– Вы как хотите, господа, а я приступаю к еде, – решительно проговорил Уислер, – ждать уже просто оскорбительно.
– И я, – поддержал его Панчулеску.
Катиба протянула руку и взяла бокал с водой.
– Начинаем, – разрешил Теодореску.
Официанты стали разносить гостям салаты. В этот момент в зал вошла Лесия. Лицо ее покрылось красноватыми пятнами. Она подошла к Теодореску и что-то тихо сказала. Тот нахмурился и поднялся.
– Прошу меня извинить. Они не будут с нами обедать. Дамы заказали себе в номер легкие салаты и не спустятся к обеду. Приятного всем аппетита!
– Как хорошо, что они не едут с нами в автобусе, – заметил Уислер с набитым ртом.
– Вот так и происходят преступления, – кивнул начитанный Тромбетти. – Только все это напоминает уже другой роман Агаты Кристи. Помните, как блистательно сыграл Питер Устинов? «Смерть на Ниле». Каждого из членов группы можно было подозревать в убийстве, но оказалось, что убийцей был ее горячо любимый муж.
– Если следовать вашей логике, госпожу Демченко ждет плохой конец, – усмехнулся Уислер. – Интересно только, кто будет выступать в роли ее любимого мужа. Или здесь появится олигарх?
– По законам внутреннего развития сюжета среди нас не может появиться новый человек, – возразил Тромбетти, для которого все происходящее выглядело своеобразной игрой. – Значит, убийцей может быть либо ее близкая подруга госпожа Илона Брескану, либо ее собственный телохранитель, фамилию которого я все время забываю.
– Только не говорите этого при ней, чтобы не поссорить ее с подругой, – ухмыльнулся Уислер.
– Надеюсь, она не убьет ее в их большом сьюте? – продолжал ерничать Тромбетти.
– Не нужно больше говорить об этом, – тихо попросила Катиба. – После случившегося с госпожой Лунгул все это выглядит очень неприятно.
Наступило неловкое молчание.
– Мы выезжаем через сорок минут, – посмотрел на часы Теодореску.
Когда все уже стояли у автобуса, из отеля вышли успевшие переодеться в новые наряды Татьяна Демченко и Илона. Не сговариваясь, почти все члены группы отвернулись.
– Они просто умирают от зависти, – прошептала Илона, проходя вместе с подругой к ее автомобилю.
Выехали вовремя. Но уже при входе в этнографический музей возникла неприятная ситуация. Никто не захотел уступать дамам, проходя мимо них. Даже итальянский кавалер Тромбетти, даже арабский невозмутимый маг Сиди Какуб, даже такой невозмутимый человек, как Дронго. Все молча прошли мимо. Татьяна поняла, что ее вызывающий демарш с оформлением сьюта и отказом от общей трапезы не остался незамеченным, и не стала заходить в музей. Илона осталась вместе с ней. Когда вся группа исчезла за дверями, Демченко повернулась к подруге и решительно произнесла:
– Поедем сами. Мне сказали, что здесь недалеко.
Илона согласно кивнула, и они сели в машину.
– Может, мне стоит предупредить полицейских, чтобы нас не ждали? – предложил Колесников.
– Никто не спрашивал вашего мнения, – холодно заметила Демченко. – Думаю, они и сами догадаются, что мы уехали. Поедем, не нужно больше ждать. Вы же видели, как они себя ведут.
– Правильно, – поддержала ее Илона, – пошли они все… Тоже мне, специалисты. Мужчины лопаются от сознания своей незаменимости, а эти две серые мышки просто умирают от зависти.
Серыми мышками она назвала Катибу и Лесию. На фоне крупной и высокой Илоны обе молодые женщины выглядели невзрачными существами. Татьяна Андреевна улыбнулась, оценив юмор своей подруги.
– Вчера ты осталась в отеле, – напомнила она, обращаясь к ней. – Поднималась к нему в номер? Только честно.
– Да, – ответила Илона. Очевидно, скромность не была одним из ее достоинств.
– Что-нибудь между вами было?
