– Я не мог даже подумать, что все так просто, – улыбнувшись, сказал Орхан Кямал. Как это вы смогли придумать такой хитроумный трюк?
– Мне показалось, что нужно использовать напряжение, которое создалось в отеле после вчерашнего покушения на меня, – пояснил Дронго. – Теперь неизвестный убийца знал, что, кроме него, здесь есть еще и другой убийца, которого уже арестовали. Понятно, что такая ситуация его будет нервировать. И как только мы предложим им пройти испытание на детекторе, настоящий отравитель обязательно позвонит своему покровителю. Ведь понятно, что среди тринадцати человек нет ни одного, кто мог бы принимать ответственные решения и влиять на политику клуба. А человек, который приказывал дважды отравить Епифанцева, безусловно, преследовал какие-то свои, далеко идущие планы. И это не мог быть обычный футболист или даже тренер команды. Может, за исключением Сергея Чирко, для которого неудачи Веземана могли сыграть важную роль. Но это было бы нашим единственным проколом. К счастью, мы оказались правы. Отравителем был не Чирко, а пресс-секретарь Феликс Олегов. Именно он чаще других заглядывал в раздевалку команды, хотя по должности ему необязательно там бывать. И именно он дважды отравил Епифанцева. Мы пока не знаем, почему он убил Юхнина, зато знаем, кто именно давал ему эти приказы. И теперь я наконец могу сказать почему. Могу объяснить мотивы поведения заказчика этих преступлений.
– Тогда расскажите и нам, – попросил начальник полиции.
– Дело в том, что у вице-президента клуба Богуцкого не хватает акций, чтобы стать во главе клуба, оттеснив нынешнего президента. Но в случае частых поражений и скандалов Бочкарева заставят уйти, ведь его так не любят в мэрии. И тогда реальным претендентом станет Григорий Трофимович Богуцкий. Чем больше неудач у клуба в этом году, тем реальнее его шансы занять место Бочкарева. Я узнал голос Богуцкого. Именно он приказывал пресс-секретарю проводить эти акции против Епифанцева. Теперь у нас есть доказательства. И вы можете не тратить время на многочасовые и изнурительные проверки всех свидетелей на детекторах, тем более что они запрещены вашими законами.
И еще я обратил внимание на небольшой штрих. Олегов сказал мне, что шел сразу за Мариной, когда выходил из конференц-зала, что было неправдой. Ведь он сумел одним из первых оказаться рядом с умирающим. И тогда я спросил самого себя: почему он лжет? И не нашел ответа на этот вопрос.
– Приведите пресс-секретаря, – приказал начальник полиции, – а потом пригласите господина Богуцкого.
Через несколько минут в комнату вошел Олегов. Он пытался улыбаться, но у него дрожали губы и по всему лицу плыли красные пятна.
– Мы решили начать проверку именно с вас, – сказал Дронго. – Сейчас вас подключат к детектору и мы сможем выяснить степень вашей искренности.
– Нет, – отшатнулся Феликс, – я все скажу. Не нужно включать детектор. Я не виноват. Он взял меня на работу с таким расчетом, что я помогу ему стать президентом клуба. Это все Богуцкий, я ни в чем не виноват.
– Почему вы убили Юхнина? – спросил Дронго.
– Испугался, что он меня выдаст, – тяжело дыша, ответил пресс-секретарь. – До этого я несколько раз расспрашивал его про различные лекарства и боялся, что он догадается, кто именно травил Епифанцева. А когда вечером сказали, что появился новый эксперт, я понял, что больше ждать нельзя. Когда мы выходили из зала, я бросил яд в его стакан. Думал, что он его даже не тронет, но он вернулся и выпил весь яд. Я этого не хотел, честное слово, не хотел!
В комнату вошел Богуцкий. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять. Скривив губы, он спросил:
– Что здесь происходит?
– Мы нашли отравителя, – показал Дронго на красного от волнения Феликса Олегова.
– Этот мальчишка? Не говорите глупостей, он боится собственной тени. Он не мог быть отравителем.
– Он им и не был. Он был только исполнителем. А настоящий отравитель – вы, Григорий Трофимович.
– Как вы смеете! Я буду жаловаться! – вспыхнул Богуцкий.
Вместо ответа Дронго включил запись. Когда послышались его слова, Богуцкий покачал головой:
– Кретин! – сказал он, глядя на Феликса. – Я всегда подозревал, что ему нельзя доверять. Ничтожество. Теперь проведешь остаток жизни в турецкой тюрьме. Меня все равно вытащат, а себя ты утопил. Навсегда.
– Насчет «вытащат» я не очень уверен, – заметил Дронго. – Полагаю, что турецкому прокурору удастся доказать вашу вину. Ведь несчастный пресс-секретарь только выполнял ваши распоряжения. Значит, вы пройдете как организатор, а он как исполнитель. Так что боюсь, вы останетесь в этой стране до конца своей жизни.
Эпилог
В большом конференц-зале собралось более трехсот человек. Здесь было много журналистов, спортивных комментаторов, руководителей футбольных клубов. Вел пресс-конференцию министр спорта, который гневно осуждал действия бывшего вице-президента клуба Богуцкого, столь подло и грязно пытавшегося устранить президента и занять его место. Рядом с ним сидели важный и довольный Лев Евгеньевич Бочкарев и старший тренер Веземан. В первом ряду сидела и Эмилия Максимовна, супруга Бочкарева, а также Сергей Чирко и Михаил Бабаян. Пресс-конференция была в самом разгаре, когда в зале неожиданно появился высокий мужчина, который поднял руку как раз в тот момент, когда министр закончил говорить.
– Это тот самый эксперт, который помог вычислить Богуцкого, – шепотом сообщил Веземан министру спорта, и тот сразу кивнул, давая слово Дронго.
Эксперт прошел прямо к столу президиума.
– Вы напрасно считаете, что вице-президент клуба и их пресс-секретарь были самыми порочными людьми в этой компании. Я думаю, что сам президент Бочкарев тоже должен подать в отставку, хотя бы по моральным соображениям, – громко сказал он.
– Что вы себе позволяете? – мрачно спросил министр. – При чем тут Лев Евгеньевич?
Вместо ответа Дронго поставил на стол включенный магнитофон. И все услышали первую фразу:
– Садитесь, Айдамиров, мы должны с вами серьезно поговорить…
