – пропала ее сумка.
– Откуда вы знаете, что в сумке были деньги? – поинтересовался Дронго.
– Она снимала со счета две тысячи евро, – ответил Брынкуш, – я вместе с ней ездил в банк.
– И кто об этом знал?
– Кроме меня, еще несколько человек из нашего МИДа.
– Зачем ей такие деньги?
– Она должна была передать их кому-то из их организации, – пояснил Брынкуш.
Дронго присел на корточки, стараясь ничего не трогать, осмотрел вещи. И тут в комнату заглянул профессор Уислер.
– Что-нибудь нашли? – спросил он. – Грабитель не оставил никаких следов?
– Почему вы так уверены, что это грабитель? – поинтересовался Дронго.
– Я, конечно, не эксперт, но здесь все понятно, – ответил Уислер. – Окно открыто, вещи разбросаны по полу. Это был неизвестный вор, который влез через окно и искал нечто ценное в ее вещах.
– Вы тоже так считаете? – посмотрел на Сиди Какуба Дронго.
– Не совсем. Мне сложно поверить в неизвестного грабителя, который влезает в окно провинциальной гостиницы при монастыре и стреляет из пистолета с глушителем.
– Вот видите, – кивнул в знак солидарности Дронго, – вы абсолютно правы. Я тоже об этом подумал. И еще несколько моментов. Если окно открывали под утро – а попасть сюда иначе невозможно, – получается, что убийца всю ночь прождал, пока ему откроют окно, что выглядит достаточно нелогичным. Дальше. Разбросанные вещи должны свидетельствовать о том, что неизвестный грабитель рылся в ее вещах, но рылся как-то странно. Невынутые из пакета сорочки, неразвязанный узелок на платке с ее мелкими вещами; очевидно, там хранится ее бижутерия или серьги… Но в любом случае серьги должны были представлять для грабителя хоть какой-то интерес, а он даже не посмотрел содержимое завязанного платка.
Уислер посмотрел на узелок и что-то пробормотал, выходя в коридор.
– Где профессор Тромбетти? – спросил Дронго у Лесии.
– Не знаю, – ответила та. – Разве он не спустился вниз вместе со всеми?
Дронго вышел в коридор. Итальянского профессора нигде не было. Стоявший у стены Гордон подошел к нему и тихо проговорил:
– Вот видите, я ведь подозревал о возможной опасности.
– А почему тогда не обратились к принимающей стороне? – поинтересовался Дронго.
– Не хотелось их беспокоить, – ответил Гордон, явно смутившись и отводя взгляд куда-то в сторону.
– Странное у вас понятие опасности, – заметил Дронго. – Мне вы сообщили о письме, опросили своих коллег, в том числе и профессора Вундерлиха, даже попытались узнать о нем у своего французского коллеги. А румынам ничего не сказали…
– Я не считал себя вправе беспокоить людей, не имея на то достаточных оснований, чтобы не выглядеть смешным, – объяснил Гордон; но, видимо, эта тема была ему неприятна.
– Вы случайно не видели профессора Тромбетти?
– Нет, не видел, – ответил Гордон, – его здесь не было.
– Господин Панчулеску, – обратился к румынскому специалисту Дронго, – вы ведь оставались на втором этаже. И тоже не видели Тромбетти?
– Нет, – ответил Панчулеску. Чувствовалось, что это преступление выбило его из колеи, он был явно не в себе.
Дронго прошел к дежурному, испуганно взглянувшему на гостя. Тот уже вызвал полицию и ожидал их с минуты на минуту; заодно вынес и охотничье ружье, спрятав его под столом.
– Алеку Паллади, – вслух прочел Дронго на табличке у молодого человека. – Вы говорите по-английски?
– Немного, – ответил тот.
– А по-русски?
– Говорю, конечно, – встрепенулся парень, – я ведь из Молдавии приехал.
– Ночью ты спал? Только честно.
– Я к экзаменам готовлюсь, – признался Алеку, – поэтому ночью совсем не спал. Но ничего не слышал.