– Ничего. Он ведет себя как упрямый осел, – призналась Илона, – я уже не знаю, что мне делать. Остается раздеться и предложить себя, чтобы он наконец сделал первое движение.
– Он просто с тобой играет, – убежденно сказала Демченко, – не может быть, чтобы он тебя не хотел, если он, конечно, нормальный мужчина. Ты уверена, что у него нет других комплексов?
– На Мадейре он встречался сразу с двумя женщинами, – сообщила Илона, – я же тебе об этом рассказывала. У него на лице написано, что он настоящий мужчина, и я не понимаю, почему он так глупо себя ведет.
– Тебе, наверное, нужна подруга, – улыбнулась Демченко. – Возьми кого-нибудь помоложе и иди к нему в номер. Возможно, на этот раз он не откажет.
– Только этого не хватает, – нахмурилась Илона. – Он может быть каким угодно извращенцем, но я ведь нормальный человек и никогда не соглашусь на такой «эксперимент». При одной мысли, что я должна терпеть рядом присутствие другой женщины, меня колотит от возмущения. Нет, я слишком большая эгоистка, подобные встречи не для меня. Мужчина целиком должен принадлежать мне.
– Правильно, – согласилась Татьяна Андреевна. – Только ты о нем больше не думай. Пусть сам побегает за тобой. Покажи ему, что он тебе абсолютно безразличен.
– Уже показывала, – призналась Илона, – но он все равно не реагирует.
– Ну и черт с ним, – решительно произнесла Татьяна, – пусть мечтает о тебе. Не хочет, и не нужно. У нас своя гордость…
– Если бы ты видела, как он здорово провел расследование в Москве, когда убили Пашкова, – вздохнула Илона, – можно было просто влюбиться в него. Поэтому мне стало ужасно интересно, как он ведет себя в постели. Такой человек должен обладать особым мышлением и вести себя достаточно необычно. А может, я просто все придумала и он такой же, как и все остальные? Не знаю…
– Я тебя понимаю, – улыбнулась Татьяна, наклоняясь к подруге. – Иногда появляются какие-то глупые мысли даже в нашем возрасте и в нашем положении.
– Думаю, он так и останется «непокоренным Монбланом», – засмеялась Илона, – и мне придется отступить, не взобравшись на вершину. Но я уже смирилась с этой неудачей. Наверное, я ему просто не нравлюсь, или у него сейчас период меланхолии. У мужчин такое случается…
– Сколько ему лет? – спросила Демченко. – Он, видимо, просто уже выдохся, а мы пытаемся сделать из него рокового мужчину.
– Нет, – возразила Илона, – я уверена, что нет. И поэтому мне особенно обидно. Может, все наоборот? Это я уже выдохлась и мужчины равнодушно отворачиваются от меня, не решаясь связываться с такой старой каргой?
– Не говори глупостей, – нахмурилась Татьяна, – ты еще так молода. Просто тебе нужно родить. Когда у женщины есть дети, появляется смысл жизни. Да, да, не смейся. Тебе нужно срочно рожать. Я тоже этого не понимала, пока не родила сына. А теперь думаю, что это – самое главное в моей жизни. Самый главный мужчина и смысл моей жизни. Честное слово. Ты только не улыбайся. Даже к Игорю я так не отношусь. Он просто мой муж. Симпатичный, умный, сильный, энергичный, очень обеспеченный, любящий меня, но только муж. А сын – это смысл моего существования. То, без чего я не могу представить себе свою жизнь. – Она достала платок, осторожно вытерла набежавшую слезу и вздохнула. – А он может неделями мне не звонить. Муж отправил его в закрытую английскую школу, и он часто забывает о звонках. А когда я звоню, он злится. Поэтому я терпеливо жду. Открою тебе самый большой секрет. Ты не представляешь, что со мной бывает, когда он звонит. Ни один мужчина в мире не может вызвать у меня такого животного чувства радости. Нет, нет, не радости. Счастья. Настоящего счастья, когда я слышу его голос… Тебе нужно рожать, – настойчиво повторила Татьяна, – потом будет поздно. Упустишь время – и будешь переживать из-за этого всю оставшуюся жизнь.
